Хафф немного поздновато осознал, что влезать в беседу невесть кого и злобного на вид огра было не слишком безпасно. Но теперь об этом думать было поздно. Когда торговец упомянул про правое дело, включился огр:
- Что тебе правое дело, то мне левое. Ты что за птица, воробышек-паладин? Впрочем, по пути расскажешь. Пошли.
И вот хрен поймешь, к кому обращаются. Ладно, допустим, он имел в виду меня...
Тем временем, свою точку зрения выдвинул Эларик:
-На словах все очень просто. Вот только Вы не учитываете некоторые моменты...
Далее следовали довольно очевидные аргументы. Когда в данном потоке слов возник термин "правосудие", Хафф, наконец, понял, что половина его заявления была воспринята не так как надо.
А все почему? Правильно, потому что не следует думать, что все воспринимают мир так же, как и ты сам. Выражаться надо более общими терминами.
Зелбораф и Эларик уже двинулись в сторону постоялого двора. Проигнорировав возможную опасность, торговец пошел следом.
- Правосудие здесь вообще никакой роли не играет. Правое дело - это, в первую очередь, прибыль. Так что нет смысла даже пытаться кого-то искать в незнакомом городе. Конечно, уже сейчас некоторые "паладины" шатаются по городу, разыскивая этого Хамона. Но через двенадцать часов большая их часть попусту сгинет: излишняя прыть в таких городах карается смертью. Тогда число желающих отыскать убийцу резко упадет. Даже некоторые осведомленные люди побоятся лезть в это дело...
До постоялого двора который огр окрестил "Какуном бледным" оставалось нескольколько метров, посему на этом Хафф свою речь прервал. Впридачу, не стоило заваливать "собеседников" лишними фактами.

Шаг. Шаг. Шаг. Так просто когда ты не на канате. Просто да не так, на канате внимание и шепотки людей дарят радость и эйфорию, ощущение уверенности в себе и правильности мира, сейчас это внимание колючей щеткой дерет шкуру.   В детстве Бурбарыш плакала от обилия косых полных недоброжелательности и недоверия человечьих взглядов, но те времена минули раньше чем мех на плечах приобрел подростковый желтоватый оттенок теперь они для нее так же привычны как для модницы из числа родовитых чересчур узкие корсеты, жгущие лицо маски и ужасные туфли на высоком каблуке,  то, что раньше представлялось пыточным агрегатом и рвало сердце на части стало удобным средством достижения цели, даже можно сказать оружием. Когда-то багбириха очень стеснялась своего большого нескладного тела и пугалась человеческого осуждения, ходила по местам скопления народа, только  держась за руку мама-Вараши  опустив голову и сжавшись в комок, теперь она гордо расправив плечи и выпрямив спину, идет ровно по середине пути, а люди боязливо уступают ей дорогу.    Нет, она не стала большим страшным чудищем, каким её видят голокожие, она просто примирилась с собой и научилась жить с тем, что ей дала матушка-природа и гордиться этим. В город воров и убийц нелюдь привела не жажда наживы, а слухи. Смутные слухи, что кто-то где-то видел тут Радужный цирк, Бурбарыш все-еще пыталась найти семью.  По правде говоря, она не очень-то рассчитывала на успех, но заявление о том, что в знаменитой Дискордии творится нечто грандиозное наполнили её новой надеждой. Плуты, артисты и жулики всех мастей стекались в город авантюристов, а значит, даже если труппы Элифаса тут нет и не предвидится шанс найти кого-нибудь их знакомого, кто может поведать хоть что-то об их местонахождении были и не такие призрачные как обычно! Именно по этому зверянка уже неделю в одиночку уныло месила дорожную грязь босыми лапами.  Когда до города осталось уже недалече нелюдь сошла с торной дороги и хорошенько почистила шкуру, грубое и пыльное дорожное одеяние после короткого перетряхивания отправилось в заплечный мешок, а его место заняли кричащие лиловые шаровары, лимонно-желтая туника из тонкой ткани и яркие манжетки, рыжие «кудри» были наскоро слегка облагорожены щеткой и обзавелись украшением в виде цветных лент,  могучие плечи гоблинши укрыл «чародейский» плащ со множеством аппликаций.  Папа-Элифас всегда говорил, что эффектное появление – половина гонорара.  Закончив прихорашиваться гоблинша продолжила путь.   Ворота, которые только-только избавились от огра получили в свое распоряжение в качестве временной достопримечательности другого великана, откровенно мелкогабаритного по сравнению с уже прошедшим сквозь них.  Увидев, что стражники как раз досматривают телегу с весьма внушительными на вид бочками странница напрягла чуткий слух. Всегда держи ушки на макушки, а глаза открытыми – золотая заповедь Вечного Барда, да и по большому счету любого здравомыслящего существа. За свой вовремя сунутый носик циркачка была вознаграждена отличным поводом чуть сэкономить и довольно улыбнулась.
- На свадьбу... сына самого Деметрия... только тронь сначала заплатишь потом...
Едва виновоз отъехал, она направилась к караулке, старательно дружелюбно улыбаясь, привычно не разжимая губ.   
- Радуйтесь славные воины, да не засохнут никогда чаши ваши! Радуйтесь и не забудьте сообщить всем друзьям и знакомым, что по приглашению самого благородного Деметрия на торжество в честь свадьбы любимого отпрыска для всяческого увеселения гостей прибыла сама Бурбарыш Невероятная!  Конечно же, вы о ней слышали! – на одном дыхании выдала артистка заученную тираду и театральным жестом распахнула плащ красуясь.
- Внесите же скорее её в книгу! – она протянула сержанту пустую ладонь, словно для рукопожатия, затем сжала её и раскрыла, теперь между волосатых пальцев  были зажаты три красных деревянных диска.
- Оп-ля! – диски плавно и лениво  перетекли из ладони в ладонь, затем чудище сжало огромный мохнатый кулак, и раскрыла уже пустым.
-Оп-ля! – в третий раз раскрылась рука юной фокусницы с маленьким алым яблочком вместо крашеных деревяшек, лежавшем в широкой ладони, словно младенец в  колыбели.
- Кстати, что там с моими кхм уважаемыми конкурентами, много уже приехало?  Кто из известных почтит вниманием светлый праздник? – с деловитой интонацией и одновременно затаенной надеждой осведомилась гостья. Яблоко же было торжественно вручено ближайшему защитнику города, кажется командиру, но Буся затруднялась сказать точно.

