- А ты болтай больше, чтобы они точно нас не пропустили. Вообще можешь им свои стихи почитать, вдруг у них завянут уши и они передохнут.
Танатос недовольно оскалился, но затевать спор не стал - очень не целесообразно это делать в тесном помещении с багбиром, тем более тогда, когда двери вот-вот достигнет крысиная волна, с удовольствием бы превратившая и Бурбарыш, и Танатоса в живые фонтанчики из крови.
-О, опять появилась!  А говоришь не существует!
Теперь уже Танатос просто вздохнул, решив оставить объяснения магических явлений на потом. Может, ему даже удастся убедить багбира в том, что он способен хоть метеорит на ее голову обрушить, и та будет верить, что метеорит окажется самым настоящим.
Настолько полукровка уже привык к тому, что его таскают в руках, как какую-то не способную отказать статую, что следующий ход Бурбарыш ничуть не удивил его. Он только быстро глянул по сторонам, убедиться, что не падает из хватки могучего барбира, и продолжил концентрироваться на заклинании.
- Меня выставили, как первое блюдо, - со вздохом произнес Танатос, когда представил себе всю эту картину со стороны.

Бурбарыш никогда особо не боялась смерти, она вообще мало чего боялась, за исключением приведений, черных кошек, подкроватного монстра и перспективы проспать что-нибудь очень-очень важное (и как недавно выяснилось еще стать крысой-оборотнем), хотя казалось бы, жизнь странницы должна была отучить её бояться вещей абстрактных и переключиться на более конкретные, но не сложилось, а простая истина – страшиться надо живых и вооруженных, а не мертвых и выдуманных почему-то никак не хотела укореняться в её мозгу.   Злые языки сказали бы,  от того, что для того чтобы как следует проникнуться практичным страхом надо присесть и серьезно задуматься о том, а что собственно будет дальше,  в то время, как для того чтобы бояться такой расплывчатой субстанции как приведения, надо просто верить что они существуют, а серьезно задумываться о чем либо было не в привычках юной багбирочки.  Но река из маленьких зубастых тел был за гранью даже оптимистичного настроя Буси,  пылкое воображение очень живо и красочно нарисовало ей картину как они с ушастым таки «поплавают» в ЭТОМ, поэтому могучие лапы  выставившие перед собой хрупкое эльфийское тельце словно жрец святой символ, были стиснуты куда сильнее и болезненнее чем было нужно, и не ходили ходуном лишь по одной причине – привыкшая к адреналину и тому,  что лишнее движение легко может закончиться падением головой вниз, акробатка в минуты стресса приучилась держать в узде свои конечности.  А вот богатенький синдорай, к её удивлению и даже внезапному восхищению напротив был исключительно спокоен и сдержан для подобной ситуации, не смотря на то, что сперва как кулек болтался подмышкой,  а после принужден был довольно убедительно играть роль живого щита. Крысиное воинство маршировало мимо, и каждый его шаг все сильнее отдавался по натянутым нервам артистки, в то время как  колдун продолжал флегматично висеть в полуметре над полом не выказывая никаких признаков страха или хотя бы неудобства, так что Бур невольно прониклась частью его уверенности и железная хватка на плечах защитника чуть ослабла, приобретя более дружеский и уважительный характер. А потом, судя по звуку все кончилось. Бур тяжело вздохнула, и начала уже ставить спутника обратно в грязь, но тут прямо сквозь стену к ним заглянули гости, и рыжая замерла посредине движения, в обычных обстоятельствах ей бы и в голову не пришло остерегаться пары серых хвостатых комочков, но после того, что они только что видели…  Пока гоблинша гадала, безобидные ли это зверьки или разведчики страшного коллективного разума, и что она может в этом положение сделать, кроме как зашвырнуть в них бедным эльфом, её спутник, который к счастью или к не счастью подобными сомнениями не страдал, неслышно вытянул откуда-то два кинжала, примерился и синхронно метнул их в грызунов, после чего демонстративно сложив руки на груди буркнул что-то в роде: «я тебе не жезл», как известно люди с оружием делятся на два типа первые говорят, перед тем как нанести последний удар, вторые – после, и  вторые по какому-то странному совпадению обычно живут гораздо дольше.  Кажется, он хотел сказать что-то еще, но не успел, потому что зверянка  стремительно прижала своего бесстрашного защитника (ну или счастливый амулет, если судить по фактуре) к обширной груди, и горячо расцеловала физиономию. Нет, не «трепетно прильнула к устам» как подобает всякой уважающей себя спасенной деве, не чмокнула в щеку от избытка чувств, а именно что расцеловал, именно что всю, и именно горячо:  за несколько секунд полные чувственные губы  успели облобызать  эльфийский лик вдоль и поперек: от острого подбородка до алмаза во лбу, от левого уха до правого, и обратно, и наискосок.  Так иногда помилованный рвется поцеловать судью, нищий бражник внезапно обнаруженный  бочонок превосходной выпивки, а моряк дальнего плавания долгожданную землю.  Затем когтистые лапы наконец аккуратно водрузили авантюриста обратно на пол, повернули и мягко подтолкнули в сторону так и не закрывшейся двери.                   
- Ты такой храбрый. Глянь как там, ладно? А я за тебя отомщу.   – робко улыбнулась ему во все шестьдесят четыре клыка нелюдь.

