Как мог бы заметить бессменный шутник, было нечто глубоко ироничное в том, чтобы видеть пресловутую башню... из навоза. Восточная странница тоже оценила бы ту иронию, если бы только не была занята попытками сохранить лицо в этих гнусных обстоятельствах. И хотя это было вовсе не лёгкой задачей, она с ней неплохо справлялась. Жизнь порою выкидывает странные фокусы. Тсубаме видела вещи и похуже - смерти сотен тысяч воинов на полях сражений и их искалеченные тела, терзаемые алчущими плоти тварями, одержимыми злыми Духами, потому что не осталось тех, кто мог бы их, тела, похоронить, занимали далеко не самую высокую позицию в этом списке.
И всё же зловоние комнаты было впечатляющим - в плохом смысле этого слова. Хотя Тсубаме и прилагала усилия, чтобы выглядеть невозмутимо, её глаза предательски заслезились. Она также поймала себя на мысли, что в ней растёт раздражение - там, откуда она пришла, чистота была не просто традицией. Допустивший нечто вроде того, что наблюдала мечница, покрыл бы своё имя несмываемым позором - по меньшей степени. Слово «грязь» на Востоке нередко употреблялось в значении «скверна», и на то была своя веская причина. Ведь если порядок и чистота были добродетелями, то их противоположности были пороками. Пороки же в свою очередь порождают демонов.
Что соотносилось с реальностью в значительной мере, стоило только ещё раз взглянуть на обстоятельства, в которых ныне оказалась воительница. Ирония не прогрессировала в трагедию только потому, пожалуй, что мистические силы «Копья Отражений» всё ещё берегли мечницу если не от зловония, то уж точно от мух. Поэтому Тсубаме всё же нашла в себе силы умерить своё раздражение и не дать Праведному Гневу Усердной Домохозяйки В Ранге Великого Мастера Боевых Искусств вырваться наружу и сделать что-нибудь такое, что и демону в самых кошмарных снах бы не приснилось - подметил бы всё тот же бессменный шутник. К счастью для Курста, стоило бы заметить.
Но что бы там ни происходило на просторах её внутреннего мироустройства, оно совершенно не помешало мечнице запоминать увиденное и услышанное. Позже, когда всё необходимое будет уже сказано и сделано, она попытается найти возможность набросать подробный план башни с её «макета» подальше от чужих взглядов. Может статься, и Джок тогда будет более сговорчивым - похоже, юноша пытался донести до неё что-то важное. Что до Курста, его историю можно было описать одним словом - скользкая. В какой-то момент времени Тсубаме удалится в одну из комнат, но перед тем опишет «бармену» Мориса - чтобы был в курсе, кого пускать внутрь. Бур он уже видел.
❁
Оказавшись в более подобающей обстановке - Тсубаме выбрала одну из тех комнат постоялого двора, где считала, что её не будут лишний раз беспокоить, - мечница стала снимать с себя доспехи. Так она приводила мысли в порядок. Ей предстояло непростое дело, и отсутствие доступа к восточной медицине совсем не помогало. У неё был кое-какой запас пилюль телесного укрепления и другие вещи, но её навыки оставляли желать лучшего. Впрочем, не в её обычаях было отступать перед трудностями - естественно, у неё был козырь. Приготовив всё необходимое, мечница взялась за письменные принадлежности. Если у неё не получится, тогда какой смысл двигаться вперёд?
Занеся над бумагой обмакнутую в чернила кисть, она закрыла глаза и сконцентрировалась на своём внутреннем мире. У неё было то, что компенсировало пробел в умениях, и даже больше - она знала своё тело как никто другой. Это было её наследие, и именно оно поможет ей совершить прорыв. Открыв глаза, в глубине которых пылал огонь решимости, Тсубаме опустила кисть уверенным движением и направила в неё свой дух. Тотчас стали растекаться чернила, словно живые они оставляли на бумаге чёткие линии; линии эти складывались в узоры, а узоры - в рисунок, точно изображавший меридианы воительницы. В некоторых местах этот рисунок казался незавершённым.
