Танатос несколько смешался, заслышав о диадеме - Орфен так быстро прознал о том, какие приятные дополнения к сестре приобрел полукровка, когда изучение вещей следователя дало свои любопытные результаты? Впрочем, каким бы не было это совпадение, Хельм не стал уделять ему особого внимания, лишь рассмеявшись в ответ с легким реверансом.
Развернувшись, он поглядел на дверь, убеждаясь, что та закрыта перед тем, как на короткое время позволить Орфену его неоднозначные приставания пальцами. Впрочем, к собственному удивлению полукровки, его начинало непривычно раздражать это - по всей видимости, дело было в настроении, совершенно не располагавшим Танатоса к тому, чтобы уделять время таким забавам, сейчас не казавшимся такими же приятными, как раньше. Он бросил еще один взгляд через плечо, выискивая пути к отступлению от своего заместителя и сестры.
- Стремился взлететь? О-о-о, похвально, а зад не болит, каждый раз приземляться?
- Я уже несколько веков балансирую на грани - пока не свалился, - ускользнув от синдорея и заодно Луниэль, что так же была втянута тем в объятия, Танатос отошел к противоположной от кровати стене комнаты, и удобно устроился в роскошном кресле напротив собеседников, от которых его теперь отделяло не больше четырех шагов. Орфен, как и многие, не был лишен спеси, что изредка доставляло свои неудобства для полукровки, когда старый приятель без капли скромности раскрывал свое высокомерие, пропуская мимо ушей наставительные речи. А ведь Хельм уже не первый десяток лет ставит своей целью перестроить взгляды этого синдорея! Кто же знал, что придется терпеть тот фанатизм, с которым он подошел к этим стараниям.
Полукровка бросил хмурый взгляд на Луниэль, по-прежнему почти не реагируя как-то на слова Орфена, лишь размеренно постукивая ладонью по золотому навершию подлокотника в виде оскалившейся львиной головы. Облокотившись на другую руку, звеня драгоценностями на ней, Хельм обвил тонкими пальцами подбородок, самодовольно улыбаясь и размышляя, что за странную игру затеял синдорей, а вернее - зачем так старается помирить их двоих, хотя сам Танатос совершенно не испытывал больше неприязни к сестре, и не был против такого хода событий. Неужели Ланноку захотелось быть поближе к своей возлюбленной? Весьма достойная замена прекрасному телу его любовника, если брать в расчет то, что они близнецы.
- Не Консорциум, а стая перебитых псов.
- Если только мы говорим о третьем эшелоне. Но довольно, - произнес Танатос совсем другим тоном, подавшись вперед в кресле, - Разумеется, я ни за что не допущу, чтобы Луниэль оказалась посвящена глубоко в нашу структуру. Тебе придется найти ей альтернативу заслужить мое доверие.
На короткий миг что-то вспыхнуло в полукровке, как только речь зашла о согласии с женщиной, но едва заметная искра ярости в обрушившейся на нее лавине здравомыслия потухла так же быстро, как зажглась, отразившись лишь в единственном, чуть более глубоком, чем остальные, вдохе полукровки.
- Это совершенно ничего не меняет. Я признаю вину перед женщиной только для того, чтобы затащить ту в постель. Уступишь мне Луню? Очевидно, что нет, - Танатос снова расхохотался, непринужденно развалившись в кресле. Ход вещей быстро менялся, и Луниэль более не выглядела такой же удрученной и беспомощной, как когда он вывел ее из комнаты, больше похожую на незавершенное творение некроманта, нежели на прекрасную эльфийку, которой она была.
- Тебе бы часть моих недовольных взглядов и гримас.
- Тогда бы я тоже подался в тиски железной дисциплины, боясь прихотей своего воображения, - смахнув с лица длинную челку, Хельм облизнул губы, с читавшимся в глазах сожалением смотря на заместителя. Все же, в одном ему сегодня пришлось убедиться, и полукровка принимал это с радостью от осознания того, что выстроенное им годами мнение об Орфене наконец-то подверглось сокрушительному удару. Он не душит голос сердца, хотя Танатос все время считал, что синдорей боится мечтать, стремясь владеть только лишь самим собой. Ревность же к Луниэль смогла разубедить Хельма в его догадках.
