Кавиль не паниковал. Да и зачем? Сказали, что помогут, в крайнем случае выхватить хвостом меч он сможет в любой момент, благо эта конечность никогда не отказывала и отличалась редкой гибкостью. Разве что полуторный был слишком тяжёл, что бы драться им нормально, так что хвост чаще вооружался стилетом-иглой, который на ура убивал тварей, если можно было попасть в незащищённое место. Да и если что он в таком состоянии хоть и слабее, но двигаться может, вот только больно, да слабее, чем раньше.
Адад фыркнул, на секунду останавливаясь и покосившись взглядом на хозяина, словно спрашивая у того разрешения идти за этим молодым парнем, схожим с девушкой настолько же, сколь сам ведьмак был схож с демоном. Белоглазый качнул головой в знак согласия и продолжил медленно идти. Он искренне старался идти быстрее, сцепив зубы и держась левой рукой за гриву жеребца.
Ему даже показалось, что только этот человек может полноправно называться человеком. Хмыкнув, он отвёл взгляд от того, кто вёл вороного и, гримасничая, продолжил путь.

Проблема возникла между забором и домом, поскольку опираться там было не на что. Опираться на двуручный меч, конечно, можно было, но воин считал это богохульством (и неуважением к самому себе), поэтому и отметал всевозможные варианты. Оставался один-единственный - преодолеть этот участок самостоятельно. Немного постояв у забора, последнего пристанища благочестивых ведьмаков с раненными ногами. Задумчиво елозил по земле хвост с кисточкой, показывая что владелец и волнуется и совсем не хочет идти туда. Боялся ли Кавиль боли? Конечно боялся. Особенно, если эту боль он хорошо помнил. Скосив белые глаза на бедро, наспех замотанное бинтом с большим тёмным пятном крови, он вздохнул и решился. В который раз он говорил себе, что хвост штука полезная, особенно если умеешь им пользоваться. Скрутив его в пружинку, благо длина позволяла, ведьмак частично опирался на него, сохраняя равновесие и продвигаясь к дому.
С каким облегчением он привалился к косяку! На лбу проступила испарина, ведьмак тяжело дышал, держась здоровой рукой за дверцу и смотря на хозяину... нет, хозяйку. Всё-таки это была женщина, пускай и не самая женственная, какую он видел. Редкие ведьмачки, правда, могли поспорить вообще за право называться женщинами в полном смысле этого слова. Парень невесело хмыкнул, сверкая выдающими клыками и качнув головой. Следующим пунктом было обшаривание взглядом жилища. Лекарь - это чувствовалось даже в запахе помещения. Вздох облегчения вырвался из груди. Кавиль опёрся на косяк, едва заметно улыбнувшись и стараясь не задеть витыми рогами верхнюю перекладину. Всё-таки и росту он был немаленького, а ещё эти два выроста...
- Спасибо... - шмыгнул носом ведьмак, думая пройти дальше. Послышалось тихое ржание Адада, дёргающего головой и пытавшегося снять повод с забора. Ему это не удавалось, поэтому он недовольно переступал ногами, звеня подковами и издавая недовольное ржание. И ведьмак понял, что забыл самую важную для него вещь. Нет, это... как так можно? - Меч... - Белоглазый обернулся, морщась от боли в руке и ноге. Хаккаровы портки! Он, конечно, не сомневался, что боевой конь не подпустит к себе никого, однако оставлять клинок Дейдара, подаренный ему когда-то давно, ещё перед Испытанием, на улице ему совершенно не хотелось. Вот только вряд ли он ещё два раза сумеет преодолеть это расстояние. Секунда размышлений и он, втянув побольше воздуха, свернул хвост пружиной и принялся совершать подвиги.