Убрав письменные принадлежности на надлежащее им место, Тсубаме зажгла ароматические палочки и стала приводить задумку в исполнение. Применив пилюли телесного укрепления и акупунктуру можно было временно заблокировать меридианы чтобы затем совершить скачок в силе и вскоре прорваться на качественно новый уровень. Этот метод был опасным, поскольку тело могло не выдержать резких изменений. Если что-то пойдёт не так, в лучшем случае воительница будет сильно травмирована и вряд ли когда-то ещё сможет достигнуть былого уровня силы. В худшем - она умрёт. К этой рискованной методике в мире боевых искусств далёкого Востока прибегали редко.
Но Тсубаме решила, что больше не может ждать, если ей предстоит драться с таким грозным противником, как демоны. Пришло время вернуть себе часть той силы, что принадлежала ей по праву сильнейших. Духовно обратившись в себя, мечница стала разжигать внутреннее пламя. Игнорируя растущую физическую боль, она снова и снова раздувала огонь своей души. Человек, ученик или даже мастер боевых искусств, на этом этапе скорее всего потерял бы контроль и по меньшей мере сознание, но Тсубаме не собиралась останавливаться на достигнутом. Казалось, её тело было готово взорваться, но она всё равно продолжала - она пока ещё не достигла своего предела.
И в какой-то момент всякая боль ушла, воительница уже однажды испытывала это чувство. Она использовала свой духовный взор и увидела мешавшую ей стену - громадину много больше её самой, мегалитические масштабы которой казались совершенно непреодолимыми. Это была граница её возможностей, за которой лежал настоящий мир боевых искусств далёкого и непостижимого Востока. Единицы были способны преодолеть эту стену, но если присмотреться - её поверхность была покрыта едва заметными трещинками. Ведь однажды мечница не просто справилась - тогда она полностью превзошла и разрушила эту стену. И она несомненно сделает это во второй раз.
Потому что если не сейчас - всё было напрасным. Но как срастаются и становятся крепче кости, так и эта стена была чем-то схожа с живым организмом - сейчас её было непросто разрушить, а у Тсубаме не было второго шанса. Всё нужно было сделать наверняка и с первой попытки. Воительница стала искать в себе ответы. Для чего ей была нужна сила? Чтобы стать сильнейшей в мире? Чтобы отомстить? Чтобы защитить близких? Или чтобы исполнить свой долг? Решительность всегда происходит от цели. Так какая она? Могло ли у неё не быть цели? Вообще-то Ши Ан Фэй никогда не задумывалась об этом всерьёз. Она просто-напросто любила боевые искусства, вот и всё.
Даже так, она всё еще хотела защитить близких любой ценой и выполнить все свои обещания. И она совершенно точно не собиралась прощать ву джену Нишио его злодеяния или оставаться слабой. Но она бы всё равно делала всё это. Боевыми искусствами она занималась просто потому, что хотела. Похоже, это и называлось «призванием», словно она была рождена для того, чтобы идти по Пути Меча. Что же, она не будет столь неучтива, чтобы заставлять мир ждать! Извлекая меч своей души, она не колеблясь вложила в него всю свою решимость, сосредоточила в нём весь свой боевой дух без остатка, и безо всяких сожалений ударила по стене, что преграждала ей Путь.
«Аматсуруги Шинкенсай - вернулась! Прошу любить и жаловать!»
❁
Когда Тсубаме снова открыла глаза, она уже была не той, что прежде. Не такой сильной, как когда-то, но и не такой слабой, как совсем недавно. Не спеша она собрала вещи и оделась, привыкая к позабытым ощущениям, как к новым. Судя по количеству сгоревших благовоний прошло несколько часов, но мечница не чувствовала усталости. Напротив, она уже долгое время не ощущала такого прилива сил. Теперь она встретит любой вызов с непреклонностью истинного воина страны малого вишнёвого цветка. Но не забывала она и о своих попутчиках. В конечном итоге, в этом путешествии она связалась с этими (не)люльми и должна нести ответственность за свои поступки.
Осталось только понять, что для них всех уготовили Небеса.
