Таверна "Веселый менестрель". Двор >>>

По пути в свою каморку художник, обуреваемый противоречивыми эмоциями относительно произошедшего в таверне, шатался так, что наверняка никого не удивит его пропажа на ближайшие полдня. Проверив специальные пометки на двери, оставленные им во время ухода, он узнал, что никто не проникал в комнату. А потому нечего было опасаться. По крайней мере пока. Демон ввалился в комнату и первым же делом, аккуратно закрыв за собой дверь, положил свежепринесённый сверток на кровать. Сделано это было столь аккуратно, что лишь обладатель самого отменного тонкого слуха уловил бы тихое колебание сбалансированного лезвия. Аашур первым же делом занавесил шторы. Все дальнейшие приготовления не должны быть хоть кем-то замечены.
Первым же делом демон достал комплект татуировочных игл Земли. Без их магического участия дальнейшая операция была бы больше похожа на не самое простое безумство, или оригинальный способ самоубийства. Взяв зеркало – чтобы точно и как можно более качественно выполнить предстоящий орнамент, демон сел на пол к стене не большого помещения для обретения твёрдой опоры. Теперь тело его не дрогнет, даже при всем своем старании. Аккуратно обмакнув иглу в краску, Аашур занялся созданием контура. В этом деле нельзя было спешить…На положенный промежуток времени демон выпал из мира живых. Он весь обратился в самую точную машину из всех возможно существующих, выводящую не просто рисунок. Нет. Это была картина. И рисовалась она не на бессловесном, мертвенно бледном холсте бумаги, а живой коже, обладающей своей текстурой, упругостью и рядом других, непередаваемых параметров, которые легче ощутить, чем описать словами. Демон творил.
Следующий этап подготовки заключался в нанесении грима. Он был отнюдь не таким лёгким, каким мог быть. В этот раз дело усложнялось необходимостью создать его более сложным и оттого более тонким и легким. Когда иглы Земли вернулись на свое законное место в кисточках, Аашур подождал некоторое время, когда татуировка, изображающая сжатый кулак подсохнет. После этого он стал медленно и аккуратно перекрашивать свои рыжеватые волосы в белый цвет. Ничего удивительного в том, что краска не мерно распространялась по волосам, но стекала, подступая к самому лбу. Однако на это демон внимание обращал не больше, чем на белый платок, которым аккуратно подчищал эти подтеки. И только закончив с волосами, удостоверившись, что они не истекут белой краской, теперь аккуратными движениями стал наносить черный грим. Однозначно – это занятие, несмотря на кажущуюся лёгкость представляло собой очередную проверку навыков. Важным было не просто измазать лицо в составе, но придать лицу более заострённую форму, придать сходство с так ненавидимой демоном расой темных эльфов. Хищность, стремительность и вместе с тем холодная, но опасная, словно адамантиновый клинок жестокость –вот что должно сквозить в чертах его нового лица. И при этом быть очень осторожным, так как используемый грим был специально подобран таким образом, что его невозможно смыть, не имея специального состава. Аашур не обманывал себя уверенностью в стопроцентно успешном выполнении операции и потому сознательно делал приготовления к тому, чтобы поддерживать образ дроу до самой смерти. Ход, который он сейчас собирался сделать был слишком важен, чтобы провалить возможные его последствия из-за своей трусости.
Как только демон удостоверился, что в зеркале отражается существо, хоть немного, да отдаленно напоминающее тёмного эльфа, он аккуратно поднялся и направился к своей кровати. Пока свеженанесенный грим сохнет и укладывается, он решил заняться следующими приготовлениями.