Ведьмак хотел было героически пропутешествовать туда-сюда-обратно, однако был остановлен. Остановлен женщиной! Нет, он, конечно, понимал, что ранен, что еле передвигается. К женщинам он тоже особой нелюбви не питал - ну женщина и женщина, ничего страшного. Когда-то он думал что ведьмаки все поголовно мужчины. Ан нет, ошибся, ведьмачки были, хотя их и оказалось не в пример меньше противоположного пола. Зато какие это были женщины! Такие и отлупить могли за малейший проступок, что сам Кавиль и ощущал не один раз на своём теле, вываливая язык после Мучильни. Происходящее во дворе его немного обеспокоило - никто не знает что могут сделать люди в одной деревне. Адад задрал голову, пытаясь вырваться из рук мальчугана. Пришлось брать дело в свои... конечности и присвистнуть на него.
- Стой смирно, скотина! - хрипловатый, резкий голос. Негромкий, но и не слабый. Привалившийся к косяку ведьмак ждал, пока лекарка вернётся обратно и ловко вытащил из её рук полуторный клинок. Ещё полминутки он постоял, смотря как мальчишка приближается к коню то с одной стороны, то с другой, как вороной заинтересовано смотрит на маленького человека и поглядывает на хозяина издали. Едва ли он привык к такому обращению, когда вокруг тебя носится человек, пускай и маленький, ласкает, с благоговением держит за узду. Слышался звон копыт, когда животное переставляло ноги, навострив уши и следя за действиями ребёнка. Ну да, от ведьмака такого не дождёшься, должно быть думал жеребец, поглядывая на всадника в проёме дверей. За два месяца у них сложилась интереснейшая система взаимоотношений - каждый думал, что хозяин положения он, однако чаще всего именно Ададу приходилось выносить своего любимого неудачника из переделок. Вот как и сейчас - едва ли Белоглазый выбрался из ловушек гончих, не будь рядом с ним верного коня.
Убедившись, что мальчуган ничего скакуну не сделает, Кавиль отправился в дом, опираясь теперь не только на хвост, но и на стены одной рукой и всякие предметы мебели, что попадались на пути. Ему, конечно, были заметны взгляды и неприятные ощущения девушки, что ходила туда-сюда по дому, выбирая лекарства, но к такому ему было не привыкать. Главное, что бы лечила, благо на отравительницу она не походила, да и к части ядов организм был устойчив. Интересно, а он теперь тоже будет устойчив к огню, раз наполовину демон? Мысль об этом отвлекла от боли в ноги, пока ведьмак аккуратно садился, опираясь на кровать и стоя на левой ноге.
- Надеюсь, что обезболивающее - не какой-нибудь яд, успокаивающий навечно, - шутил он всегда плохо, а в такой ситуации даже и шутить-то не было смысла. Приставив полуторный клинок с левой от себя стороны, ведьмак принял кружку из рук женщины и постарался выпить, не сильно морщась. Получилось без особых мысленных представлений, всё-таки это не эликсиры, которые нередко и горло режут, и глаза слепят, и сил лишают. Поставив кружку на пол, он не стал дожидаться лекарки, разрывая ткань штанины выше наспех наложенных бинтов и ниже их, благо и сил хватало, и ткань не была особо прочной. После этого нужно было снять бинты и вот с этим-то ведьмак замешкался, чувствуя, что боль будет куда сильнее той, которую ему приходилось испытывать при ходьбе.
Но не был бы Белоглазый Кавилем и не был бы Кавиль Белоглазым, не сумей он справиться с дрожью и начав аккуратно разматывать мешанину из рубашки и штанов с тёмным пятном крови. Было больно, но ведьмак терпел сколько мог, шипя и ругаясь сквозь зубы тихонечко-тихонечко, что бы девушка не услышала. Снаружи донеслось ржание Адада, рука дрогнула и несчастный шумно выдохнул, засопел, втягивая носом воздух и продолжил непростое занятие. Рука болела не так сильно, хотя была столь же важна как остальные части тела. Даже важнее.

