Инквизитору не нужно  было повторять дважды - один-единственный взгляд королевы красноречиво объяснил все. Он был, пожалуй, как взгляд самого Единого - нежный, но осуждающий. Отойдя от королевы на некоторое расстояние, инквизитор взял в руки крест и принялся молиться. Ему не было дела до того, что Заара могла не так его понять. То, что случилось - его вина. И он готов понести наказание.
- Простите, ваше величество, - сухо произнес он, старательно избегая взгляда королевских глаз.
Да, он боялся - боялся увидеть там хоть какие-то чувства кроме тех, что позволено иметь королеве к своему духовнику. Неважно, какими они были - главное, о чем сейчас молился Альбер, чтобы там их не было. 
- Простите... Думаю, будет лучше, если я удалюсь. Всеобщая вакханалия действует разлагающе.
Отвесив глубокий поклон, Альбер развернулся, чтобы уйти.
Все, что произошло, он решил забыть. Как страшный сон, в котором он переступил черту, за которую заступать было нельзя. Сон, в котором он предал свои принципы ради одной женщины. Сон, в котором она растоптала его порыв. Неважно, что будет дальше. Важно, что было.
Отодвинув ветви рукой, он покинул поляну. Но чем дальше шел, тем тяжелее давался каждый шаг. Его тянуло обратно, но Альбер Монраси мог, когда нужно, проявлять твердость.

Поцелуй руки и вновь незнакомая речь, но таким родным и любимым голосом, что даже неважно было, что он произносит, она знала, она понимала по интонации, по глазам полными любви, что он радовался и благодарил её за ответ, который она дала.
-Не надо плакать, - Гастон снял губами слезинки с её  щёк.- Я люблю тебя.
Как же тут не проявлять свои чуства, когда они переполняют душу и сердце. Сиара улыбнулась,  счастливой улыбкой и неожиданно кинулась на парня,  обнимая его и шепнув на ушко, обдавая его горячим дыханием:
-От счастья плакать полезно.
И тут она заметила, что вокруг них уже начали водить, чуть ли не хоровод. Сиара густо покраснела и смутившись опустила голову вниз. Она и не предполагала, что они привлекут столько внимания. Заиграла музыка и все разбились на пары. Счастье девушки было не передать, но оно прекрасно отражалось на её лице. Немного отойдя от Гастона она присела в реверансе.
-Не пригласишь жену на танец?- Ручки держались за юбку, приятно её растягивая, такой изящный поклон. Ей хотелось танцевать, так что бы его сильные руки держали её стан, и больше всего на свете хотелось остаться наедине.  Обычно предложение делалось на балах, но Сиаре казалось, что это глупые формальности, зачем всему миру знать об этом, главное что бы два любящих сердца решили это, для себя. Но раз так сложилось, что они на празднике, так почему же не отдастся общему настроению и не отпраздновать этот чудесный день. Сиара навсегда его запомнит, ведь именно сегодня она дала согласие, отдала не только своё сердце, но и свою жизнь, всю, целиком и полностью.  Как же ей хотелось прижаться к Гастону и не отпускать никогда. В душе она надеялась, что её не будут искать, что не придётся целовать незнакомого рыцаря. Опять это обещание всплыло в голове, немного затмевая момент. Но ведь он её украдёт, обязательно украдёт, прямо из под носа победителя.
-Жену, как это необычно звучит. Ведь и вправду с этого дня, я стала невестой. Очуметь, интересно он хоть понимает, кого взял в жёны? Я же дикая, неуравновешенная, неконтролируемая и жутко вредная. Как бы не передумал.
Она ехидно улыбнулась, ожидая, когда же жених заключит её в объятьях танца.

Альбер уверял себя, что готов ко всему. Убеждал, что смириться сможет, что уймет все чувства, уничтожит на корню. Обещал, что никогда больше не изменит своему предназначению - не ради любви он в этот мир пришел. Точнее, не ради любви к женщине. Есть королевство, если церковь - вот их он будет любить без оглядки, фанатично и безумно. Он станет грозой всех отступников, всех врагов. Он вырвет королевство из лап демонов, вознеся его на вершину, на пьедестал.
Вот только чего стояли все эти уверения и мечтания, если рассыпались в прах от одного-единственного прикосновения? От теплого взгляда и тихой просьбы? О женщины, сколь же вы непростые существа! Вы можете обворожить, вознести к небесам, а может отравить и убить... Вы дарите жизнь - и ее же отнимаете. Королевы и рабыни в одном лице, богини и смертные... Вы - извечная тайна, борьба противоположностей, загадка бытия.
- Я буду всегда рядом. Даже если прогоните.
Он не ответил на поцелуй - не посмел. Но объятия королевы все же принял с благодарностью. Нет, не скоро теперь сможет Альбер совершить то, на что решился сегодня. Впрочем, на всё воля Единого.
- Я был и останусь вашим самым преданным слугой.
Как бы не разрывалось сердце, как бы не было мучительно больно - но вновь услышать отказ он был не готов. Даже в душе священника может жить гордость. И если уж решиться он однажды бросить все к ногам прекрасной дамы, то явно не ради того, чтобы его тут же втоптали в грязь.
Альбер понимал умом, что Заара не имела ввиду отказ прямой, что не хотела с ним расстаться. Но как это сердцу-то объяснить? Сердцу, которое в первый раз решилось на любовь?

