Как только Кале закончил свой длинный вопрос, голова начала болеть сильнее. Тело зачесалось (слабо) в нескольких местах. В основном живот, спина ноги.
Если он удосужиться посмотреть на то, что находиться под одеждой, он увидит несколько опухлостей красного цвета, с ладонь шириной. 
А пока друг Кале обдумывал ответ, перед ним вышло на дорогу несколько эльфов. У руках были мечи, а на них, некоторое подобие брони. Всего их было пятеро, и один из них, что стоял в конце, натянул лук, держа обоих путников на прицеле. Лошадь остановилась.

Тот, что был ближе всех, начал беседу.
- Что вы делаете в этой части леса? Она принадлежит нам! Уходите по хорошему.

Другой воин, спокойно подошёл к лошади со стороны Кале и мог понят, что тот находиться не в лучшем состоянии.
- Эй, кажется этот болен, думаю лучше отойти от них.
С этими словами эльф приблизился к командиру. Лицо командира немного смягчилось, однако он по прежнему держал меч на готове (Как и остальные эльфы), и ждал ответа от путников.

Делвин брел вперед, держась за стремя. Он просто молча шел рядом с лошадью, не обращая внимания на расспросы своего собеседника, попутно пытавшегося обратить варвара в свою веру. Дикарь начал было свой длинный монолог, но не успел он произнести и звука, как его прервал неизвестно откуда возникший эльф.
- Что вы делаете в этой части леса? Она принадлежит нам! Уходите по хорошему. - задал свой вопрос один из эльфов, хватаясь за рукоять меча. "Похоже, это командир." - сделал выводы громила.
Другой, ничуть не опасаясь, подошел к Кале, который отчаянно хватался за гриву Коня, пытаясь удержать равновесие.
- Эй, кажется этот болен, думаю лучше отойти от них. - бросил эльф, отходя к своим соратникам.
Кале просипел несколько слов в адрес лесным жителям и отключился, свесившись с лошади набок. Делвин хмыкнул, обошел коня и посадил бесчувственное тело своего друга в более удобное положение. После этого он обратился к эльфам, почесывая толстым грязным пальцем в ушной раковине.
- Кхм... Мы, это... Мимо шли. В Элиоран. К лекарю. Другу моему плохо стало, с рукой что-то... - пробасил варвар, бледнея. Воспоминания о перевязке и луже крови на снегу производили не самый лучший эффект. - Может, вы нам можете помочь? У вас есть целитель? Мы с миром идем, он - проповедник, я - путешественник. Мы вреда не причиним.
И в самом деле, Кале сейчас не мог причинить никому вреда, а Делвин старался не причинять его по жизни.

- Сер, вы идёте с нами. Мы вас не раним, но требуем что - бы вы одели это. И другу мы вашему поможем, но если у вас не будет денег, то заберём лошадь. - сказал командир.
Варвар, ничуть не сомневаясь, принял темные повязки из рук эльфа. Поправив волосы, он уже хотел надеть повязку, как вдруг задался вопросом. Если повязки две, то и Кале нужно завязывать глаза? Дикарь хмыкнул и повязал на голове проповедника льняную полосу, закрыв его единственный глаз. Лицо его стало похоже на рассеченное крест-накрест. Лениво вздохнув, Делвин опустил веки и тоже надел повязку.
Убедившись, что путники ничего не видят, командир повел их за собой. Варвар шел и вполголоса поминал Хаккара, спотыкаясь о валежник и корни, торчащие из земли. Мокрые ноги в кожаных сапогах неудержимо мерзли, ветви деревьев, словно плети, били по полуголому телу. Но Делвин стойко переносил все невзгоды, ведь от него зависела жизнь Кале. Дикарь решил немного поболтать со своими проводниками, но единственным, что он знал про эльфов, был слух про эльфийских девушек, красотой затмевающих любых человеческих принцесс. Поэтому он решил не показывать свое невежество.
- Нам еще долго идти? - вопросил качок, мотая головой из стороны в сторону и пытаясь на слух найти местоположение эльфийского командира. - Мы нарушили ваши границы, да?