Если "почти", то бояться можно немного меньше, чем хотелось бы. А если не подействует? Устойчивость против ядов это, конечно, хорошо, но если ему только что дали нечто, похожее на яд, то организм может не принять подобное. Оставалось только надеяться на хорошую подготовку лекаря и то, что питьё сработает как надо, а не как ему захочется. Органы-то были такие же как у человека, даже физиология не сильно отличалась от ведьмачьей, несмотря на столь странное смешение.
Кавиль откинулся назад, что бы не мешать работе профессионала и стараясь полностью расслабить раненную ногу. А ведь почти снял! Остатки упали на пол и в воздухе послышался запах палёного мяса. Опираясь на здоровую руку, согнутую в локте, правой человек поймал беспокойно дёргающийся из стороны в сторону хвост, перехватил его у кисточки и приготовился терпеть боль.
Наученный горьким опытом, ведьмак был рад, что не забыл убрать хвост из опасной близости - реагирующий на малейшее изменение эмоционального фона, пятая конечность начинала метаться каждый раз, когда эмоции зашкаливали. Причём совершенно любые - боль ли, ужас ли, страсть ли. Хвосту наплевать.
- Я приготов... - звук, который издал недо-демон был похож на стон раненного зверя, не иначе. Было не просто "больно", было адово больно, словно Массакри пришёл мучать его при жизни. Следя за тем, что бы нога была расслабленная, Белоглазый старался как можно меньше метаться по кровати и крепко держать хвост за кисточку. Стоны он старался давить, однако некоторые просачивались и получались тихими-тихими. Ну, хоть не очень страшно. Ему казалось, что он привык к боли, а тут такая подстава. И как в таком состоянии ещё и куртку снимать, скажите мне на милость?!
Однако, пережив первый всплеск, Кавиль всё-таки начал аккуратно стягивать рукав с правой руки, помогая себе хвостом и стараясь отстраниться от боли в ноге. Получалось плохо - хвост дёргался, но боль в плече затмевала боль в бедре. Эти несколько минут ведьмак чувствовал себя ужасно. Хуже было, кажется, только при Испытании. Там, правда, сознание быстро угасло, избавив от слишком сильной боли.
- Да... когтями. Они у них, к сожалению, не огненные. Иначе было бы легче, - в плечо его укусил вожак, заодно опалив рану своим огненным дыханием. Ожог был совсем слабенький, куртка спасла, хотя самая превратилась в очень неудобную одежду. Зато теперь плечо болело меньше. Парень наконец оголи торс, открыв лекарю кубики пресса, сильные мышцы груди и плеч. А вместе с ними два синяка с правой стороны, длинный обугленный шрам под рёбрами и множество более мелких царапин и крохотных ожогов в области ключицы. На спине ранений было меньше, хотя большой синяк, проходящий по правой стороне спины, тоже его беспокоил. Слишком твёрдое было дерево, слишком!

- Если с огнём, то потом кровь не течёт, - Кавил зашипел, недовольно морщась от прикосновений, хотя те были аккуратными и не желали зла. Хотя как вообще прикосновения могли не желать зла? Доброй была сама девушка, выглядящая куда моложе, чем сам ведьмак. У него была зато одна большая загвоздка - в последнее время различить его возраст становилось всё труднее и труднее. Таким мог выглядеть не только человек в тридцать, но и в сорок лет. Особенно, когда Кавиль бывал ранен. Но это всё лирика, не нужная никому.
Голову человек держал так, что бы острые тёмные рога не мешали лекарке ощупывать тело. Все неприятные чувства он стоически переживал. Ну, разве что иногда дёрнется в сторону, когда к синяку прикасаются умелые пальцы. Потом, впрочем, он возвращался на место и только гримасничал, стараясь не прикусывать губ - не хватало ещё продырявить их клыками. На замечание девушки про красоту он только криво усмехнулся, отворачиваясь. Не хотелось даже думать как ты выглядишь. В любом случае понятно, что ужасно плохо.
- В лесу полно деревьев. А гончие любят не только огнём плеваться, но и ловушки устраивать, - секрет о ловушке, в которую он сам попал разглашать не следовало. А то чего доброго, засмеёт лекарка, услышав насколько глуп "спаситель бедных".
Кавиль изменил положение тела, что бы человеку было удобнее исследовать его несчастный организм. Хвост, почуяв свободу, высвободился из пальцев, свернулся колечком, словно уставился на девушку головой-кисточкой, дёрнулся, когда та надавила на один синяков, провёл шёрсткой по голову телу, породив дрожь и едва не принялся мешать заниматься своей работой, размахивая в разные стороны. Пришлось против своей же воли обернуть хвостом запястье левой руки, дабы конечность не мешалась и выдохнуть, - извини. Никак не привыкну.