Гастон обняла девушку и притянул к себе, с обожающим взглядом, она ответила ему тем же, легко улыбнувшись.
-Я тоже люблю тебя, мой похититель.
Он вёл и начал довольно интересный танец, который она ещё не встречала в Илсэ, но он был таким воздушным и приятным, что ноги сами вторили движениям любимого. Правду говорят, что влюблённые понимают друг друга с одного взгляда.  Они кружили в лёгком полёте, вторя музыке. Так же и мысли в голове Сиары кружили, словно этот танец. Что такое быть женой, девушка ещё ни  разу не испытывала и даже не представляла, какая это ответственность, но вот, что такое свадьба, она знала не понаслышке. В далёком юношестве, одну из её подруг выдавали замуж и Сиара,  тогда помогала бедняжке, на самой свадьбе, ведь муж был на двадцать лет старше. Да,  такое тоже часто случается и Илсэ не обошло это стороной, молоденьких ещё девочек в четырнадцать лет могли  отдать под венец, родители. Договорной брак, как же этого в своё время она боялась. Но отец был более консервативен и решил, что если до восемнадцати Сиара не найдёт кавалера, то он сам выдаст её замуж. Но, случился тот вечер и жизнь поменялась. Кружась в танце, она думала, какую хочет свадьбу. Пышный бал, был не по карману молодым, да и девушка не желала всей этой шумихи, ведь это их праздник. Зачем собирать толпы людей? Так что решив, что всё будет более или менее скромно, она решила начать планирование с места. Ей всегда нравилось у светлых эльфов, летом там будет просто сказка, а их сады зацветут просто волшебными цветами. Да, она решила, всё будет в Элиоране. Гостей  будет мало, пару знакомых с её стороны, в основном воины гильдии и лучшая подруга, со своим парнем. Джейн, как же она о ней забыла, вот же она обрадуется, хотя если честно Сиара ожидала, что первая выскочит замуж именно магичка. Оказывается нет, но зато может Ариман подумает и сделает предложение таки.  Родные? Из оставшихся в живых были братья, но она их не видела уже много лет. Возможно,  стоит их найти, кажется,  они служили в городской страже. Захотят ли они присутствовать?  И тут девушка вспомнила про родственников Гатсона. Как раз музыка уже смолкла и танец остановился. Присев в изящном реверансе, Сиара взяла под руку Гастона и тихонько повела вдоль площади.
-Прекрасный танец милый, мы обязательно его станцуем на нашей свадьбе, ещё раз.- Немного помявшись и покраснев, девушка продолжила.- Ты часто говорил об отце...я думаю стоит пригласить твою семью, на это событие.

Отредактировано Сиара (Воскресенье, 16 мая, 2010г. 11:28:40)

Сиара хотела уже было посочувствовать, узнав о грустной судьбе родителей и такому печальному прошлому Гастону. Как всё вокруг словно смолкло и зазвучал его голос, тот который покорил её с первой нотой, там в лесу, когда он пел только для неё.  Впрочем, как и сейчас, он не замечал никого, слова лились песней, хотя музыки и не было, всё вокруг размылось и стёрлось, не было привычного мира, пред ней был лишь её Гастон, который смотрел ей в глаза и изливал душу, всё то, что сидело внутри и требовало выхода. Мурашки пробежались по телу, от этого голоса.  Какие прекрасные слова он подарил Сиаре, в них он подарил ей свою душу, отдавая самое дорогое, свою любовь.  Эта песня была куда прекраснее, чем та грустная история, которую он пел народу,в самом начале. Это же творение шло из сердца, и оно было воистину прекрасно. Не каждая женщина, может услышать трепет души своего возлюбленного в простых словах, но Сиара слышала, не зная чужой речи, она всё понимала и голос,  просто сводил с ума.  Разве можно постоянно влюбляться в одного человека помногу раз? Можно, и сейчас девушка это поняла,  казалось,  что и так любила, но в такие моменты просто влюбляешься заново, смотришь и не веришь глазам и чувствам,  просто влюбляешься вновь и столько счастья поднимается внутри, когда понимаешь, что всё это взаимно.  Он, простой менестрель, она ученик гильдии воинов, они такие разные и так схожи, судьба прочно связала эти две души и нить любви может оборваться только с жизнью. Девушка,  это давно для себя решила.
Гастон смолк, не отводя глаз от Сиары. Не возможно было передать её чувства, потому что не одни слова не смогут это сделать, это можно только почувствовать. Поцелуй его губ к руке, вернули её назад в этот бренный мир, она словно очнулась ото сна, окунаясь в не менее чарующую реальность. Правду говорят, что влюблённым всё кажется в ярких красках. Прильнув к нему, девушка шепнула на ушко:
-Никогда я не была так счастлива. Спасибо…что ты есть.