Ловкость рук ВС

Постепенно жизнь возвращалась в привычное русло, или по крайней мере в это очень хотелось верить. Следом за огром последовали две фигуры незнакомцев, пытаясь изъяснять каждый свои предположения. Люди перед ними расступались, опасаясь попасть под широкую поступь великана, какое-то время беспризорники бежали рядом с ними, наматывая круги, чтобы разглядеть чудо гурубашской природы поближе.
Одно оставалось незыблемым это уверенность путешественников, что они знают все. Поэтому не удивительно, что миновав несколько улиц и переулков, они заблудились. В итоге свернув с Дороги победителей, они оказались в Княжеском квартале…

Тем временем возле ворот произошел очередной бум. Как только телега с винными запасами тронулась с места, воочию явилось еще одно чудо гурубашской природы. Если огр был велик и страшен, то гомонящее существо волосатым и смешным, этакая большая собака на задних лапах и без хвоста.
Стража выглядела растерянной. Лакс думал, что этот день вряд ли чем примечательным еще запомниться, хватит одного явления, так тут еще одно:
«Единый издевается!» - вот основной вердикт сегодняшнего утра.
- …по приглашению самого благородного Деметрия на торжество в честь свадьбы любимого отпрыска… Кто из известных почтит вниманием светлый праздник?
Лакс не перебивал девушку, оно явно было девушкой. Возле южных ворот опять образовалось столпотворение, каждому было интересно, к тому же в воздухе звенело имя главного священника церкви Единого, а это всегда новые сплетни.
Вслед за окончанием фокуса раздались аплодисменты, для обычного народа любая диковинка была в радость, а вот Лакса и его подопечных она лишь раздражала.
- Говоришь по приглашению господина Деметрио, - повисла короткая пауза, которой предполагалось смутить лгунью и вывести на чистую воду, но следом за этим последовали слова сержанта: Данстан и Кривой, проводите гостью к достопочтенному святому отцу, он ведь с нетерпением ожидает гостей.
Мужчина кивнул двум стражникам. Один закинул щит за спину, меч был в ножнах еще с тех пор как огр, с разрешения командира пересек арку ворот. Мужчина поравнялся с багбиром, по его лицу нельзя было прочитать счастья от подобной встречи, глаза невольного щенка поднялись под верхние веки, из-под которых он угрюмо взирал на мир, что был уже обязан ему по гроб жизни. Это и был Данстан, мужчина, которого сержант назвал Кривым, был человеком рослым и совершенно не подходил под свое прозвище. Молчаливо он перекинул алебарду с одной руки в другую, уже разворачиваясь в сторону будущего пути.
Данстан поравнявшись с девушкой, молвил:
- Добро пожаловать в Дискордию, прошу следовать за нами… – торжественности в его голосе не наблюдалось, указав рукой в сторону, стал ждать пока багбир сделает свой выбор.