- Пару месяцев всего лишь. Да и ведьмак я не дольше, - с кривой усмешкой проговорил Кавиль, потирая тыльной стороной ладони глаз, в который то ли попала мошка, то ли просто неудачно сложились обстоятельства. - А палицей по рёбрам я не получал, - хмыкнул ведьмак, смотря в сторону, - только хвостами по лопаткам. Такими, в пару кулаков величиной, - с весёлой беззаботностью фыркнул он, стараясь отвлечься на что-то более приятное, нежели постоянное ощущение боли. Снаружи раздавалось удивлённое ржание Адада, наблюдающего за мальчишкой. Конь у него и правда был боевой, вспомнить хотя бы моменты, когда он подобно берсерку превращался в нечто, сметающее на своём пути всё и вся. И никого не щадили подкованные копыта, втаптывая в грязь. Кавилю нередко казалось - ещё чуть-чуть и эта скотина тоже превратится в демона. Может это из-за его перемены в последнее время животное всё чаще бесится и делает всё по-своему? Хотя нет, не должно быть, с чего бы такому вообще делаться?
- Спать? - белые глаза обратились на незнакомку. - Я вообще не против, а то надоело шастать по лесам...
С недоверием он отнёсся к тому, что бы вдыхать неизвестно что. Поэтому немного помедлил, оценивая выражение глаз, лица и размышляя а стоит ли? Впрочем, делать было нечего и, закрыв глаза, Белоглазый послушно вдохнул, ощущая как нечто щекочет нос и инстинктивно застывая в позе, не смея продохнуть дальше. Глаза он тоже открыл, потом ему, правда, пришлось прищуриться - облачко порошка висела перед лицом. Сквозь пелену различалось лицо лекарки. Солнечное и по-своему красивое. Ладно, плевать, всё лучше, чем доставать её своими вопросами.
Ведьмак глубоко вдохнул, едва не чихнув, и закрыл глаза. Фигура его сразу как-то обмякла, но упасть не упала, поддерживаемая инстинктивно развернувшимся хвостом, который позволял гибриду сидеть достаточно ровно и не падать. Очередное преимущество хвоста, не меньше!

Кавиль медленно выплывал из темноты, приоткрыв глаза и заморгав от показавшегося слишком ярким масляной лампы. Хвостом было двигать неудобно. Оно и понятно - ведьмак лежал на спине, придавив свою конечность собственным весом, только кисточка тихонечко махала сбоку от спины. Первые чувства после сна были... приятными. Разве что голова немного болела, да проснулся он не в столь привычном "калачике". Подняв верхнюю часть себя в вертикальное положение, Белоглазый поморщился - плечо побаливало, да и нога не переставала, хотя, надо отдать должное, куда меньше, чем было до сна. Оглядев себя с ног до головы, он так же заметил, что синяки поуменьшились, да и двигаться стало легче. С головы при поднятии упал компресс и ведьмак недовольно поморщился - неужели был жар? Сейчас он его не чувствовал.
Аккуратно, гримасничая и кряхтя, человек поднялся с кровати, опираясь одной рукой на столбик у кровати, стоя на левой ноге и держа равновесие с помощью хвоста, оттопырившегося позади. Надо было одеться - штаны у него были низкой посадки, туго завязанные с помощью пояса, заодно стоя на грани приличий. Кавиль аккуратно перенёс вес на раненную ногу и понял, что всё боле-менее нормально, хотя гримасничать не перестал.
Оглядевшись, одежды он не нашёл, что было печально. Зато нашёл заснувшую девушку. Прямо на столе. Жаль её - небось после того как он уедет ей придётся совсем не сладко. Мда, подставил он её, конечно, сильно.
Со двора послышался перестук копыт коня, всё так же привязанного к ограде. А что если взять и уехать сейчас? Оставить денег, заседлать Адада и...?
Что "и" он так и не понял - вороной заржал и послышались звуки, которые издавал не только он. Обострённое восприятие уловило шаги двоих, да едва слышимый звон кольчуги. Кавиль даже думать не стал - кто-то вопреки словам лекарки послал весть в столицу. И с вечерним дирижаблем здесь появились люди, которые его сейчас заберут к себе в Илсэ.
- Лекарка... - ведьмак осторожно коснулся плеча девушки. Секундой позже в дверь постучали. - Где моя одежда?