Расстелив грубую материю на полу – насколько это было возможно, демон уложил на него мольберт, предварительно оставив от него только остроугольную подставку с железным укреплением для прочности. И принялся аккуратно вырезать на ткани контур оставшегося от всего мольберта треугольника. Вгрызающийся в плотную ткань нож недовольно похрюкивал, разрывая неподатливую парусину, но тем не менее со своей работой справлялся, оставляя после себя относительно ровный срез с кое-где торчащими, зацепившимися нитками. Когда понадобилось ещё место для продолжения работы, демон расправил одну из по-прежнему свернутых сторон и продолжил свою работу, на время оставив вторую сторону массивного сооружения лежать, прислонившись к стене. Закончив с одной половиной, он принялся к другой. Таким образом, в итоге у него образовался треугольный кусок материи, в самом тупом углу которого до сих пор лежали остатки мольберта. Их демон не собирался так скоро убирать. Следующими из закромов его запасов вышли для принятия участия в операции – огромная иголка с ниткой. И демон занялся самым кровавым этапом подготовки. Он стал обшивать остатки мольберта треугольным куском парусины. При этом, не имея соответствующих навыков, естественно исколол себе пальцы в кровь. Но добился желаемого результата, пусть с трудом и довольно не искусно на вид, но тем не менее, демон изначально не пытаясь взять качеством исполнения, сделал упор именно на количество потраченной нитки и сломанные в порыве творения иголки. Не стоит удивляться откуда у такого яростного существа, как демон столько терпения. Это был выход. Выход из той передряги, в которую сам себя собирался загнать.
Благодаря сохранённому складывающему механизму треноги мольберта, Аашур сложил конструкцию, при этом придав ей форму излишне высокого посоха, и убрал в сторону. Пришла пора вновь вернуться к зеркалу. Демон поправил грим, оставшись, впрочем, недовольным тем, насколько он был качественно выполнен и стал наносить черный грим на руки. Теперь предстоял перерыв, в который необходимо дать подсохнуть и можно приступать к последней стадии маскировки.
Гастон. Менестрель её величества. Среди расположенных то тут, то там изображений людей он нашел его портрет. Для создания определённого образа оригинал в идеале должен быть перед ним, но за его не имением – как нельзя кстати пришелся его «заместитель». Не зря Измаил Ваар рисовал людей. И делал это он настолько тщательно, что зачастую приходилось делать несколько картин – себе и покупателю, готовому заплатить за похожее как две капли воды на него изображение. И художник делал, при этом с каждым разом все более совершенствуя свое мастерство. Демон сел на стул и принялся в упор рассматривать картину. В отличие от грима дроу, передающего лишь самые основные черты этой расы – при воссоздании образа менестреля была необходима максимальная точность. Демон отдавал себе отчет в том, что его мастерство создания конструкции желаемого уровня – вплоть до мимических морщин явно не хватает на данный момент. Но и без того, долгое время проведший без активного действия демон просто уже не мог ждать. Второго такого шанса могло просто уже не быть. Понадеясь на невнимательность проверяющих и тусклое освещение, в котором должно будет происходить действо, демон потянулся к своему комплекту…
В итоге – белые волосы оказались тщательно скрыты под специальным образом преобразованной мочалкой, что прядями волнистых волос свисала с головы новоявленного Гастона, а лицо из черного, вновь приобрело вполне человеческий оттенок. Остался разве что несколько землистый цвет лица – из-за подслоя грима, изображающего дроу. Но это было не так критично, ведь главной составляющей успеха должна была стать именно его игра. И конечно же глаза – их цвет он изменил на темно карий, капнув в каждый по маленькой доле зелья от усталости. Об этом побочном действии эликсира в свое время демон узнал от одного из своих учителей. Весь этот грим ничего не будет стоить, если только не удастся как следует «замазать» прорехи не достаточно, на взгляд демона профессионального грима хорошим образом. Выбрав из гардероба наиболее подходящую новому образу одежду, он предстал перед зеркалом вновь.
- Я Гастон, менестрель Её Величества! Как вы смеете меня задерживать?! – не громко вопросил у своего отражения демон и нахмурился. Прошелся по комнате, изменив стиль походки с того к которому привык Измаил Ваар на более живой и подвижный, при этом не сводя взора с зеркала. Прошлые тренировки, которые так же проходили в этой комнате, перед тем же маленьким зеркальцем определённо дали результат. Не было ни тени неуверенности и фальши, которую с трудом, но возможно было заметить в первые такие репетиции. Теперь он БЫЛ Гастоном.