Пока группа странников во главе с огром блуждала, а новоиспеченный артист еще развлекала толпу Эстель, двинулась своим путем вдоль Дороги победителей. По обе стороны двух этажные дома сменяли друг друга, время от времени разделяясь улочками. Особо внешний вид не менялся. Дорога Победителей оказалась весьма извилистой, она то и дело поднималась вверх, а следом падала вниз, и так продолжалось постоянно. На возвышении перед полукровкой открывался необычайный вид. Поднимающееся над горизонтом рассветное солнце своими лучами бережно оплетало дома и виднеющиеся вдали остроконечные шпили Хрустальной цитадели. Отсюда вряд ли получиться разглядеть истинную красоту того места, но все же город был по-своему прекрасен, не похож ни на один виденный ею до сели. Обернувшись назад в сторону южных ворот, может увидеть пустынные желтые равнины, где-то там в дали начинались Пустоши, а здесь… здесь были лишь отголоски опасности, который порой давали о себе знать.
На ее пути встречались ряды бакалейных лавок и средней паршивости мастерских для приезжих. Те, кто прожили здесь, хотя б неделю знали, что на Дороге победителей тебя разуют, разденут и еще попросят денег, чтобы голым по миру пустит. Но всегда находились и те, кто сталкивался с городом впервые, так, что лавки здесь не закрывались, а мастерские не спешили улучшать своего качества, понимая, что свои деньги они отобьют и так. Да, и был в этом еще один не маловажный момент, Дорога победителей первая страдала от Песчаных дождей.
И вот перед Эстель был выбор, по обе стороны от нее были две харчевни, над одной вывеска гласила: «У Гарри» по другую, с не менее яркими буквами надпись «У Ларри». Внешне оба здания были идентичны, что делало нахождение между ними смахивающим на дежавю.

Шаги сменяли друг друга не с той резвостью, что при входе в город. Сейчас полудемон шла не торопясь – разглядывая новый для неё город. Пока примечательного она ничего не нашла. Скорее наоборот, однообразные дома навевали скуку, а та в свою очередь легкую меланхолию. Выкрики продавцов и зазывал, расхваливающих свой товар проходящим мимо людям так же оставляли неприятный осадок. И везде лавки. Ни одного трактира. Хотя наемница не далеко отошла от «Голодного пса», поэтому стоило пройти чуть дальше. Так, убеждая себя, она двинулась дальше, смотря на дома, прохожих, камни мостовой – в общем глазея по сторонам в надежде найти что-нибудь интересное. В частности, песок, видневшийся в щербинах мостовой натолкнул её на размышления, которые однако были прерваны когда с ней столкнулся молодой человек. Подняв голову от дороги она крум’ариаш пробормотала: - Извините – и убедившись что капюшон так же скрывает её лицо, как и раньше снова продолжила путь. Дорога петляла, вздымалась и падала, сменяя собой дома и лица. Когда Эстель первый раз поднялась на возвышение, то вид открывшийся перед ней, убедил девушку в том, что этот город не похож на все виденные ею ранее. Цитадель, возвышаясь вдали, была окутана лучами рассветного солнца. Разномастные шпили сияли, а тени отбрасываемые ими, делали жемчужину города своеобразно прекрасной. Каждый раз, когда прихотливая дорога вздымалась, девушка, как завороженная смотрела на эту картину, пока она не скроется за очередным поворотом, либо спуском.
Сейчас перед полудемоном стоял выбрать. По обе стороны от неё было по харчевне. Обе как здания близнецы, абсолютно похожи. Есть лишь одна маленькая разница в названиях. Эстель начинал разбирать смех. «Интересно, а как понять где в еду кладут больше специй? У Гарри… У Ларри… Разница лишь в одной букве. Здания даже внешне почти одинаковые. Пойду к Ларри, буква «Л» вызывает лучшие асоциации». С подобными мыслями, крум’ариаш решительно толкнула дверь в трактир.