- Нет-нет, не надо, - Кавиль не стал одевать чужую одежду. Достаточно и того, что эта девушка отдала ему часть свои припасов. - Всё равно я слишком долго бегал от них, пора бы и честь знать... - невесело улыбнулся ведьмак, разминая руки и плечи, что бы удобнее было двигаться. Раньше ему казалось, что когда за ним придёт Инквизиция, то захочется тут же убежать далеко-далеко или перебить всех-всех. А теперь он чувствовал только спокойствие. Демоном он не стал, человеческий разум сохранил. Ну и пусть за спиной извивается чёрный хвост, а на голове выросли два круглых рога, да клыки стали неожиданно длинными. Он ничего не сделал, никому зла не причинял, а потому Инквизиции не с чего на него нападать. Наверное, просто решили, что разгуливать такому чудику как он не следует. Ничего, прорвёмся.
Хвост, метавшийся за спиной и то сворачивающийся кольцами, то разворачивающийся и остервенело рыщущих как волк по полу, выдавал беспокойство и сильное волнение хозяина. Ничего, всё пройдёт нормально, он чист как младенец. Он ведьмак, защищающий живых и уничтожающих тварей. И вообще - он должен быть сильным и ничего не бояться.
Вещи его были аккуратно сложены, в изголовье кровати всё так же стоял полуторный меч. От излишних эмоций разболелись ранения. Вороного ухватили за узду и оценили взглядом. Адад, недовольно фыркая и храпя, пытался вырваться, едва не задевая неизвестному воину по ногам.
- Откройте именем Инквизиции.
- Я выйду через минуту. Не ломайте двери... - хрипловатый голос был искорёжен изменением тела. Послышалось ржание коня, - и вороного оставьте в покое. Ему не нравятся чужие, - уже тише прибавил Кавиль, слушая удивлённый возглас человека за дверью - видать конь так разозлился, что попытался укусить его. И, собственно, укусил.