- Я могу, наконец, уйти из этого п’ритона? Танатос сказал, что если вздумается жал’оват’ся мне, то все р’авно никто не поверит. Ваша деятел’ность в безопасности, никто вам ничего не сдел’ает, разойдемся др’узьями, м? - полукровка согласно кивнул, не стирая с лица такой же доброй улыбки, с какой на него смотрела успокоившаяся сестра. Каждый, кто неплохо изучил главаря самой настоящей торговой империи, мог с уверенностью полагать, что его слову верить можно, и Хельм сам это подтвердил, не собираясь более удерживать сестру в Красной Луне против ее воли.
- Пускай это решает Орфен. Но вера, и предотвращение внимания - вещи разные, поэтому не стоит пренебрегать моим доверием. Одно лишнее слово, и мои агенты мигом отправят тебя на тот свет, - Танатос с беспомощным видом развел руками, возвращая свое внимание на синдорея. Архонт Консорциума был чрезвычайно опасен, и его редкие угрозы, как правило, никогда не шли в разрез с делами, но его нельзя было назвать ни опрометчивым, ни злобным. Луниэль действительно полагается свобода, но молчать, обретя прежнюю спокойную жизнь, или же пытаться подпалить пятки Консорциуму, тем самым подставляя шею под лезвие кинжала - в интересах исключительно самой эльфийки.
- А пока она остается здесь, я обещаю, что ни я, ни мои товарищи не попытаются на пасть на твою дражайшую Луниэль, - заверил Орфена Танатос, и дальше спокойно продолжавший сидеть в уютном кресле, - Более того, никто не причинит вреда ни ей, ни леонийке, пришедшей сюда вслед за ней, если только они не станут вредить мне.
Плутовская ухмылка исказила тонкие губы Танатоса. Невзначай проведя пальцами по короткой бородке, словно бы полукровка разглаживал ту в прямой клин, погрузившись в поверхностные раздумья, он ждал и пытался ради развлечения предугадать, какие впечатления произведет на Луниэль упоминание о Ширрен. Краем глаза он всматривался в точеное лицо эльфийки, в движение каждой мышцы, читая напряжение, испуг и облегчение одновременно. Танатос как нельзя лучше знал, что леонийка многое значит для его сестры, и может помочь в том, чтобы завоевать ее доверие. Или же, сгодится для шантажа, если все пойдет вразрез с первоначальным планом.
- Нет-нет, не переживай - Ширрен жива-здорова и с ней обходятся так же любезно, как с тобой. И не спеши меня обвинять в том, что я стремлюсь причинить вред тебе через нее - я ничего не знал о леонийке, пока Орфен не затеял это дело. Но она привела с собой следователя, и судьба последней гораздо хуже - если это тоже была твоя подруга, искренне прошу простить меня за ее гибель, - сказал Танатос, хотя что-то подсказывало ему, что следователь службы безопасности Короны был втянут в эту заварушку случайно. Во всяком случае, герцог Вермилоне не был извещен о том, какие происки устроил его отпрыск, решив связаться с Консорциумом на стороне его недоброжелателей.
Отредактировано Танатос Хельм (Вторник, 20 января, 2015г. 09:33:07)
[/float]«Красная Луна» – известный на весь Вермилон дом терпимости и одновременно с тем злачное место, где тайно торгуют дурманящими травами и зельями, оружием, краденными товарами и плотскими радостями. Этот бордель не из тех заведений, где даже нищий, волей удачного случая раздобывший пару монет сверх дневного заработка, может на несколько мгновений почувствовать себя королем в окружении цветущих благоухающих красоток. На телах посетителей не гноятся язвы, позабыть о которых позволяет достаточная порция отменного дурмана, а среди работниц нет прокуренных шлюх в смехотворно ярких одеждах, сильно надушенных дешевыми духами, чтобы заглушить запах не мытого неделями тела.
[/float]Однако, главное назначение и тайна «Красной Луны» – быть штабом для Алмазного Консорциума (в частности, для Ар’Кали Денет) в Вермилоне. Здание защищено множественными заклинаниями, ориентированными на проникновение внутрь, не только совмещено с соседним, что плотно прилегает к нему, но и уходит вниз, под землю, на еще три этажа. Первые два подземных этажа служат комнатами для живущих здесь членов Ар’Кали Денет. На самом нижнем, именуемом «подвалами», находится лаборатория Орфена, в которой синдореем производятся наркотические смеси, афродизиачные вещества, разномастные яды и любовные отвары. От нее, в разные стороны расходятся две небольшие комнаты, использующиеся для обоюдных встреч с архонтом или директорами Алмазного Консорциума.