Зайдя в таверну Эстель оторопела от гула разговоров, смеха. После относительно тихой улицы, подобное оглушало. Но последовавшая затем тишина доказала, что и она может давить на уши. Привыкшая к подобному, в большинстве городов незнакомцы воспринимались прохладно в подобных харчевнях, девушка все же прошла дальше от порога, по мере продвижения ловя на себе взгляды. Ей даже сложно было себе представить, что случилось бы, если бы люди увидели её личину. Оглядевшись, наемница поняла, что мест свободных немного. Заскочившие позавтракать перед тяжелым рабочим днем, заняли почти все места. Мысленно отказавшись от столика у окна, девушка продолжила продвижение вглубь, ловя обрывки разговоров.
Про свадьбу она уже была наслышана, однако факт что свадьба чада святого отца, вызвала у неё удивление, правда не видимое окружающим. Усмехнувшись следующим словам, она подумала: «Пожалуй я бы распугала благороднейших гостей святого отца, почище вас всех. Но, своя шкура дороже будет».
Следующий разговор заставил шаг полудемона замедлится. Огр для неё не новинка, она с ним знакома, а вот исчезновение детей. Эстель считала, что самая ценная жизнь – это жизнь ребенка. Громкий стук заставил её обернуться в сторону говоривших. Мимо неё прошла женщина, практически швырнувшая тарелку с супом мужчине. Было очевидно, что слова её чем то задели. Но вот что именно её оскорбило, понять было сложно. Либо её ребенок был в числе похищенных, либо муж обращался с ней подобным говорившему образом. Слухи про ситуацию мужчины с грустным взглядом, портрет которого висел на доске объявлений мало чем её заинтересовали. Добравшись, наконец до барной стойки, наемница плюхнулась на свободный стул. Недалеко от неё поставили пустую миску и со словами: - Госпожа, спасибо! – мужчина отправился по своим делам. Отметив про себя, что заведует всем тут хозяйка, а не хозяин, девушка уже собралась найти ту, как услышала то, что заинтересовало её более всех предыдущих разговоров.
Девушка аж дыхание задержала, настолько раздираемая противоречиями. «Четвертый отряд уже пропал. Но платят хорошо. Это очень опасно, но платят очень хорошо. Я могу погибнуть, да я и так почти на каждом заказе шкурой рискую. Но платят хорошо. Наместник. Интересно, в понимании этих людей хорошо – это сколько?» Ожидая обслуги девушка теребила кулон висящий на шее – подарок Диди, но мысли её были далеко от упомянутой особы.

