Глупо закрывать дверь новому, если ранее ты собственноручно открыла ее. Не менее глупо убегать, хотя в душе безумно хочется остаться. Жить прошлым – тоже глупо, тем более, когда настоящее сулит счастье и наслаждение.
Лорея глупой не была никогда. Поэтому не оттолкнула, не вспылила, не отвесила наглецу звонкую пощечину, которая оставила бы алый след на несколько минут. Эльфийка позволила себя поцеловать – более того, она ответила столь искренне, насколько была способна.  В конце концов, ей нравился Шиноби – очень нравился.
Сколько длилось это единение? Вечность? Сердца, бьющиеся в унисон, прерывистое дыхание и бесконечное наслаждение, тайная страсть и неприкрытые желания – все смешалось в одном-единственном поцелуе.
«Ты же хотела ограничиться тем поцелуем, что он смог сорвать с твоих губ тогда, у окна….»
«Хотела, но разве не я хозяйка своих желаний?»
«А как же гордость? Неужели ты готова упасть в объятья первого встречного?»
«Гордость, гордость… Ему удалось то, что не удавалось другим. Это ли не аргумент?»
«Но ты его совсем не знаешь…»
«Мне кажется, я знаю его вечность…»
«А если ошибешься?»
«Усмехнусь и пойду дальше…»
Внутренний голос затих, возражения прекратились. Лорея улыбнулась, взглядом отвечая на ожидание в глазах Шиноби. Странно, но в них не было а. Он не боялся ничего – ни отказа, ни резких слов.
«Тебя не остановить, не так ли?» - мысленно обратилась к нему эльфийка. – «Ты готов идти напролом…»
Молчание, затянувшиеся слишком долго, было нарушено простыми словами, сказанными от чистого сердца:
- Ты необыкновенный человек. Ты не такой, как все, кого я знала. Кто ты?
«Кто ты? И почему в своих желаниях ты не видишь преград?  В  тебе,  должно быть, скрыта некая тайна, неведомая людям. Можно с уверенностью сказать, что ты вылеплен не из той глины, что все остальные, - в  тебя  вдохнули другую жизнь! Верно ты или пророк, или демон, но уж никак  не  человеческое существо. Почему  ты  скрываешь  от  всех  свое  происхождение,  свою природу? Почему ты продолжаешь жить среди людей,  если  они не  могут  тебя понять? Если ты пришел с миром, говори, и тебе откроются все врата. Если  же  ты явился во зло... Ты - и зло? А меж тем, Шиноби,  в  тебе  есть  что-то  от  демона. Откуда в тебе эта настойчивость? Это стремление к цели, которое невозможно пресечь ничем? Эта расчетливость и это умение предугадывать события?  Зачем ты здесь - созидать или разрушать? Строить или ломать? Что мне ждать от тебя?»

Теряясь в этой глубине зеленых глаз, Лорея смутно понимала, что там, за этой гранью есть тайна. И чем ближе она подбиралась к ней, тем меньше оставалось надежды её постичь. Эта недосказанность порой кидала ее в море тревог и сомнений, но каждый раз эльфийка напоминала себе о том, что каждый имеет право на недосказанность. Близость этого удивительного человека, его прикосновения дарили столь глубокие чувства, что ему можно было простить все - даже тайны прошлого.
- Есть легенда, что боги раньше ходили среди смертных. И один из них, решив доказать своим последователям истинную свою сущность, обратился в яростное золотое пламя. Они простерлись перед ним ниц и признали в нем высшую силу. Но после, когда этот же бог провел вечер вместе с ними в таверне, те в тревоге стали вопрошать друг друга, неужели этот человек, что веселился вместе с нами, пил и ел за одним столом с нами - неужели это тот самый, которого мы только что
видели окутанного пламенем? Так и ты...
Лорея улыбнулась, позволяя ладони Шиноби скользить по щеке, спускаясь ниже.
- Каждое мгновение ты преображаешься на моих глазах. Иногда я спрашиваю себя, не есть ли в тебе неизвестная сила,  некий  новый пророк. Напрасно ты пытаешься скрыть саму свою сущность, увы! тебе не удастся затеряться среди людей - ты неизменно  становишься  среди них первым. Я не хочу знать, пришел ты спасать или мстить... Мне не важно. Я просто хочу видеть тебя рядом.
Ласковые лучи солнца отблесками своими озаряли лицо эльфийки, окружая его каким-то волшебным ореолом. Нежный воздух чудесного весеннего утра овевал два горячих сердца. Где-то далеко раздавался колокольный звон - в Храме Единого скоро должна была состояться новая проповедь.
Дочь лесов  и  долин, Лорея отвела взгляд, словно прислушиваясь к таинственному шепоту вод, словно вглядываясь в едва заметное  колыхание листвы. Вдыхая аромат утренних цветов, что  с  первым  же  лучом согревшего их солнца раскрывают свои нежные бутоны, эльфийка понимала - она счастлива. 
"Какая разница, что было раньше? Зачем тебе хочется знать, кто он и откуда явился?.. А так ли уж велика эта земля - ее ведь можно обнять мыслью, а ласточка облетает ее вокруг за несколько дней?"
Его слова, как откровение. Как шквальный ветер посреди полуденной тишины.
"Я? Дорога ему?"
Они познакомились только вчера. Неужели возможно за столь краткий срок стать друг для друга кем-то большим, более важным, чем просто другом? Неужели чувствам нужно лишь мгновение, искра, чтобы воспылать в сердце пламенем страсти?
Лорея молчала, не зная, что ответить на искренние слова Шиноби. Она боялась - боялась прежде всего самой себе признаться в том, что нет больше стен, барьеров и преград, которые все это время столь тщательно и аккуратно создавала она вокруг себя.
- Мне страшно... я впервые в жизни боюсь грядущего.
Ее признание, тихий шепот взволнованного сердца, скрывало в себе гораздо более глубокий смысл.
"Если завтра ты уйдешь, как я буду жить? Ты вторгся в мою жизнь, перевернув ее с ног на голову... и я не уверена, что хочу вернуть все в прежнее состояние. Но без тебя этот хаос не будет мил."

