Бой был выигран и враг, безоговорочно капитулировав бежал, трусливо поджав хвост, это конечно если допустить, что черви способны на такую сложную эмоцию как страх за свою шкуру, Бур торжествующе погрозила кучам мусора пудовым кулаком и наконец, позволила себе момент слабости, болезненно сморщившись она осторожно ощупала правую руку ища повреждения, но та, даром, что только что разрывалась от боли, кажется до сих пор была целехонькой. Облегченно выдохнув и возблагодарив богов багбирша осмотрела место своего триумфа,  мысленно  удивляясь тому  какими стремительными  и опасными оказывается могут быть черви, она то всю жизнь считала их страшными лентяями, и вяло гадая, не замешана ли в деле какая-нибудь речная ведьма создавшая такую образину дабы отомстить всем рыбакам охотящихся на беспомощных червячков ради их прекрасных качеств наживки? Но увы-увы,  сокровищ у беловатого нечто не оказалось и свой единственный законный трофей  зверянка решительно отвергла, если бы она добыла его где-нибудь в другом месте, то очень вероятно что взяла бы злосчастную туфлю просто на память пусть она ничего и не стоила, но насквозь провонявшая обувка ей была точно не нужна.   От дальнейших праздных рассуждений Бури отвлекли сперва отголоски человеческого крика, в котором угадывалось что-то похожее на её имя, а потом последовавший почти сразу истошный писк, который легко мог бы принадлежать крысиной банши, задайся какой-нибудь больной на голову некромант выведением подобной нечисти.  Забыв про заслуженный отдых циркачка опрометью бросилась прочь с поля боя, но не к выходу, как следовало бы любому нормальному здравомыслящему существу, а на голос.
- Рыжий живиииии! Я рядоооом! - поднимая лапами тучу едких вонючих брызг Бур влетела в логово черношубой и узрела картину, которая заставила её остро пожалеть о свой порядочности и готовности прийти на выручку товарищу, хрупкая фигурка эльфа полностью терялась на фоне буквально попирающий потолок затылком туши, и все эти килограммы и центнеры пищащей ярости грозили вот-вот обрушиться на несчастного остроухого. Рефлекторно циркачка выбросила вперед лапу посылая, так бесславно проявившую себя в бою с белым гадом булаву в морду хвостатого великанища, прекрасно осознавая, что она просто не успеет и сейчас недокормленный окажется погребен под этой живой горой и расплющен в лепешку, ему даже надгробие не понадобится.       

Заявка: На всех порах нестись на голос и если успевается швырнуть прямо в морду булаву. Я немного однообразна, да?

Прекрасный ход был отвратительно испорчен: полукровка со стразом для себя отметил провал многообещающей задумки, отправившись в свободный полет по направлению удара лапы Черношкурой.
Как бы Танатос не хотел признавать очевидной вещи, но появление Бурбарыш определенно спасло его от будущего стать едой для гигантской крысы, или, по меньшей мере, избежать глубоких укусов ее зубов на своем теле. Булава багбира с такой силой приложила монстра по голове, что Черношкурая, кажется, совершенно забыла о противнике перед собой, став мотать головой из стороны в сторону, и полукровка молча возликовал, поскольку момент был улучен самый приятный.
Хотя ему не удалось ограничить Черношкурую в передвижении, открылась возможность предпринять более действенный и отчаянный ход, возможно, переломный во всем сражении, если таковым еще не стал меткий бросок, совершенный сильной рукой мохнатой циркачки.
Выпустив из руки зажатый в ней скимитар, в кулаке другой Танатос покрепче стиснул кнут и вскочил со своего места, устремляясь к Черношкурой. Уже поднимаясь с грязного канализационного пола, он обратным хватом выхватил кинжал из-за голени сапога - в намеченном им маневре, короткое лезвие сулило оказаться в разы более продуктивным и удобным, нежели длинный изогнутый клинок Аглейна, одиноко оставшийся лежать позади полукровки.
- Хвост! Хватай ее за него! - крикнул Танатос, толком не понимая, какой от этого будет прок.
Прибегнув ко всей своей сноровке и ловкости, полукровка высоко подпрыгнул в стремлении "оседлать" Черношкурую и, покрепче стиснув ее с боков ногами, а пальцами обмотанной кнутом руки вцепиться в жесткую шерсть.