В общем атмосфера, царившая здесь, потихоньку разогнала меланхолию взявшуюся ниоткуда, и не смотря на довольно мрачные размышления, намек на улыбку коснулся губ девушки, наблюдавшей за посетителями харчевни. Женщина, наводившая порядок рядом с ней сразу привлекла внимание наемницы, тем, что одна из немногих была грустна. Её движения хоть и были привычны, но некоторая скованность виднелась в них. После секундного размышления, Эстель поняла, что та пытается всячески спрятать лицо.
- Будете пить или есть?
На секунду ей показалось, что одна сторона подбородка женщины была более ярче обычного цвета лица. «Наверно блик солнца» Чуть приподняв голову, чтоб было видно нижнюю половину лица, полудемон обворожительно улыбнулась. Хотя нет, не совсем верно. Поскольку ей никто никогда не говорил, что она обворожительно улыбается, девушка попыталась так сделать.
- Буду есть. Мне пожалуйста, что-нибудь очень острое и соленое, - «все равно ни у чего другого я вкус не почувствую», - а пить… - «Серьезно? Спиртное? С утра? Я скоро окончательно в алкоголичку превращусь» - … просто воды, - как можно дружелюбней сказала девушка.
Вода вряд ли в здешнем квартале отличается кристальной чистотой но рассудив, что крум’ариаш даже тухлую воду сможет выпить и не почувствовать разницы, она остановила свой выбор именно на подобном напитке, для себя оставив запасной вариант эля во фляге в походном мешке за спиной.
Когда женщина стала копошиться с другой стороны от наемницы, Эстель еле сдержала вздох удивления. Половина лица была неимоверно изуродована ожогом. «Её что, раскаленной сковородкой приложили?». С трудом оторвав взгляд от лица женщины, полудемон поправила капюшон, напомнив себе, что красные глаза вряд ли в почете в здешних местах. Кончик хвоста, обмотанного вокруг талии, нервно дернулся, в ответ на мысли. Напомнив себе, что мирские дела жителей её не могут касаться, по той простой причине, что едва она будет раскрыта, то очень быстро все эти люди ополчаться против неё, наемница, испустив короткий вздох, решила заняться основной целью (помимо приема пищи), а потому спросила, вполголоса:
- Это правда, что наместник собирает отряд в Запретную зону?
В голове были сотни вопросов, в духе: «Что это за Запретная зона?», или «Какой урод похищает невинных детей?», или «Что у вас с лицом?», но рассудив, что всему свое время, девушка просто выжидала ответа на свой пока что единственный вопрос, ну и разумеется пищу.

Отредактировано Эстель (Суббота, 22 марта, 2014г. 14:34:19)

Несмотря на довольно мрачные ожидания Эстель, вода оказалось чистой. От ней так и веяло свежестью. В подобных местах редко увидишь чистую воду, а глядя на публику таверны можно было предположить, что хозяева не слишком то и стараться будут, для таких… не очень богатых посетителей. Налив себе в стакан из кувшина воды, девушка залпом выпила его. Полудемон ты или нет, но жажда есть жажда. И даже крум’ариаш должны пить. Выслушав ответ на свой вопрос, девушка тут же задала новый:
- Что такое Запретная зона?
Глядя на нечто, принесенное ей из кухни, наемница нервно сглотнула. Если бы окружающим были видны её глаза, то размер их мог бы немало позабавить людей. «Хотя нет, они все так же бы с криками ужаса попытались бы убежать или убить меня.» Наклонившись чуть ниже, но так чтобы кончик капюшона не коснулся пищи, метис глубоко вздохнула, пытаясь по запаху понять, съедобно ли это. Пусть полудемоны и не различают большинство пищи на вкус, но отравление еще никто не отменял. Решившись, девушка отодвинулась от блюда, после чего по совету хозяйки (предположительно) надавила кончиками пальцев на твердую поверхность изделия. Раздался легкий хруст, и перевернув первую «колбаску», Эстель тонкими пальцами отцепила кусок мяса, которое следом отправилось в рот. Несколько секунд и следом пошел второй кусок, третий… Спустя несколько минут от первой продолговатости практически ничего не осталось, а довольная девушка расплылась в улыбке.
- Спасибо большое, как вкусно! – и уже более искренно, - Серьезно, я мало где могла с таким удовольствием потешить свой ненасытный желудок.
Приступив ко второй «колбаске», полудемон размышляла о том, что если в этом городе можно отведать такое блюдо, то она явно не зря сюда заглянула.