Кале медленно приходил в чувство: сначала проснулось его осязание – он чувствовал, как кожи на груди и плечах коснулась прохлада, потом почувствовал чужие руки, шарящие по его телу и стягивающие одежду. Следом на торс полилась прохладная вода, и Кале инстинктивно дернулся. Следом вернулся слух, и Кале смог смутно услышать голос эльфа, который говорил с ними перед тем, как Кале отключился. Слова он не разбирал, но этот голос внушал ему опасения. Кто-то не слишком деликатно пошлепал его по щекам, и он, наконец, смог разлепить веки. Моргал несколько секунд, привыкая к освещению, фокусировал зрение, наконец, окончательно вернулся в чувство.
-… думаю вам надо бы предложить обмен информацией, - ухватил Кале слова командира. Откашлялся и попытался приподняться, с первой попытки ему это не удалось, но в итоге он все-таки поднялся. Осмотрел место, в котором оказался: полутемный шатер из плотной холщевины, освещенный несколькими масляными лампами и слегка просвечивающий солнцем.
Кале прислушался к своим ощущениям: голова еще слегка кружилась, но Кале быстро приходил в себя, боль и зуд на руках исчезли. Кале осмотрел их, краснота и опухлость полностью прошли, осталось только липкое ощущение от раствора, которым его облили.
- Ты, да ты. Скажешь, где раздобыл ягоду и, может, получишь чего. В зависимости от количества, я сниму с тебя сумму за твоё лечение, а если будет много, то сможем поторговаться, - обратился к нему эльф.
Кале снова откашлялся и заговорил хриплым голосом:
-И вам здравствуйте. Спасибо, конечно, что привезли сюда и подлечили, - он снова закашлял и продолжил, - но сначала я хотел бы кое-что заметить: я ни слова вам не скажу, пока вы не принесете мне бутылку вашего самого крепкого пойла. Как принесете, так сразу и продолжим нашу беседу.
Кале окончательно поднялся и сел, скрестив ноги на полу, а руки на груди, откинул слегка голову и с победным видом уставился на командира эльфов. Его глаз нагло щурился, а губы были упрямо сжаты. Он не желал идти на компромиссы, не собирался поддаваться шантажу. Он хотел только выпивки.

Командир ушастых уверенным тоном отсек требование дармовой выпивки, да еще и пригрозил отнять конягу. «Мда, тактика «наглой морды» не сработала». Кале оглянулся кругом, обнаружил свою одежду и стал торопливо натягивать все, что с него до этого стянули эльфы. Пятна еще оставались, но теперь выглядели как ожоги, раздобыть успокаивающую мазь, и все пройдет меньше, чем за неделю, и следа не останется. Натягивая наруч на правое запястье, проповедник замер: след от сока мерзкоягоды отличался от прочих – он был темно-багровым, почти черным, кожа по краям стянулась. «Вот эта дрянь останется со мной надолго», - подумал Кале, закрывая след наручем, - «Единый ненавидит мое тело». Одевшись, наконец, он поднялся, стараясь удерживаться на ногах – голова еще кружилась, но сохранять равновесие он уже мог даже на ходу. Балансируя между максимально быстрым шагом и сохранением равновесия, Кале дошел до выхода из шатра. Ему нужно было догнать командира и поговорить, он был уверен, что этот разговор позволит им уладить дело миром.
Командир не успел еще далеко убежать от шатра, так что, поравнявшись с ним, Кале сбавил шаг и начал уверенным, но не грубым тоном:
-Уважаемый, я так понял, вы тут самый главный, поэтому нам просто необходимо поговорить. Вам нужна эта ягода, которую я нашел в лесу, верно? Но вот один нюанс: к ягодам имею отношение только я. Этого бугая знать не знаю, два дня только знакомы, а про ягоду он ни сном, ни духом, ни прочими местами. К чему я веду: лошадь принадлежит ему, но он к нашему с вами делу не имеет ровным счетом никакого отношения. Я вижу, что вы не разбойники, ни простые, ни благородные, - у вас лица интеллигентные, и разбойники не платят, они наоборот. Так почему бы вам не отпустить парнишу, а меня прекратить шантажировать чужой собственностью. Я – человек циничный и расчетливый, что мне чужая лошадь? А у него вы ничего про ягоды не узнаете, он даже дорогу к тому месту не вспомнит. Так что, предлагаю вам другую сделку: вы мне расскажете, что это за ягода, ядовита ли, для всех ядовита, или только для определенных существ, редка или часта, еще можете поведать ботанические подробности, вроде годичного цикла роста, периода цветения и плодоношения, корневой и стеблевой системы, но это если знаете, я, в свою очередь, не стану спрашивать для чего вы ее покупаете, - это слово Кале подчеркнул, - и с радостью покажу, где выбросил несколько кистей этой дряни, а также поляну, возле которой обнаружил три или четыре куста, а может, и больше. Как вам такое предложение? Мы с вами порядочные люди, нам незачем конфликтовать, тем более, что мы оба можем предоставить друг другу интересующую каждого информацию. Не вижу причин, почему бы двум благородным донам не побеседовать в спокойной обстановке без взаимных грубостей и угроз.
Кале замолчал, продолжая неторопливо шагать рядом с эльфом и ожидая его ответа. Темп их движения заметно снизился, можно было даже предположить, что принципиальный командир прислушался к словам проповедника. Луна с неба щерилась обгрызенным боком, тускло освещая поляну с шатрами и суровый профиль эльфийского командира. Пока ждал его ответа, Кале осмотрел место, где они находились: лес, обступивший кругом небольшую полянку и несколько шатров, жавшихся друг к другу по кругу, в центре круга было кострище, почему-то не горевшее в поздний час. Судя по густоте и непролазности леса вокруг, эльфы боялись только лишь увидеть лишний раз своих коллег при свете. «Время для побега не подходящее», - размышлял Кале, - «эти ушастые наверняка знают лес, а тут такая чаща, без ста грамм не разберешься. Ладно, может, сумею договориться. Язык мне Единый дал не просто так».