- Спасибо. Не знал, что можно относиться так добро к... таким как я, - с облегчением выдохнул ведьмак, аккуратно натягивая рубашка через голову, что бы не задеть перевязанное плечо. С рогами, правда, пришлось повозиться, зато теперь, не считая их, да вертевшегося позади хвоста его вполне можно было посчитать человеком. Довольно усталым, с синяками под глазами, но - человеком. Переведя взгляд белых глаз на девушку, он повёл плечами, накидывая перевязь с двуручным мечом на здоровую сторону, перехватывая раненной рукой ножны с полуторным клинком, да поднимая седельную сумку с одеялом. До двери он добрался, опираясь как на хвост, так и на ножны бастарда. И помедлил, прежде чем открывать дверь.
- Кавиль, - удивительное дело, его дело было даже более длинным, чем у лекарки. Скай, да? Коротко, ясно и приятно. Гибрид чуть улыбнулся, показывая кончики клыков. - Надеюсь, я не помешал тебе заниматься собственными делами, да и... надеюсь, что больше не встретимся - негоже мешать такой девушке спокойно жить, - из-за двери слышалось тяжело фырчание коня, перестук копыт, да ругательства воина. Уже коснувшись рукоятки двери, ведьмак снова обернулся, снимая с пояса кошель с деньгами, которые у него были. Секунда, две, а потом он, наплевав на всё, кинул ей деньги. Убедившись, что девушка мешочек поймала, человек передёрнул плечами. - Там мало, я плохо зарабатываю. Да и деньги мне уже ни к чему. Возьми в благодарность, - отказа он не хотел, поэтому открыл дверь уже без сожалений.
Человек в сером плаще, высокий, но ниже его, с внимательными карими глазами, немолодой. На лице явственно читалась брезгливость. Да, конечно, какой инквизитор будет любить демонов? Кавиль отвернулся.
- Дайте только коня заседлать.
- Он может остаться здесь, - тихий голос человека заставил поморщиться раненного.
- Где "здесь"? Лекарка делала это по принуждению. А мне надо хоть как-то передвигаться, я всё-таки ранен, если кто-то не заметил, - Инквизитор безразлично окинул взглядом ногу и плечо гибрида.
- Хорошо, мы подождём, - куда же вы денетесь. Несмотря на то, что человек казался хрупким, ведьмак даже не пытался убежать. Во-первых, зачем? Там его, может, накормят, да вылечат. Не один раз в тавернах, в своей прошлой жизни, Белоглазый слышал байки, как будто некоторые демоны сами перешли на сторону Инквизиторов и теперь работают вместе с ними против собратьев. Ну а во-вторых, вся его демоническая половина сжималась в ощущении опасности рядом с этим человеком. Столь противоречивые чувства приводили хвост в панику - он то метался из стороны в сторону, то спокойно летел позади, пока ведьмак шёл к коню. Вороной недовольно гукал. Седло и уздечка были здесь же, насаженные на забор. Вальтрап, седло, затянуть подпругу, навесить сумки, дать железо в рот, застегнуть узду, перекинуть повод через голову. Накинуть седельную сумку, мягко говоря, весьма тощую, закрепить под лукой одеяло. Конь всё так же недовольно поглядывал на человека в лёгкой кольчуге до середины бедра, перетянутой поясом с одноручным клинком по левую сторону. Сзади можно было рассмотреть щит. Да за кого они его приняли, ежели послали сюда аж двоих? "Ну как за кого, за ведьмака, который ещё и демон. Логично, что тебя боятся" - откликнулся голос внутри. Кавиль криво усмехнулся, - "о да. Я такой страшный, когда наполовину ранен. Чую они бы прислали за мной боевой десяток, если узнали о том, что я здоров".
- Повод сюда давай, - воин протянул руку в кольчужной перчатке и Белоглазый хмыкнул.
- Неужели я такой страшный? - ведьмак даже фыркнул от удовольствия. Столько почёта, что даже вести будут сами!
- Не обольщайся, демон, все вы страшные, а перед Единым бежите в разные стороны, - у воина презрения было даже больше. - Копыт у тебя, надеюсь, нету.
- Зачем же? У меня есть вот он, - Кавиль похлопал Адада по широкой чёрной шее, отмечая, что она, хм, стала более... сильной с последнего времени? Показалось, не более. Как и огонёк в глазах, спавший едва в голове промелькнула мысль о нём. Отдав повод, ведьмак кое-как забрался на жеребца, недовольно мотающего головой от того, что его будет вести кто-то другой. - Тише, Адад, тише. Это не надолго, - "а потом тебя отпустят. Эх, надо было заработать больше - небось долга накапало выше Хаккарого хвоста". Инквизитор успел за это время дошагать до поворота. Как оказалось минутой позже за поворотом стояли привязанными ещё две лошадки, куда меньше, чем вороной, да и куда более спокойные. Серая и гнедая, они покосились на скакуна и безразлично дёрнули ушами, перешагивая, пока инквизитор садился на одну из них, а к луке седла гнедой привязывали повод вороного. Ему даже руки связали, а оба меча забрал себе старик, приторочив по бокам. Серая лошадка удивлённо покосилась на двуручный меч, сильно отягощавший её сбоку. Ничего, перебьётся.