Заявка: дать Танатосу возможность сделать двойной бросок по грызунам (бросок согласован и одобрен Танатосом).

Полукровка прикрыл глаза, и глубоко вдохнул отвратительный воздух канализационного помещения, после чего так же глубоко выдохнул. Проделав эту процедуру еще несколько раз, он полностью расслабился в руках Бурбарыш, переводя дыхание после непрерывного колдовства, на которое багбир сподвигла его в страхе за собственную шкуру, и, возможно, за шкуру остроухого приятеля тоже.
Облизнув тонкие губы, полукровка продолжал с оторванного от пола положения наблюдать за последними отголосками развернувшейся впереди крысиной вакханалии, пока звуки спешащих куда-то грызунов не стихли.
Иллюзия исчезла, и две вытянутых усатых морды любопытно озирались вокруг.
- Если ты хочешь скормить меня им, то это надолго, - с очевидным намеком в голосе, наконец, отпустить его, Танатос попытался кивнуть в сторону двух крысок, отбившихся от общей своры и из собственного любопытства заглянувших в прикрытую некогда иллюзией комнату.
Длинные усики забавно подергивались в такт сжимающимся розовым носам, пока их обладатели принюхивались и без какого-то опасения пытались понять, куда попали.
Извернувшись в своем не слишком удобном положении, мечник пальцами левой руки вынул два коротких метательных кинжала из ножен, спрятанных в складках одежды, и попытался метнуть их в крыс.
- Я тебе не жезл, - пробурчал Танатос перед тем, как совершить новое движение кистью.
Раздался пронзительный писк, и одна из крыс рванулась в дальний угол, явно догадавшись по судьбе своей нанизанной на кинжал спутницы о том, что могло бы оказаться с ней, угоди другой кинжал точно в цель.
Не успев проронить ни слова, полукровка, собиравшийся уже преувеличенно вздохнуть и попросить багбира об удовольствии ощутить ногами твердый пол канализации, оказался буквально задушен в ласках Бурбарыш. Дыхание в груди сперло от силы объятий, и тот даже не сразу понял, что губы гоблина-великана уже покрывают его лицо всюду, где только можно, отчего Танатос зажмурился и крепко стиснул губы, испугавшись, что его спутница сошла с ума и сейчас собирается откусить зубами кусок от его щеки.
К счастью, так ему лишь показалось.
Вытираясь от слюней багбира, которые стали неожиданной альтернативой обычными словесным благодарностям, Танатос был аккуратно опущен на пол, где тут же руки Бурбарыш мягким толчком предложили ему устремиться в направлении открытой двери.
После такого шока, он и не мог что-либо возразить, лишь послушно последовал вперед, все еще пребывая в состоянии некоторой прострации от случившегося.
- Ты такой храбрый. Глянь как там, ладно? А я за тебя отомщу.
Полукровка хмыкнул, наконец-то согнав с себя неуверенность, и только пожал плечами.
- Хорошо. Только будь осторожна - мало ли, кто это усачка. Вдруг я уйду, а она уже в размерах вырастет, и на тебя кинется... Ох уж эти укусы оборотней! - засмеялся Танатос, покидая служебное помещение. Осторожно выглянув из дверного проема, полукровка смахнул с лица мешающий локон волос, с удовольствием для себя отмечая, что путь перед ними оказался абсолютно чист.
Конечно, его держали глубокие сомнения, стоит ли идти именно в ту сторону, а не вернуться туда, откуда выбежала целое крысиное цунами: возможно, если они убегали от кого-то, то пока он с Бурбарыш жертвует силами и охотится на молодняк, где-то позади них притаился настоящий монстр.
- Путь чист, - с улыбкой доложил Танатос багбиру.