Альбер чувствовал себя совершенно вымотанным. Не физически, нет. Духовно. Таких душевных мук, которые он испытал сегодня, он не ведал доселе. Впрочем, во всей ситуации были и плюсы, причем немало. Во-первых, королева оттаяла, развеселилась - и пусть он своими неуклюжими действиями немного ее обидел, но в целом ситуация улучшилась. Во-вторых, он сам приобрел весьма ценный опыт.
Волнение удалось унять - теперь на лице инквизитора не было ничего кроме почтения и смирения. Поклонившись королеве вновь, он ответил на вопрос, заданный ею.
- Как вам будет угодно, не думаю, что вам есть куда спешить. Поэтому предлагаю еще немного погулять, чтобы окончательно развеять вашу скуку.Альбер Монраси понимал, что не этих слов ждет ее высочество. Совсем не этих. Однако, принимая ее правила, духовник был вынужден следовать им в точности. Заара хотела долгих и трепетных, робких и неуверенных отношений? Медленно разгорающиеся в сердце чувства? Какая разница, была ли это лишь новая форма игры или действительно что-то, родившееся в душе королевы? Ей от этого становилось лучше - так что Альбер просто обязан был приложить все усилия, чтобы как можно дольше сохранить подобную ситуацию. При этом о своих собственных чувствах он предпочитал и вовсе забыть.
"Но страсть в душе священника смешна..."
- Сегодня многие барды услаждали ваш слух... Позвольте и мне внести свою скромную лепту...
Альбер и сам не знал, зачем решился на это. Может хотел показать, что и ему не чуждо все человеческое. В том числе и страсть к прекрасному.
Пению Альбер никогда не учился, но как и положено священнику, имел прекрасный бархатный голос и чувство ритма. Да и со слухом все было хорошо. Поэтому-то слова, с нотками легкой грусти складывающиеся в песню, не резали изнеженный слух ее высочества.

"...Когда владеешь всем, и все тебе подвластно,
Что вспоминать любовь? Но слезы льют из глаз.
Как горько сознавать, как понимать ужасно,
Что в жизни, как и все, ты испытал отказ.

Мне ваше имя – часть небесного дара.
Вашим Величеством пусть вас зовет другой!
Ах, разрешите звать вас просто Заара?..

- Священника  вы сделали поэтом,
Мне лишь одно известно божество.
Вы Альтанаром правите, но разве дело в этом?
Вы королева сердца моего.

Мне ваше имя - часть небесного дара.
Вашим Величеством пусть вас зовет другой!
Ах, разрешите звать вас просто Заара?
Быть вашим, только вашим телом и душой!

Вы не смогли ответить мне на чувства,
Ведь королева правилам  верна.
Мне власть дана в любовницы.
И  право очень грустно,
Но страсть в душе священника смешна!

Отредактировано Альбер Монраси (Понедельник, 17 мая, 2010г. 19:01:16)

- Лучше бы вы изменили первое, - горячо выпалил Альбер.
Собственные слова больно отозвались в сердце. К тому же, вызвали острое чувство вины за то, что опять не сдержался, опять поддался эмоциям.
"Да что же вы делаете со мной? Одним своим словом лишаете воли! Одним взглядом убиваете на месте и возрождаете, чтобы убить вновь?"Отведя взгляд от королевы, инквизитор постарался подумать о чем-то ином. Например, о прекрасной организации защиты всех, кто находился на празднике. Среди праздной толпы то там, то здесь мелькали знакомые лица инквизиторов, а также важных чинов из стражи Илсэ и армии. А там, где генералы, там и солдаты. Невольно Альбер поймал себя на мысли, что не знает, кого здесь больше - охраны или горожан.
Подобные мысли помогли - к ее высочеству королеве Альтанара Зааре Сантагар он повернулся, сохраняя на лице выражение безмятежного спокойствия.
- Ваше величество, а почему бы вам не появиться здесь официально? Вдохновить народ?
Дикая мысль по началу, при дальнейшем обдумывании казалось все более и более верной.
- Людям нужно знать, что с королевой все прекрасно, что она по прежнему полна сил и счастлива, что горит желанием улучшить жизнь всех и каждого. Вы - их символ, их надежда. Путеводная звезда...
"А еще это нужно лично вам - ибо поможет самой поверить, что жизнь прекрасна".