Девушка приняла совет по поводу еды и действительно почувствовала улучшения во вкусе, хотя казалось вкуснее быть не может. Честно говоря, наемницу сейчас охватывало лишь одно желание, от которого она себя усердно пыталась сдержать. У некоторых народов, при приеме пищи уважением для хозяина и повара является громкое чавканье гостя. Так вот, Эстель хотела приступить именно к этому занятию, но сдержалась, зная что здесь это скорее покажется безкультурием. Приступив ко второй «колбаске», она попутно выслушивала ответ на свой вопрос. Досказав, женщина  вся сникла, как будто усталость, сдерживаемая ею в течение долгого времени разом навалилась. Оторвавшись от пищи, Эстель вытерла руку об лежащее рядом (и с виду чистое) полотенце и положила руку женщине на плечо.
- Все будет хорошо, - лишь сказала она. Ей хотелось утешить эту милую, обычную, и наверняка хорошую женщину, но что могла сказать ей полудемон, не зная о том, что грызет её? Убрав руку, крум’ариаш натянула капюшон чуть ниже, чтоб ненароком не раскрыться и продолжила вкушать яйца песчаного червя, раздумывая между делом об услышанной информации. По сути Новый наместник сделал правильно, пожертвовав сотнями жизней, чтоб спасти тысячи. Эта мысль натолкнула на следующую:
- А что со старым наместником? И давно власть сменилась? – Эти слова были произнесены в полголоса, девушка не знала какие разговоры в этом городе разрешены, а быть брошенной в тюрьму особо не хотелось. Продолжив есть она тем временем размышляла еще тише:
- Запечатали… Магией? Но везде есть свои лазейки. Мать моя эльфийка… - и уже громче спросила у женщины, - а никто не предполагал что похищенных детей именно туда могли унести? Ведь по сути это место никем не проверяется. Экспедиции туда, как вы сказали, раз в пол года? И благодаря печатям наших достославных жрецов, - наемница не смогла удержать себя от сарказма, но спохватившись продолжила более спокойно, - никто оттуда выйти и не может. Ох… Какому уроду понадобилось похищать детей?
Несмотря на вопросы Эстель понимала, что бывают люди, чьи поступки подвластны лишь их собственной логике, так же как и люди, готовые на все ради своих целей. Для них отнять жизнь ребенка, все равно что с утра воды выпить. Поэтому вопрос её изначально был поставлен не правильно. Правильно было бы спросить не «кто?», а «зачем?». Но зная, что женщина не сможет ответить на её вопрос, Эстель сдержалась. Она и так порядком нагнала мрака в обстановку своими расспросами. А ведь ей еще многое нужно узнать. Посмотрев в тарелку, девушка поняла, что там осталась лишь одна «колбаска», а значит ей нужно медленней есть и быстрее думать, чтоб узнать все нужное до того как придется расстаться с этой милой женщиной.

По видимому Эстель все же спросила лишнего. Женщина напряглась и ответила настолько кратко, на сколько вообще возможно. Все же многое в этом городе было не так. Не просто грабежи, насилия, убийства. Здесь было что-то большое и более сложное. И услышав за сегодня достаточно, наемница, с удивлением для себя, поняла, что сочувствует всем жителям этого города. Пусть и большинству из них , таким как простые рабочие, крестьяне, проститутки, плевать на то твориться, но это лишь напускное. Все эти события отражаются и на них. Начиная от выбора слов и заканчивая надсмотром за своими детьми. Что уж говорить о страхах, наверняка посещавших их под покровом ночи. И чем дольше Эстель об этом задумывалась, тем больше понимала, что она одна ничего не сможет изменить и здесь ей делать нечего. «Воистину этот город не похож на другие». Но оставить вот так просто все происходящее внутри стен Дискордии она не могла. Совесть бы потом изъела бы её. И грустное лицо этой женщины, наверняка раздумывающей над своими собственными утратами, будет посещать полудемона во сне, терзая сожалениями и бесконечными вопросами, «а что, если бы?..» Как бы то ни было, но Эстель так и не смогла заставить себя стать равнодушной, не смотря на гонения, которым те же самые люди её подвергали, несмотря на убийства совершенные ею, счет которым она потеряла лет эдак пять назад. Наемница тяжело вздохнула, осознавая ловушку, в которую она сама же себя загнала, как вдруг почувствовала руку на своем плече. Поведя им ровно настолько, чтоб стряхнуть руку наглеца, крум’ариаш повернулась и встала глядя на своего собеседника.
- Мы не подруги и я действительно не местная, - угрожающе ласково сказала Эстель, сделав акцент на последнем слове, и уже тише, подобно мужчине продолжила, - ну раз ты о нем слыхал, наверно не будешь совать свой нос, в мои дела?
Рука потянулась к рукояти меча, торчащей из-за плеча, но бросив взгляд на хозяйку, так вкусно накормившую её, девушка решила не портить ей жизнь, а потому лишь спросила у женщины:
- Сколько с меня?
А затем повернувшись к мужчине, не стараясь скрыть издевки:
- Раз уж силы в тебе не занимать, угрожать незнакомцам, может покажешь слабой и беззащитной девушке, как ей найти наместника?
Левая рука в это время сжимала под плащом кинжал.