Отредактировано Танатос Хельм (Среда, 18 марта, 2015г. 15:30:32)

- Знаешь что я думаю, Красавчик? Идти туда куда убежали эти мелкие гады сейчас нет смысла. Во-первых, я бы не хотела их случайно догнать. Во-вторых, сейчас там не должно остаться ничего живого, включая гигантских крысюков, либо их смело волной, либо они все попрятались. Так что пойдем в обратном направлении. В лучшем случае найдем несколько задавленных гигантов и разживемся халявными хвостиками. В худшем… В худшем мы встретим то, что вонючих паскудников так напугало, так что готовься прибить ЭТО новой стеной.
Полукровке нечего было возразить на этот счет - мысли Бурбарыш имели под собой стойкий логический фундамент, и во многом пересекались с мнением самого Танатоса, которого гораздо больше продвижения вглубь канализационного лабиринта заинтересовала причина нещадного бегства грызунов в том направлении.
Поправив плащ, он лишь согласно кивнул, предложив багбиру первым покинуть стены их замусоренного укрытия.
- Ух,  аж дух захватывает. Пойдем, рыжик, нас ждут великие дела!
- Великие дела долго возвеличиваются бардами, а про крысоловов поются лишь истории с похищением детей из деревни, - на веселых тонах ответил Танатос, устремляясь в след за Бурбарыш. Уже чуть позднее полукровка вышел вперед, прислушиваясь к малейшему звуку и стараясь ступать как можно тише, чтобы узнать о присутствии впереди потенциального врага раньше, чем он сам узнает о багбире с остроухим мечником, пришедших по его душу.
Образовавшаяся впереди тень заставила руки Танатоса метнуться к рукоятям клинков, однако доставать те он не спешил, боясь, как бы тихий скрип ножен не привлек раньше времени внимания обладателя гигантской тени.
Когда же из-за поворота показалась значительно отбившаяся от остальных маленькая крыска, Танатос нервно усмехнулся, отпуская из пальцем эфесы скимитаров.
И тут же чуть не упал вперед, совершенно не ожидая, что мохнатая лапа Бурбарыш ободряюще решит похлопать его по спине.
Едва удержавшись на ногах, полукровка проскользил вперед на несколько футов, в последний момент сумев удачно сохранить равновесие.
- Чувствуешь? - полукровка согласно кивнул, демонстративно скорчив лицо от неприятного запаха.
- Смердит как в тюрьме откуда сбежали стражники. Или как в корчме. Дешевой корчме. Очень-очень дешевой. Я бы сказала как на бойне, но свежей кровью не пахнет, только  старыми трупами. Ну вот теперь, у меня от всех этих нервов аппетит разыграл… Ох тыж, что это за белесая дрянь?!
Танатос точно так же, как и багбир отметил для себя присутствие поблизости странной шевелящейся твари, которую принял за гигантского слизняка-переростка, но краем глаза вовремя сумел выхватить практически незаметное движение - легкое смещение в рисунке теней верхнего из коридоров.
- Ты пока развлекайся, а я проведаю, что там. И да, приятного аппетита, - Танатос хохотнул, и устремился к коридору, на ходу выхватывая свои скимитары. Ступая как можно тише, он осторожно заглянул в коридор, стараясь разглядеть там чье-нибудь постороннее присутствие.