Отредактировано Альбер Монраси (Понедельник, 17 мая, 2010г. 19:27:44)

Не этих слов он ждал. Впрочем, к чему тешить себя напрасными надеждами?
- Как вам будет угодно, ваше величество, - в который уже раз за день произнес инквизитор.
Праздник из светлого стал темным, по крайне мере для самого Альбера Монраси, который больше не видел в нем поводов для радостей. Более того, в его душе кто-то словно разлил бутыль с ядом - и теперь это мерзкое зелье отравляло и настроение, и само тело. Как бы не было это неприятно, но поделать с этим священник ничего не мог.
- Ваше святейшество, - раздался робкий оклик, заставивший Альбера с улыбкой обернуться.
Несколько женщин в ярких нарядах смотрели на него с таким воодушевлением, словно он действительно был наместником Единого на земле. Двоих из них Альбер помнил прекрасно.
... В тот вечер было особенно холодно. Снежный Илсэ встречал смельчаков, решивших прогуляться, колючим ветром в лицо и жгучим морозом. Кутаясь в теплый плащ, Альбер спешил к храму. Вдруг неподалеку от него в одном из домов распахнулась дверь, выпустив облачко пара и хрупкую фигурку, прижимавшую к себе голосящий сверток. Женщина с ребенком затравленно огляделась по сторонам и, словно в попытке найти последний приют, бросилась к священнику, моля о помощи. Из ее сбивчивых речей Альбер понял, что муж вновь выпил лишнего, что поднял руку, назвал ребенка нехорошим словом. И она, не стерпев, выскочила на улицу, буквально в чем была... Теперь, окунувшись в холод, поняла, что поспешила, но вернуться не сможет.
Альбер отдал ей плащ, довел до храма, где отдал на попечение монахиням. А после Аврелия стала и сама монахиней, осталась служить в храме Единого. Счастье улыбнулось ей - встретила новую любовь.
Второй женщиной была мать Аврелии - она на следующий же день примчалась в храм, пытаясь чуть ли не на коленях отблагодарить Альбера. Тому с трудом удалось утешить почтенную даму...
- Вы позволите? - обратился инквизитор к королеве, - Я ненадолго вас оставлю.

Бродить по этому празднику было само пр себе интересно, но и вмесие с тем очень утомляло,меня, а со временем даже начало наскучивать - все-таки бои для меня мало чем интересны в виду того, что я просто не мог понять сложности этого действа и вместе с тем, ну никак не мог представить себя на месте сражающихся, а от этого терялась львиная доля интереса и происходящее как то и не захватывало меня - дерутся ? И ладно ! А сами развлечения и песни было как-то.. Одному слушать не интересно, но надо признать, некоторые исполненные произведения, затронули даже меня.
Хотя один я почти не оставался - вокруг было постоянно столько народа ! Так, что иногда мне даже казалось,что я являюсь зрелищем наравне с артистами.
Так я прошел практически треть празднества и затем умудрился сделать круг и вернуться к фонтану. Вновь стоя перед ним, я чуть покачал головой, наблюдая за тем, как детишки все еще играют в воде. Дети.. К какой бы расе они не принадлежали, они всегда кажутся такими непосредственными, беззаботными... У них, порой, кажется, что все так просто и понятно!
Те временем я подошел уже к краю фонтана и чуть подумав подобно оэлыхающмс на его бортиках уселся рядом с его краем, да засунул в воду кончик хвоста начав лениво им там водить. Продолжающий скользить по окружающим, взгляд зацепился за женщину с грустным взглядом сидящую буквально по соседству со мной.
Повернув к ней голову, я, сам не знаю зачем, сказал с легкой смешинкой:
-Не грустите, это праздник как рыцарей, так и дам их сердца, за которую они сражаются , кто прямо здесь на поле, а кто-то.. Где то еще.
Мысленно же я удивился - чего это я ?! Практически никогда не заговаривал ни с кем первым, а тут... Видно в ее лице я и сам увидел отражение своего немного грустного настроения ?
Хвост те временем в такт моим мыслям, начал делать в воде небольшую воронку, вращаясь там.
Тем временем я все-таки продолжил, сам незнаю, зачем:
-Посмотрите на детей и берите с них пример.
С последними словами я фыркнул, согнув шею, словно усмехаясь сам над собой.
(Интересно, кто будет больше удивлен, она, когда вдруг с ней заговорил дракон, или сам дракон, узнав на кого он умудрился наткнуться)