Психология ВС

Командир оказался крепким орешком, но Кале все же удалось несколько поколебать его неприступность. Он стал не таким упертым и даже приоткрыл интересные свойства ягоды. Еще он отпускал на мировую Делвина. Кале посчитал, что бугай и так намучался, мотаясь по лесам, еще один скучный переход к тому же обратно, откуда пришли, ему не придется по вкусу. Но хаккар его знает, что в голове у варвара, так что предупредить его стоит.
Кале поспешил обратно к шатру, где остался Делвин, размышляя по дороге о словах эльфа. «Слюна расщепляет сок, а в соке живет некий организм. Вот это уже интересная находка. Ягодка с паразитом внутри?» Теперь Кале не сомневался, что поедет вместе с командиром и покажет ему эти хаккаровы помои, главное – разговорить его и узнать побольше. С такими растениями ему сталкиваться не приходилось раньше. «Ага, и этот паразит наверняка стал причиной моих мытарств. И может быть, не только моих…» Странная и пугающая мысль вкралась Кале в голову. Мысль, исключительно не достойная служителя Единого. «Чушь! Бред! Я не стану этого делать», - гневно отогнал ее от себя проповедник и как раз отвлекся на вход в шатер. Мысль затаилась в уголке сознания, но не покинула его, превратившись в песчинку в мягких складках внутри устричной раковины.
Кале вошел в шатер, постаравшись не задеть охранника на входе. Делвин сидел на подстилке, тоскливо оглядываясь.
-Дружище, я поговорил с командиром, и вот он сказал, что лошадь никто не станет у тебя отбирать. Более того, ты волен идти, куда пожелаешь, - Кале подошел к подстилке, где недавно приходил в чувства и принялся собирать разбросанные вещи, - Я имею в виду, что ты можешь составить нам с эльфами компанию в поиске ягод, либо отправиться куда вздумается. Тебя никто здесь больше не задерживает, ты никому ничего не должен.
Кале прикрепил к поясу ремень с ножнами, перетряхнул мешок, укладывая вещи в нем получше и взял свой посох.
-Я сейчас возвращаюсь на поляну вместе с этими ушастыми парнями. Думай резвенько, я, если что, жду тебя снаружи. И еще раз спасибо, что помог мне, - Кале подмигнул Делвину и вышел.
Снаружи занимался румяный рассвет, сумерки серели, на востоке небо стало бледно-голубым, а между кронами мелькали, отражаясь в искрящем снеге, первые робкие лучи. Воздух наполнился свежестью, и вместе с ней возникли новые надежды. Кале глубоко вдохнул и, не торопясь, направился к оседланным лошадям.