Казалось бы, один-единственный шаг, и вес – между «сегодня» и «вчера» застыла пропасть. И не вернуться назад, не возвратиться обратно. Сердце радостно трепещет, оно ждет новых чудес; разум давно уже обиженно молчит – его в последнее время никто не слушает.
Все слова, все жесты и мысли – лишь об одном. Два сердца отныне вместе. Он не уйдет – она не отпустит. Вместе сохранят, сберегут. И если даже все это наваждение, иллюзия, то  и она рано или поздно станет былью. Иначе никак.
Говорят, чтобы оценить счастье, нужно выстрадать. Без боли, без пустоты в душе нельзя познать все блаженство любви, ее сладость. Кто знает, страдал ли Шиноби – в его жизни, полной ненависти и злобы, на первый взгляд не было места прекрасным чувствам. Однако, даже в душе тирана были моменты, о которых нельзя вспоминать без горечи потерь. Быть может, именно поэтому он так стремится сейчас наверстать упущенное. А Лорея… Лорея слишком долго мечтала и ждала, чтобы не верить в сказку. Пожалуй, действительно должно было произойти нечто необыкновенное, чтобы два сердца, столь чуждые друг другу, вдруг забились в унисон.
Разговор с матерью – краткий, мысленный, и такой странный, вызвал на лице Лореи улыбку. В этот момент Шиноби ей показался милым и домашним… даже не смотря на то, что содержание беседы явно было напряженным.
- Не вовремя, да? – спросила она, протягивая руку, чтобы коснуться локтя мужчины. Простой жест, желание помочь, поддержать.
И вдруг… Огненный металл обжег кончики пальцев, заставив отдернуть непроизвольно руку назад. Лорея непонимающе посмотрела на Шиноби, затем вновь устремила взор на то, что раньше считала не более чем украшением. Возможно, будь на ее месте кто-то иной, картинки бы и не получилось, разрозненные кусочки не сложились бы воедино. Но эльфийка, тонко чувствующая любые магические потоки вокруг, и уж тем более питающая к артефактам особенную страсть, свойственную  только синдореям, сумела все понять. Однако, понимание не принесло ничего, кроме тревоги и волнения. Что могла она, чернокнижница, сделать в такой ситуации? В ее арсенале не было ни одного заклинания, способного исцелить…
- Вернемся скорее, - с мольбой обратилась она к Шиноби,  - нужно что-нибудь приложить к ожогу.
Ее удивила реакция мужчины – казалось, он не чувствовал боли.  Сама же Лорея ни о чем ином уже думать не могла.

Похоже придется смириться... С тем, что у него есть королева. С тем, что его где-то ждут. Угроза Зааре Сантагар? Смешно. Неужто у нее нет охраны? Неужели к ней во дворец проникнуть легко и просто? Что за глупости?
Впрочем, какая уже разница? Хлопнула калитка, взлетели испуганные птицы, сад вздрогнул, словно человек. Приложив к губам обожженные пальцы, Лорея невольно размышляла о том, а не было ли все это сном, наваждением... Но боль, ноющая, неприятная, возвращала к реальности, доказывала, что нет, не мираж... Все - быль. И воспоминания, и ощущения.
И ноющая боль в груди.
Помимо воли пальцы сплелись у груди, формируя темный сгусток. Всю свою злость, ярость, все разочарование и всю обиду вложила в него эльфийка. А потом бросила, хотя нет, швырнула куда-то прочь. Кажется, разбился вдребезги фонтан. Тот самый, работы древнего мастера, за который было уплачено почти пять золотых. Плевать, разве может он сравниться с душевным спокойствием, которое бесценно?
Лорея надеялась, что хоть так полегчает - увы. Стало еще больнее на душе, а в теле появилось знакомое ощущение - голод. Магический голод, который в последнее время беспокоил все сильнее. И вот гадай, то ли разлука с домом долгая так действовала, то ли подрастающее потомство нещадно черпало из матери силы.
В любом случае, оставалось только одно - вернуться в дом, бросив по пути служанке отказ на вопрос о завтраке. Поднявшись, а скорее взлетев вверх по лестнице, эльфийка ворвалась в спальню, подобно урагану. Хотелось разнести все в щепки, но чувство собственного достоинства не позволяло.
Порывшись в шкафу, Лорея вынула хрустальную бутылочку, плотно закрытую. Пара шагов - заветное кресло... Устроившись поудобнее, прикрыв глаза, эльфийка откупорила заветную склянку и одним махом осушила ее до дна. На душе в миг полегчало. Чувство легкого опьянения, эйфории растеклось по телу.
- Ненавижу эту жизнь... - прошептала Лорея, с некоторым сожалением понимая, что до конца мучений еще так далеко.