Заявка: попытаться выколоть крысе глаза кинжалом, если удалось оседлать.

Отредактировано Танатос Хельм (Воскресенье, 19 апреля, 2015г. 01:54:59)

Азарт стремительно захватывал полукровку, овевал с ног до головы цепкими лапами напряжения вперемешку с кровавым ликованием, заставляя кровь словно бурлить в жилах. Чувство, сродни эйфории, наступающей от легкой дозы наркотического вещества, которое Танатос изредка принимал для обострения собственных чувств. Но во время боя, приходит особая ясность и скорость мысли, которых не возможно добиться ни одним зельем или волшебным снадобьем.
В один точный удар кинжалом Черношкурая лишилась одного своего глаза, а следы вязкой субстанции, в которую превратилось глазное яблоко под натиском необычно изогнутой стали отчетливо виднелись ближе к концу лезвия кинжала. Ради не успевшего завершиться маневра Танатосу пришлось полностью пожертвовать своим доселе удачным положением, и теперь, ощетинившаяся острыми когтями крысиная лапа грозилась разорвать его тело на части.
Но хватка Бурбарыш во многом помогла полукровке: оттянув Черношкурую за хвост, багбир подарила Хельму драгоценные секунды, и теперь время было на его стороне, несмотря на то, что ситуация неумолимо грозилась обернуться для него бесславной гибелью.
Плотоядная улыбка тронула губы Танатоса; отчаянный план в мгновение ока созрел в голове мечника, и тот с удовольствием захотел его осущетсвить.
Со всей силы оттолкнувшись от пола, он высоко подпрыгнул и совершил заднее сальто, расчитывая приземлиться на одно из крепких возвышений, которое мусор образовывал позади него.

Заявка: Использую карту "Удивительная ловкость". Планируется приземлиться на что-то относительно высокое и устройчивое, а если такого нет поблизости - просто оказаться подальше от крысы. Если маневр прошел удачно, Танатос попробует при приближении крысы в новом прыжке кувыркнуться над ее телом и оказаться вне досягаемости лап/пасти.

Элегантно завершив свой маневр по уклонению от нацеленной на него атаки гигантской крысы, Танатос в следующий миг твердо стоял на канализационном полу, держа на изготовку второй скимитар, выхваченный им из ножен за спиной.
Теперь Черношкурая заметно уступала своим противником: Хельм понимал это. Он видел, что его атаки и помощь Бурбарыш нанесли крысиному монстру серьезный урон, быть может, раззадорив боевой пыл, но и сделав того гораздо более уязвимым, чем прежде.
И пока Черношкурая отчаянно пыталась сбросить со своего хвоста багбира, в голове сметливого полукровку созрели новые элементы плана по сведению на "нет" всех преимуществ опасного противника.
Танатос крутанул скимитар в руке, перехватывая грозное в его руках оружие обратным хватом. Взгляд пылавших истым азартом аметистовых глаз уже наметил цель, мышцы тренированного тела рефлекторно напряглись, готовясь совершить точный и резкий бросок, который запланировал полукровка. Он вознес скимитар на уровне своей головы так, как свирепые охотники возносят копья или рогатины перед тем, как поразить ими свою добычу, и с силой выкинул руку с зажатой в ней рукоятью оружия вперед, отправляя то в полет до последнего уцелевшего глаза крысы.
В тот же миг, как эфес клинка выскользнул из его тонких пальцев, Танатос перекатился по полу вбок в сторону своего первого скимитара, нарочно оброненного им минутой раньше, чтобы подхватить и в следующее мгновение ринуться вперед на Черношкурую с нацеленным ей в шею лезвием.

