Нацмат был милостив, Фортуна щеголяла своим миловидным личиком, а ведьмак с довольной, пускай и несколько скривившейся от натуги рожей разламывал железные кандалы. Вообще, для такого здоровяка эта задачка оказалась не такой уж и сложной, и не будь раны в спине - можно было бы справиться и так. Но, увы, тот паршивый наймит таки сделал своё гнусное дельце и теперь Ивиру приходилось расплачиваться за это жгучей болью в запястьях. Сталь хорошенько опалила кожу и, кажется, намертво к ней прилипла. Неприятно, больно, но вполне терпимо: ведьмак переносил и не такие ранения и эта боль казалась ему лишь необходимой преградой на пути к справедливости. Пускай рассудок Ивира был сейчас куда более трезв и ясен, он всё так же жаждал отмщения за проявленное матросами вероломство. Ведьмак ненавидел лжецов и не мог терпеть подобного поведения, сейчас он стремился воздать экипажу корабля по заслугам, отплатив за смерть смертью. Душа воина жаждала встретиться с предателями лицом к лицу.
Кандалы со звоном порвались, одно из креплений надломилось и теперь у ведьмака на руках красовались уродливые, пахнущие палёным мясом браслеты. Но Ивир на этом останавливаться не собирался. Он вновь сделал несколько глубоких вдохов, восстанавливая равновесие потоков, замедляя сердцебиение, укрощая боль. Творить одновременные знаки нужно на холодную голову, иначе немудрено и руки переломать. Немного напрягал тот факт, что в камеру для заключения может войти один из вероломных надзирателей, но страху не было места в ведьмачьей голове. Спустя какое-то время - точно сказать не представляется возможным, ибо медитация убивает многие из ощущений - в воздухе вновь пронёсся магический взрыв. Живот неприятно опалило, раскалившиеся цепи с шипением вгрызались в кожу и бинты, бессильно растягиваясь под ведьмачьим натиском. Словно клеймо сталь оставляла жгучий след на ведьмачьем теле, но Ивир снова воспринял это как данность. Путь справедливости тернист, но тернии эти лишь закаляют тело для будущих свершений.
Когда бравый воин Нацмата наконец поднялся на ноги, он не стал медлить. Вооружившись одной из порванных цепей, он без страха и сомнений пошёл вперёд, навстречу судьбе. Правда, на этот раз он не стал пытаться сломать дверь: ярость уже не так сильно мутила рассудок. Вместо этого Ивир стал греметь цепью и что есть мочи бил ей о пол,  пристровившись рядом со дверью. Он знал: рано или поздно её откроют с той стороны, а что будет дальше ведомо одному лишь Нацмату.

Карлик решил напустить на себя образ великого провидца, который собирался изречь одно из своих легендарных прорицаний. Но Рафнир уже успел увидеть его до этого и услышать его предсказания насчет рыбы и тому подобного. Как раз повернулся один из возможных товарищей ведьмака, который показывал своим видом, что карлик-прорицатель ломаного гроша не стоит. Неподалеку начал свою речь "Укротитель, которого чуть не убил капитан", но что тот говорит ведьмак не услышал, так как был занят своей небольшой игрой, связанной с развитием актерского мастерства. Далее провидец начал свое изречение в стихотворной форме, хотя это не имело смысла, так как тот получил статус дурака, который ищет способ заработать.
-…среди шакалов и гиен, нет места для дворняг, не за грош ее убьют, чуть, что пойдет не так. И добычу не скрывай, ведь чует звериный инстинкт, кто правду говорит, а кто облаян быть велит. - ведьмак понял большую часть пророчества, но последняя часть, связанная с добычей, заставила ведьмак напрячь память, но безуспешно. Шакалы и гиены это наемники и северяне. Дворняга, как понимаю, это я, так как не причастен ни к одной из группировок. А вот добыча... чтобы это значило. А, неважно, этот провидец наверняка под действием грибов. - далее ведьмак начал двигаться чуть ближе к месту действия, оставив клопа. Как только он подошел, то начал говорить, дабы успокоить или же разворошить обстановку.
- Товарищи, давайте не будем убивать друг друга более, ведь недавно мы столкнулись с группо нереид, которые были виновниками... Или виновницами проишествия, во время которого мы все пострадали. Давайте успокоимся и спокойно доплывем до берега. Тем более здесь могут быть еще нереиды. Они обычно собираются в группы и нападают на корабли, играясь с моряками.