Заявка: осторожно заглянуть в коридор, попытаться взглядом отыскать то, из-за чего дрожит тень, и, если все пусто, вернуться обратно к Бурбарыш для оценки того, что она сотворила с блондиночкой-змеей.

Отредактировано Танатос Хельм (Суббота, 21 марта, 2015г. 12:09:30)

Когда белотелое нечто явило себя целиком, ну или хотя бы большую свою часть, багбирья морда исказилась от отвращения, ехидный сторонний зритель в этот момент мог бы заметить, что девушки такой комплекции и с таким количеством волос на лице, груди и прочих частях тела, не пристало быть привередой и объявлять кого-бы то ни было уродливым.  На что Бур ответствовала бы ехидному зрителю, что он просто завидует тому богатству, что её боженька дал, а то что оное пушисто, ну и что, зато ей всегда тепло, и она ни разу в жизни не простужалась, и вообще за грязные намеки в сторону приличной девушки можно и в нос схлопотать, а червяки и козявки это мерзко. Если бы зритель не унялся и продолжил изменив тактику и напирая на то, что личинки, гусеницы и черви, входят в традиционную гоблинскую кухню, то Бур бы отозвалась, что не спорит, и с голодухи съела бы даже такую дрянь в собственном соку, но от этого она менее противной и гадкой выглядеть не будет, и нечего зря на гоблинов грешить, лапки земноводных и улитки вон входят в человеческую кулинарию, но красотой жаб, что-то никто восхищаться не спешит.  Бурбарыш встала в боевую стойку, она никогда в жизни не видела гигантского червяка с зубами, так что с абсолютной вероятностью утверждать не могла, но на её взгляд дружелюбным он однозначно не выглядел.  Сейчас в отличие от  встречи с крысами, она не испытывала ни капли страха, только омерзение,   черви – не страшные, это просто маленькая противная субстанция которая копошится в грязи и в крайнем случае может послужить закуской, не более. Даже если их увеличить в сотни раз и снабдить зубами, они все равно останутся всего лишь закуской, черви не приспособлены для боя, они не конкурентоспособная форма жизни, они не то что не охотятся, даже собирательством  не занимаются, а живут тем, что пропускают сквозь себя то что другие посчитали недостойной добычей, да, прости Вечный Бард, они даже за самок не дерутся, потому что у них нет самок, и как знает любой образованный багбир, они самозарождаются из грязи и тухлого мяса. У них нет ни боевых ни охотничьих инстинктов. Это не враг, это просто кусок мяса который надо убрать с дороги. Бур сделала движение вперед, провоцируя безглазую пакость.  Она не стала доставать булаву, прекрасно помня как смертоносный подарок спружинил от упругой плоти как от батута, вместо этого она потянула левой лапой из-за пояса нож. Сейчас он дрыгнется, я схвачу его за…за…за… как называется место где должна быть шея, если шея и тело одно? И вскрою. Раз. Два. Три.       

Заявка: Спровоцировать червя на атаку. Если он сделает бросок перехватить в полете гадину под пастью правой рукой (да поможет мне пожизненная практика жонглирования и координации движений!) не дав себя тяпнуть, левой всадить нож  пониже места захвата и изо всех багбирьих сил резануть распарывая чудо-юдо на максимальную длину. Если он не атакует - самой на него не бросаться и выжидать.