Эльфы собирались молниеносно, будто им грозила опасность, однако, без суеты и лишних движений. Четкий, отлаженный сценарий, каждый занимается своим делом. Как муравьи, только еще организованнее. Через пять минут лагерь – несколько шатров, разбросанные там и тут вещмешки – был полностью собран, упакован и навьючен на пару лошадок. Сами эльфы попрыгали в седла и ждали команды главного. Главный молча указал Кале на ближайшего всадника, подразумевая, что ехать тому придется в компании. Кале кивнул и оглядел кавалькаду: примерно двадцать ушастых голов он насчитал, для эльфов – целый кавалерийский взвод. Не слишком летучий отряд. Кале, ухнув, забрался на лошадь и уселся на крупе. Эльф был меньше и гораздо тщедушнее его широкоплечего приятеля, так что Кале даже мог видеть дорогу впереди. Он оглянулся на одинокого варвара на понурой кобыле и, не найдя подходящих жестов и слов, просто тихонько цокнул языком и отвернулся.
Командир махнул рукой, и процессия двинулась через лес петлями и загогулинами. Очень скрытая тропа выводила их с поляны, все время норовя упереться в валежник или непролазную чащу. Хлеставшие по лицу ветки стали обычным делом. Сначала Кале пытался защититься от них руками – чуть не упал с лошади – потом пригибался, потом просто стал отклонять голову от особо опасных и желавших выколоть ему последний глаз. Через несколько минут езды тропка расширилась настолько, что на ней свободно помещались два коня, командир эльфов притормозил и выровнял шаг своей коняги, чтобы ехать вровень с Кале и задал первый вопрос:
- Итак, я запамятовал, как тебя зовут, представься.
-Кале, - коротко отозвался проповедник.
Далее командир эльфов поведал Кале занятную историю, про колонию неких мелких организмов, паразитировавших на ягоде. Два ядра, мол, зеленое и красное, сок проникает сквозь кожу, вместе с соком и они. Итогом была печальная и мучительная смерть. И еще командир добавил, что этой дряни в эльфийских лесах не место и надо бы ее вырубить и выжечь. Кале внимательно слушал, хмуря брови. Возникли некоторые нестыковки в рассказе командира с тем, что он успел наблюдать. Во-первых, зеленого ядра он не заметил, вся ягода была красной: и кожица, и мякоть, и сок. Во-вторых, подобная токсичность должна была если не свалить лошадь, то уж точно подкосить ее здоровье. Однако ж, коняга Делвина была здорова и никаких признаков болезни не проявляла. Но Кале решил не лезть пока на рожон и задавать вопросы осторожно.
-В эльфийских лесах, стало быть, эта ягода не водится, - протянул он, оглядываясь и стараясь запомнить маршрут, но лес был для него одинаковым везде, - Тогда, где ареал распространения? И вдогонку вопрос, если такое токсическое действие на кожный покров, то каково будет при заглатывании? Мы же едем к тому месту, где вы нас забрали? – вдруг встрепенулся Кале, поняв, что найти дорогу к той поляне из случайного места не сможет ни в жизни.