Танатос готов был аплодировать сам себе, и непременно бы это сделал, если бы не был сосредоточен на последовавшей за броском атаке; Его маневр не оказался загублен напрасно, и через несколько мгновений, украшенная драгоценными камнями рукоять его скимитара торчала из глазницы Черношкурой, которая еще мгновениями ранее хранила в себе единственный уцелевший глаз.
Теперь же, изувеченная противница лишилась зрения, и это было одним из самых огромных преимуществ над ней, на которые только мог сейчас надеяться Танатос.
Однако, полукровка слишком рано приготовился к победе: несмотря на то, что совместными с Бурбарыш усилиями ему и удалось ослепить Черношкурую, они лишь сильнее разозлили зверя, не стремившегося смиренно принимать смерть от заточенной посеребренной стали. Словно зачарованная, шкура крысы оттолкнула от себя лезвие второго клинка, и мечник не знал, сумел ли оставить на теле по-прежнему грозного противника хотя бы царапины.
А вместе с тем, крыса испустила звук настолько сильный, что Танатос с трудом ровно устоял на ногах, уже приготовившись к потере слуха.
Но, несмотря на остаточный звон в ушах, полукровка сумел сделать вывод, что звуковая атака Черношкурой не увенчалась успехом ни по отношению к нему, ни к Бурбарыш.
Крепче сжав в пальцах рукоять скимитара, Танатос, руководствуясь интуицией, выхватил из складок своей одежды новый кинжал и бросил его в сторону от себя, надеясь отвлечь внимание слепой крысы звуком его столкновения с полом.
И Бурбарыш, набросившаяся на крысу и практически сжавшая ее в могучих объятиях, оказалась как нельзя кстати: Хельм просто не мог не воспользоваться удачным моментом для того, чтобы очертя голову метнуться к Черношкурой и вогнать скимитар глубоко в смрадное крысиное брюхо.

Есть время разбрасывать камни и время собирать камни. Есть время приключений и время размышлений. А есть время уносить свою задницу! Бурбарыш не поняла, что именно сделал рыжий,  ибо все что она могла видеть перед собой это грязную всклокоченную шерсть на загривке чуда-юда,  но когда гора мышц под ней содрогнулась от боли и истошно надрывно заревела, Бур кристально ясно осознала, что это время пришло. Зверине было больно, чудовищно больно, похоже она умирала, но отказывалась в это поверить, Бур чувствовала как трепещет огромное тело раненного монстра и посчитала что сейчас самое время вспомнить пословицу по загнанную в угол крысу, а еще про свояка (на сей раз не выдуманного а вполне реального племенника хозяина цирка Элифаса) которого  задрал уже насаженный на копье кабан. А посему вот-теперь-уже-однозначно-не-только-на-словах-охотница не долго думая разжала лапы и кубарем скатилась по спине беснующейся твари как по горке. Плюхнувшись всей тушей в вонючую, обильно удобренную свежей крови и крысиными потрохами жижу,  словно нескладная бесхвостая кошка приземлившись на все четыре конечности, Бур узрела прямо перед собой  взметнувшийся словно карающая плеть трубохвост и хрупкую фигуру эльфа на траектории его движения. Не тратя время на то, чтобы встать на ноги багбириха  прямо на четвереньках рванулась вперед и плечом  на полном ходу врезалась в Танатоса желая вытолкнуть волшебника из-под удара.
-Иииись!  - Бурбарыш хотела крикнуть «берегись» но времени, воздуха и напора хватило только на последнюю часть. Когда в Танатоса врезалось нечто массивно-мохнатое выбивая  из равновесия, архонт с истинно аристократической небрежностью, даже эдакой ленцой и вялым научным любопытством шуровал в разверстой утробе скимитаром, он не то чтобы очень надеялся найти таким способом ответ на вопрос «какого Хаккара обычные безобидные пасюки вымахали до размеров небольших драконов», но вдруг? Мало ли может просто съели что-нибудь. Какой-нибудь светящийся зеленый камень вызывающий мутации, как в той сказке про людей-крыс, или еще что-нибудь?  К тому же каждое его движение вызывало у животного неимоверную боль, а это для рыжего это тоже было немаловажно.  Ответных мер чуда-рекордсменки он нисколько не опасался, полагая себя вполне в состояние увернуться от любой атаки ослабевшего и замедлившегося недруга. А вот возможные действия излишне эмоциональной союзницы он как-то не учел, и к влетающий в него гоблинше оказался совершенно не готов. Глава консорциума был самоотверженно выпихнут из-под удара от которого он и так уже уходил, а после в который уже раз подхвачен на руки и против своей воли начал стремительно удаляться от недобитого врага. Танатосу уже приспособившегося к такой манере передвижения оставалось только выразить свое неудовольствие демонстративным покашливанием, перехватить  скиммитар так, чтобы его транспорт ненароком себя не распорол, величественно скрестить руки на груди и ждать, когда у излишне пугливо-заботливого средства предварения кончится запал.   А Бур тормозить не собиралась, в голове зверянки яркой чистейшей вспышкой сияла картина дальнейших действий, если сейчас лютый хвост не метнется вдогонку и не  сломает ей хребет, она с напарником под мышку нырнет в тоннель и побежит так что пятки засверкают, и пусть эта туша со вспоротым животом попробует их догнать не запутавшись в собственных кишках.