- Уй! – прикосновение белесой, сочащейся слизью шкуры было гадостным, но боль плетью стегнувшая руку вместе с щупальцами-недомерками не шла с ним ни в какое сравнение, все тот же сварливый сторонний наблюдатель мог сколько угодно ныть про токсичные выделения отпугивающие хищников, и про то, что столь нелепые короткие недоконечности просто не могут причинить серьезного вреда, Бур некогда было размышлять о подобном, ей было больно, и она ясно ощущала, что мерзость стискивает ей лапку с такой силой, что вот-вот раскрошатся кости. А хуже всего было то, что, не смотря на мягкотелый видок на практике тварина резалась хуже носорожьей шкуры, удар которым незадачливая охотница планировала прикончить чудище оставил лишь глубокий но короткий разрез, и пусть дырка в  том, что заменяло горло пузырилась и исходила тошнотворной жижей, умирать нечисть явно не собиралась. Кошмарная вонючая пасть придвинулась близко-близко, заставляя путешественницу  откинуть голову и приложить огромные усилия чтобы не зажмурится,  зашипев от боли, Бур постаралась максимально распрямить правую руку, чтобы хоть немного отодвинуть червя, но не сказать чтобы это сильно помогало, вот теперь она ощутила укол страха.    Стиснув зубы, зверянка вырвала нож из клеклого тела нематоды, и нанесла новый удар, прямо в раззявленный воняющий яблоками рот, целясь в небо, туда где у образины были бы мозги, если бы она стояла выше на эволюционной лестнице.
- Ых!   - В отличие от прошлой полностью продуманной атаки, удар был рефлекторным и не спланированным, поэтому чересчур поспешным и импульсивным, но промахнуться из такого положения по распахнутой словно сундук пасти было физически невозможно.

Увы, у Бурбарыш было слишком мало опыта боев против исполинской наживки (да и вообще если уж на то пошло) так что подобного исхода она предположить не могла, но это отнюдь не значило, что зверянка собирается сдаваться. Поняв что супостат все еще не желает умирать и более того до сих пор не прочь пообедать её рукой она зарычала и удвоила усилия. Господина Мозга Червячьего дома не оказалось. Будь это представлением, Бур не преминула бы смешно прокомментировать сей нюанс. Вероятно даже в рифму. 
- Уй! Сдохни уже наконец! - Но сейчас багбирочке было как-то не до остроумия, правая рука все еще удерживающая глотку твари пылала болью и грозила вот-вот отвалиться,  а левая до сих пор была не откушена только благодаря лезвию перегородившему глотку и не дающему стиснуть челюсти землееду-переростку.  Бур разжала пальцы и выдернула кисть из смертельного капкана оставляя тускло блестящую полоску стали внутри в качестве распорки, увы, второго ножа чтобы закончить начатое у нее не было и пришлось положиться на то что дала актрисе мать-природа.  Под  приглушенный поли боли и гнева рык черные когти вонзились в исходящую мерзкой жижей рану  на шеезаменитиле в стремлении расширить разрыв и причинить врагу страдания, одновременно преодолевая гадливость  багбирша подалась вперед и изо всех сил впилась зубами в шупальце терзавшее её руку, благо пасть чудища все еще была «занята» и продемонстрировать как правильно надо кусаться в ответ червь не мог. На вкус ужасный недруг оказался еще хуже чем она ожидала: скзлизкий и едкий, Бус едва сразу не выплюнула мерзкую конечность, но боль и решимость заставили её сильнее сжать челюсти.  О том, что она может подхватить вот так жуя канализационного червя-трупоеда, она старалась не думать. 
- Фрррррр!

Полукровка почти не понял, что произошло и почему лезвие скимитара лишь оцарапало кожу на шее Черношкурой. Одно Хельму становилось ясно точно: нужно срочно что-то предпринять, чтобы не оказаться крысиным ужином, по своей инициативе и своих ногах пришедшим в логово.
Очнувшаяся крыса буквально росла на глазах, в холку оказавшись по пояс Танатосу. Всю ситуацию усугублял тот факт, что это было животное, а не человек. С последними сражаться было куда сподручнее, нежели с ходящим на четырех лапах созданием.
- А... Буууур! - прокричал Танатос за плечо, глубоко сомневаясь в том, что великан-багбир его услышит и прибежит сюда, готовая надавать крысе булавой по голове.
Не теряя больше времени, Танатос решил использовать сонливость Черношкурой и нанести удар первым: взмахнув кнутом, полукровка с силой ударил им по полу рядом с крысой, намереваясь пришугнуть ту или ошеломить на короткое мгновение, достаточное, чтобы сделанный им сразу после выпад скимитаром достигнул ее плоти.

Заявка: громко "щелкнуть" кнутом рядом с головой крысы и сразу же попытаться ударить туда (приоритетнее в пасть) скимитаром колотым ударом. Если удар окажется успешным, не отступая, нанести рубящий диагональный удар по голове рядом с ухом и уже потом отскочить.