Долбящий сознание лязг делал своё грязное дело, раззадоривая воинственность трусливо засевших за запертой дверью вероломцев. Ведьмак в ответ на их реплики только ехидно посмеивался, продолжая играть своё жутко звучащее соло. Он хотел лишь одного: получить возможность показать этим выродкам свою доблесть, заставить их предстать перед богами вместе со всеми своими грязными прегрешениями. Можно сказать, Ивир просто ненавидел их, этих жалких отравителей, этих подлых колдунишек, что так вероломно потушили его пылающее сознание. Его душа жаждала наказания и отмщения. Ведьмачье тело горело от боли, но куда более горело ведьмачье сердце - в нём поселилась стойкая решимость избавить мир от этой порочной юдоли вместе со всеми её грязными обитателями.
Лишь щёлкнул засов, лишь стала открываться дверь, как ведьмак пошёл навстречу врагу. Он не прятался словно бесчестный тать, он смело встречал этих ничтожных трусов, ибо так и должен поступать истинный воин. Тот матрос, что удумал пересчитать рёбра пленнику, мог увидеть весьма ужасающую картину: тот, кто должен быть скован и обездвижен, сейчас с неимоверно злобным, не сулящим абсолютно ничего хорошего взглядом, с видными отпечатками калёных цепей на теле неудержимо и неумолимо шёл вперёд, неистово раскручивая зажатую в руках цепь и знаменуя звериным оскалом грядущее смертоубийство. Что же это, как не воплощение самого Хаккара?
Увидев наглую морду матроса, ведьмак рассвирепел и тут же рванулся вперёд, занося цепь чуть назад, для пущего размаха. Он не был в ярости, он просто хотел убивать. Возможно, поэтому ему хватило ума перехватить цепь поудобнее, чтобы в случае чего не задеть дверной косяк. Некрасиво выйдет, если его чудовищный в своей силе и жестокости удар превратит в щепы древесину, а не черепушку воздушного моряка. Сам же удар обещал выйти быстрым, внезапным, но не слишком точным. Всё-таки ведьмак привык использовать в качестве оружия огромный двуручник, а с цепями особо обращаться не умел. Вот и выходило, что, используя совершенно иное орудие, он пытался использовать старые, отточенные в боях приёмы.

[dice=3872-9680-1936-3:6:3:Используемый навык: ближний бой. Заявленные черты: тяжёлые удары, агрессивность, устрашение, упоение болью.]

Итого 7 без учёта черт.

Отредактировано Ивир Чёрный (Пятница, 22 апреля, 2016г. 19:21:14)

Удар получился, как и всегда, донельзя приятным: возможность вломить вероломному выродку по самое не балуйся сама по себе является прекрасной наградой. Ведьмак был рад появлению первой жертвы, рад, но не удовлетворён. Напротив, он стремился наказать всех отравителей и их приспешников, и на очереди был один из воздушных моряков, в данный момент с девичьим визгом улепётывающий. Его раненому товарищу не повезло во второй раз: Ивир решил сыграть роль тарана и просто-напросто пошёл вперёд, хорошенько толкнув задыхающегося бедолагу могучим плечом. Ведьмак ещё успеет добить этого подлеца, но вот с тем гадёнышем ещё предстоит разобраться.
- А ну стоять, трус! - Грозно голосил ведьмак, бросившись вдогонку за подлым матросом. Широкими прыжками он мчался вперёд, с лёгкостью перепрыгивая мешки с зерном, ящики и прочую встретившуюся в пути утварь. Грозно раскручивал он цепь над головой, и ясно было, что цепь эта намеревается сделать кому-то больно. В движении своём ведьмак выглядел довольно грозно, даже устрашающе. Впрочем, он всегда устрашающ.
- Оре-оре-оре! - Могучими усилиями раскрученная цепь сорвалась с рук и полетела прямо в спину беглецу. Всё ещё продолжающий нестись напролом ведьмак целил ему в ноги, намереваясь одним броском перебить их к Хаккару. Он не сомневался в своей силе и разрушительной мощи броска.

[dice=1936-1936-2:6:3:Заявленный навык: дальний бой. ]

Итого 8.

Черты я не использую, потому как они влияют скорее на силу удара, нежель на меткость. А сила удара и так, и эдак выходит немаленькой.

Отредактировано Ивир Чёрный (Воскресенье, 24 апреля, 2016г. 12:46:32)

Ведьмак победно хмыкнул, когда снаряд угодил в цель. Ивир не любил беглецов, зато любил глядеть, как беглецы падают. Этот падал особенно хорошо. Правда, острый слух ведьмака сумел уловить нехороший хруст...
- Ну что, жалкий червяк, убежать думал? - Подняв свою жертву за грудки, взбешённо тряс её Ивир. Лицо его выражало сначала триумф, затем - недоумение, потому как шея воздушного моряка выгибалась под очень неестественным углом. Да и сам моряк порядком сомлел. - От Хаккар, помер что ли? - Выгнул бровь озадаченный ведьмак. Впрочем, долго его замешательство не продлилось, и вот, вновь взявший цепь в руки, он пошёл искать второго тюремщика и по совместительству вторую жертву. Скорым, чётким шагом он пересекал этот... трюм, дико злобным взглядом высматривая притаившегося средь ящиков негодяя. Он шёл в тишине, изредка позвякивая цепью, шёл на звук хрипов, что так явственно улавливали его ведьмачьи ушки. - Нашё-ё-ёл! - Ведьмачья морда показалась из-за ящика, своим гнусным выражением вгоняя душу моряка в пятки. Можно было подумать, этот монстр собрался его живьём сожрать. Хвать, и вот уже Ивир, бросив цепь, схватил второго моряка за грудки и стал бешено трясти, брызжа в лицо слюной. - Отвечай, паскуда, где мой меч?