- Скажите, вы разрезали ягоду? – поинтересовался командир, будто читая мысли Кале. Тот покачал головой.
- Всё с вами ясно. Если разрезать ягоду пополам, то видно, что внутри есть бледный слой. Если присмотреться, то станет понятно, что он зелёный.
Потом вздохнул и рассказал о неких врагах эльфийского народа, рассаживающих неприхотливое растение в лесах. Кале плохо знал политическую ситуацию в мире, несмотря на постоянные перемещения. Политика его мало интересовала, а интриги и сложные многоходовки были не его стихией, поэтому он не знал, какие у эльфов могут быть враги, и, значит, не имел представления, откуда ягода могла тут появиться. «Если предположить, что эльф говорит правду, и они, вооруженные до зубов числом в двадцать тел, всего лишь команда егерей-природоохранников, то можно предположить, что вместе с ягодкой они ищут и тех, кто ее сюда подсадил. Или… все не так просто?..» Размышления хмурого проповедника прервал голос командира:
- Долго ещё?
Кале выглянул из-за плеча всадника, разглядывая лес и дорогу впереди. Кажется, он начал узнавать местность, что даже его удивило. Вытоптанная в снегу тропинка впереди резко расширилась до целой поляны следов копыт и ног, а потом так же резко сужалась до одного лошадиного и одного человеческого следа.
-Кажется, вы нас тут подобрали и повели. Нужно идти по следу. Через пару сотен метров выйдем к тому месту, где я выбросил ягоды из сумки. Там будет натоптано, будет в снегу след от упавшего тела и капли крови. Оттуда совсем недалече и до поляны.
Командир кивнул, удовлетворившись этим ответом, и приказал двигаться дальше, а сам продолжил беседу. Он объяснил, что слюна расщеплет сок, лишая паразитов среды существования, равно как и желудочный сок. Без привычной среды паразиты умирают. В этом месте Кале нахмурился еще больше. Может, конечно, дело было в плохом знании командиром анатомии и физиологических процессов, а может, просто строение эльфийского тела так сильно отличается от человеческого, но идея, что кожный барьер более проницаем для паразитов и не лишает их привычной среды обитания в виде сока ягод, по сравнению со слизистыми, показалась Кале высосанной из пальца.
- Поскольку вы есть тот, благодаря кому мы нашли источник этой дряни, а также судя по всему травовед и врач, насколько я мог судить по вашем вещам, мы можем вам доверять эту информацию, - продолжал командир.
«Даа, - мысленно протянул Кале, - я-то врач, а вот вы кто, граждане?» Но видом постарался своих мыслей не выдать. Эти эльфы вызывали подозрения. Кале хотел было спросить, а что же будет, если закапать сок в глаза: растворит ли омывающая глазное яблоко жидкость сок и убьет ли паразитов, или глаза сами вытекут, но осекся, решив, что не стоит вызывать подозрений у головорезов. Вместо этого он произнес, глядя на командира:
-Теперь все ясно, спасибо за разъяснения. Было бы, конечно, интересно узнать, откуда эта гадость берется. Неужели у эльфов есть столь коварные враги, чтобы так необычно портить репутацию здешних лесов?
Впереди виднелась беспорядочно натоптанная плешка. Их отряд приближался к месту, где Кале пускал себе кровь и выбросил несколько кистей ягод.

Кале и сам не рад оказался, что спросил. Командир загрузил его мозг конспирологическими разговорчиками под завязку. Он такие разговорчики в каждой таверне встречал, и версии заговоров и заговорщиков были одна другой краше. Больше, чем политику, Кале не любил теории заговоров. Он считал их пустым трепом, ибо, если даже заговор реально существует, то кучка пикейных жилетов с лиловыми от выпивки носами уж точно не сумеет додуматься до всей их глубины и неоднозначности. Заговор не может быть раскрыт рядовыми людьми, иначе это не заговор, а чушь собачья – вот, что решил для себя Кале. Но версия про дроу ему показалась не такой уж глупой. В конце концов, сам первосвященник Монраси писал и неоднократно высказывался, что дроу – коварные, ничтожные и беспредельно жестокие.
Кале глянул на небо, солнце уже поднялось выше крон и ослепительно сияло теперь с небес, рассыпаясь искрами по заснеженным веткам и сугробам. Он глянул на дорогу, вытоптанную плешь с кровавыми следами они уже проехали, и теперь приближались к поляне, на которой Кале с Делвином устраивали привал. Вот уже и здоровенное дерево видно. Процессия вышла на поляну, и Кале сообщил командиру, что они приехали.
-Дальше на лошадях не пройдем, там звериная тропка, - Кале широкими шагами пересек поляну и остановился на самом краю, вопросительно поглядев на командира. Тот приказал спешиваться, взял с собой десяток людей, и компания гуськом пошла за проповедником. Тропка виляла, пытаясь запутать путников, но все же вывела их к небольшой россыпи ярко-алых бусин.
-Вот, - показал Кале, - там чуть дальше я нашел куст. Когда шел назад, видел еще три или четыре, но не подходил к ним.
Он присел на корточки и сгреб в кулак веточку с ягодами вместе со снегом. Ему хотелось незаметно присвоить себе парочку ягод, чтобы самостоятельно изучить их на досуге. Поэтому он сразу же резко поднялся, не разжимая кулака, просторный рукав рясы полностью скрыл его руку. Он отступил на пару шагов, давая возможность эльфам пробраться к кусту, и ненавязчиво сложил на животе руки, скрытые рукавами рясы. Тихонько переложил мокрые ягоды в правую руку и, стараясь не делать лишних движений, закинул их в кошель с монетами, висевший на поясе.

Отредактировано Кале (Суббота, 3 марта, 2012г. 21:55:02)