Светила луна, делая пейзаж даже фантастичным - серые горы, серые дома, тихие, без свечей в глубине. Скоро они выехали в поле и инквизиторы перешли на галоп. Никак хотели успеть в Вермилион до утра. Адад скакал позади, но было видно, что он себя сдерживает - вороной то и дело мотал головой, да изредка переходил на широкую рысь, заставляя своего всадника проклинать самые глубочайшие впадины Бездны. Кобылок они загнали вусмерть, зато на дирижабль не опоздали - Адад стойко вынес оторванность от воздуха и даже почти не боялся. Наоборот, свирепо поглядывал на редких пассажиров. Коня ведьмак требовал оставить при себе - хотя бы для транспорта, поскольку вся ночь езды заставила снова разболеться ногу, как прежде. Зато и поместили его в соответствующее место, где как раз перевозился сам Адад. Вот так они и плыли над бесконечным морем - Кавиль на кубике соломы, вороной рядом. Оба смотрели на гладь воды и никто из них не верил, что такое бывает - мир, затопленный только водой. Демоническая половина недовольно морщилась.

--> Илсэ.

<--- "Левиафан": воздушная крепость

Безоблачное утро, едва занимающийся рассвет и ещё не успевшая испариться роса, оседающая на длинном плаще незнакомца, тихим гостем пришедшего в эту деревню. Закутанной в плащ фигурой оказалась хрупкая девушка, с интересом разглядывающая карту Энирина, которую она заботливо прихватила из библиотеки Левиафана. Не слишком то вежливо, конечно, но она обязательно вернет, потом, позже, ей ещё представится случай. Карта оказалась действительно хорошей, а потому даже добираясь сюда перелеском, огибая Галарон как можно дальше, Люцифера не заблудилось. Этот факт несказанно радовал, равно как и тёплая, ещё не успевшая стать жаркой, погода. Девушка убрала карту в рюкзак и, наблюдая краем глаза за небольшой стайкой облаивающих собак, направилась вверх по деревенской улочке. Хотя местные четвероногие сторожи надрывались изо всех сил, оглашая местность визгливым лаем, приближаться не решались. И то верно, у собак, в отличие от людей, чувство самосохранения было развито отлично.
Не смотря на раннее утро жизнь в Калиновке уже била ключом. Люцифере то и дело приходилось останавливаться, чтобы на столкнутся с кем-нибудь из пробегающей мимо босоногой и чумазой ребятни. Дойдя до небольшого домика, служившем, судя по рассказам горожан, небольшим трактиром, демонесса зашла внутрь. В маленьком душном помещении сильно пахло тяжёлым табаком и дешёвым маслом, которое, очевидно, готовили здесь же. Удушливый запах заставлял уже отвыкшую от таких заведений путницу начать тереть глаза, вмиг покрасневшие от едкого воздуха. Ну вот, только этого ей и не хватало. И так глаза на мокром месте были всю дорогу, а тут ещё это кошмарное место. Демоница саркастично усмехнулась под нос самой себе. А ведь когда-то она любила подобные местечки, что и говорить, в лютую метель было лучше сидеть в таком трактире, чем прозябать на улице.
Но визит сюда не увенчался успехом. Девушка хотела было разузнать, нельзя ли купить у кого-нибудь из местных жителей лошадь, но то ли у обитателей Калиновки не водилось такого скота, то ли здесь не любили незваных гостей. Так или иначе, Люцифере пришлось уйти ни с чем. Неудача не слишком расстроила её, хотя она и надеялась добраться до Илсэ как можно скорее, придётся вместо лошадиных четырёх использовать свои две ноги.
Уже выйдя из деревни и оставив её позади, девушка довольно бодро зашагала по пыльной просёлочной дороге, стараясь занять свои мысли окружающей природой, надеясь, что красота лета сможет вытеснить щемящее чувство тоски. Скажи ей кто-нибудь лет пять назад, что она будет привязана к человеку - она бы не поверила. И, как оказалось теперь: зря.

---> Дорога Калиновка-Илсэ.

Отредактировано Люцифера (Пятница, 8 июля, 2011г. 12:22:39)