>>> Особняк

Стража, конечно же, была предупреждена о том, что королева ждет гостя. О времени и месте встречи знали все - от короля и Вальдима, до охранников у ворот. Лорея нес тала ничего скрывать - зачем? То, что произошло давным-давно было частью ее личного прошлого. И если это самое прошлое сейчас вдруг решило вновь вылезти наружу, то бежать от него или прятаться было бы глупо.
Спускаясь в сад, эльфийка пыталась воскресить в памяти события того самого последнего дня, когда виделась с отцом Лестата. Ничего, кроме разочарования и гнева эти картинки из прошлого не приносили. Даже то, что она сама в какой-то мере повторила судьбу Нактюрнал, не являлось сейчас смягчающим обстоятельством. Лорея никогда не бросала свой народ, не предавала кровные интересы. Всегда, даже вне пределов Долины, она в первую очередь делала то, что было выгодно синдореям. А Накт пошла иначе.
Легко можно предположить, что в тот момент, когда синдорейка оказалась в саду, настроение у нее было отнюдь не радужное. Алое платье мелькнуло на светлом фоне стены, а затем появилось совсем близко от гостя.
- Не могу сказать, что рада вам.
Голос эльфийки был спокоен даже несмотря на внутреннюю бурю. Смерив Лестата холодным взглядом, она остановилась на ярко-зеленых глазах. Губы презрительно сжались, ибо сомнений не оставалось - сын перенял дар матери. Меньше всего Лорея хотела бы такого исхода. Нактюрнал, недостойная дочь своего народа, не только себя и супруга под удар поставила, но и сына обрекла на незавидную участь изгоя.
- Вы везунчик, господин Лестат, - все так же холодно произнесла королева. - Сколько вам? Двадцать? Тридцать? Сорок? Удивительно, что вы еще живы. Но ничего. И до вас доберется инквизиция.
Конечно, сейчас Лорея говорила вовсе не о ведомстве уважаемого господина Монраси. У синдореев была своя инквизиция, карающая длань которой находила любого... и всегда воздавала по заслугам.

- Для начала поднимитесь, когда говорите с королевой, - холодно произнесла Лорея, одаривая наглеца презрительным взглядом. - Ваш отец этого никогда себе не позволял. Видимо, вашим воспитанием он совершенно не занимался, раз у вас нет даже элементарных понятий об этикете.
О чем можно говорить с этим человеком? Лорея не знала.
Сейчас, когда в памяти всплывали картины прошлого, эльфийка вновь и вновь переживала все те опасные путешествия,в  которых всегда рядом с ней были верные "псы". Она платила им щедро, а они в ответ всегда были рядом. Конечно, иногда судьба словно пыталась посмеяться, очищая кошелек синдорейки от звонких монет... в такие моменты многие "верные" отступали, исчезали из жизни Лореи, но ее это мало заботило. Те, кто оставались рядом, прекрасно знали, что все трудности - явление временное, что вскоре прекрасная эльфийка вновь начнет сыпать золото в их карманы...
Отец Лестата тоже был таким. Смелым, решительным и верным... Ровно до того момента, как влюбился. А потом, замечтавшись о своей возлюбленной, чуть не угробил саму Лорею, пропустив мимо себя врага. Только тогда эльфийка и поняла, что с этим человеком что-то не так. Откровенный разговор вылился в ссору. Пес, сменивший хозяина, не имел больше права находится подле Лореи. Она прогнала его, а после и вовсе забыла о том, что сей человек когда-то существовал.
Бессердечие, скажете вы... Возможно.
Но такова натура синдореев, их так воспитывали. Жизнь другого существа, если оно не является сородичем, это ничто. Через нее можно переступить, если идешь к своей цели.
- Итак, я слушаю. И не тратьте мое время зря, у меня его не так много.
Вернувшись в реальность, королева с неудовольствием отметила, что Лестат все еще чего-то выжидает.