Заявка: собственно убраться на безопасное расстояние от издыхающей звурушки. Написано совместно с Таном.

Победа над Черношкурой лишь подстегнула азарт мечника. Кровь словно бы бурлила в жилах, а боевой пыл яркими искрами блестел в его аметистовых глазах.
- Ну все, хватит, опусти меня на землю, - не выдержал Танатос. Все то время, которое полукровка провел в охапке у багбира, ему приходилось внимательно оглядываться по сторонам, чтобы вовремя заметить опасность в лице оставшегося под Бойе крысиного выродка, и запомнить путь, которым убегала Бурбарыш.
Где-то вдалеке Хельм по-прежнему слышал предсмертные стоны гигантской крысы, извивающейся в агонии.
А затем стихли и они, оставив после себя лишь смрадный запах, от которого Танатос привередливо поморщился, когда вместе с Бурбарыш вернулся в логово Черношкурой, по вине двух крысоловов ставшего для той одновременно и домом, и погребальными чертогами.
- Мертва, - с торжествующей улыбкой отметил он, выглянув из-за угла, и первым устремился к обмякшей туше.
По дороге Танатос подобрал один из своих кинжалов, брошенный на канализационный пол незадолго до их с Бурбарыш бегства, чтобы отвлечь Черношкурую перед решающим ударом, который вспорол ей брюхо и внутренности. Затем, не спеша убирать возвращенное оружие, Танатос осторожно подошел к крысе и с противным чавканьем вызволил свой второй скимитар, по-прежнему зиявший у той в глазнице.
Оглядевшись вокруг, полукровка высмотрел среди разбросанного мусора сравнительно чистую тряпку и вытер ей лезвия обоих клинков прежде, чем сунуть те обратно в ножны за спиной.
Несмотря на отвратительный смрад, исходивший от умерщвленного чудовища, Танатос не торопился покидать логово этого монстра, пребывая в необъяснимой уверенности, что здесь они с Бурбарыш смогут найти что-то интересное. Будучи монстроловом в прошлом, и зная о том, какими отвратительными бестиями полнится мир, полукровка все равно не мог поверить в природное существование столь огромных крыс.
Его догадки подтвердились, когда изучение размеренным шагом  захламленного помещения привело Хельма к стене, измазанной чем-то, что напоминало архонту Консорциума искусственный краситель.
- Бур, - позвал он великаншу. Поднеся кинжал к камню стены, Танатос осторожно поскреб его с целью проверить, не являются ли обнаруженные им подтеки краски обыкновенной канализационной слизью.
Но наличие в этом же месте отверстия сливной трубы заставляло полукровку не торопиться с выводами.
- Проверь, нет ли на карте выхода поблизости.
Больше всего на свете Танатосу сейчас хотелось глотнуть свежего воздуха, и оттого мысленно он вознес прошение Фоксу о чуде, чтобы на дальнейшем пути ему предстала возможность вдохнуть что-то помимо запаха гниющих помоев и застоявшейся тухлой воды.
Сам для себя полукровка сознавал, что обнаруженная им находка теперь просто так не отпустит его из канализации: извечное любопытство снова ласково шептало на ухо Танатосу мольбы углубиться дальше в подземный лабиринт и больше в угоду собственному интересу, нежели ради жителей городка отыскать причины мутаций, которые постигли канализационных грызунов.