Аккуратным образом демон развернул лежащий на прежнем месте сверток и достал доселе скрытое оружие. Кинжал дроу. Именно ему предстояло сыграть ту решающую роль, что изменит текущее положение вещей. Он занял своё место в специальном кармашке подмышкой дожидаться времени, когда наступит его выход.
Уборка заняла приличный отрезок времени. Но так уж вышло – эта предосторожность была крайне необходима во имя Пути. И потому, как бы ни хотелось спешить – приходилось делать все кропотливо и аккуратно. Оставшиеся отрезки бывшего одеяла Аашур засунул под простыню, чтобы казалось, что там находится фигура, укрывшаяся с головой. По завершению лже-Гастон аккуратно выскользнул в окно, не забыв оставить в комнате несколько маленьких, не заметных глазу предметов, что будут сигнализировать о проникновении посторонних в помещение.

>>> Королевский замок. Крепостная стена

Илсэ. Библиотека Корранберга >>>

До того как двинуться в сторону Академии Искусств, Аашур завернул в один из переулков города, недалеко от здания в которое он теперь направлялся и основательно припрятал наряд ассенизатора. Он в скором времени мог ему ещё пригодится, а потому - абсолютно списывать со счетов этот совсем не плохой образ было предосудительно. Несмотря на ненадежность подобного схрона, о сохранности амуниции демон не беспокоился - запах и общее состояние одежды, а так же пахучей маски сразу же отбивали у кого бы то ни было желание не то что прикасаться - подходить к припрятанному одеянию. Вместо мастера-золотаря в Илсэ вновь объявился лихой морячок, что насвистывая двинулся к Академии Искусств. По его приподнятому настроению и многообещающей улыбкой матерого мартовского кота было заметно, что не спроста он оказался близ здания, полного красивых немного витающих в облаках девушек. Скорее всего в общежитии находилась его подружка, так как он очень уверенно продвигался по коридорам, выискивая нужный ему маршрут. Попадающиеся на глаза студенты оказывались оставленными позади и постепенно - по мере приближения к комнате Измаила Ваара его фривольная улыбка сменилась на более сосредоточенную, указывающую на то, что он желал встретиться с давним другом, проживавшим в этой части общежития. Оказавшись один в коридоре близ комнаты одного небезызвестного художника, он дождался когда никого поблизости не было и неслышно отперев дверь, шмыгнул за неё, пока его не заметили. Оказавшись в привычной комнатушке, демон расслабился. Раздевшись по пояс, он задумчиво остановился близ маленького зеркала, установленного таким образом, чтобы иметь возможность отражать фигуру Аашура целиком, конечно, когда он окажется на достаточном расстоянии. Демон вздохнул и отправился к припрятанному комплекту для маскировки. Художник аккуратно смыл остаточный слой грима, обнажая спрятанную под двумя его слоями татуировку. Демон пристально посмотрел на неё, приблизившись щекой к блестящей поверхности маленького предмета и вздохнул. Вынужденные меры по удалению магически начертанного знака требовали от него изрядного количества сил. Дело было не только в боле подобной операции, но причина так же была в том, что любому художнику, коим Аашур из касты Архитекторов Пути являлся на самом деле, не нравилось разрушать свои творения. Кто бы что не говорил про демонов, об их страсти к разрушению и прочие глупости - они, вполне возможно не знали, а быть может банально скрывали свою осведомленность об этой черте обитателей потустороннего мира. Они не любили уничтожать то, что им дорого. Но в данном, конкретном случае Аашур был вынужден пойти на это, ведь ему в голову пришла замечательная идея, которая требовала несколько иного, чем то что у него было на данный момент. И сжав зубы до такой степени, что желваки на лице демона вздулись - он принялся к счищению татуировки с кожи. Можно было сказать, что он практически сдирает кожу со своего собственного лица, но это было бы неправдой. Демон удалял именно тот участок, который был подвержен влиянию магически заряженной метки. Не имея возможность колдовать, как это умели делать другие расы, демоны смогли обуздать сами изначальные элементные силы на которых крепилось все мироздание. Они привлекли их своим искусством. Мало, чтобы настоящая картина была изображением действительности - необходимо было пронизать её миллионами образов, заплести в тугой клубок множество значений и закрепить все это своей страстью. Мастерство нанесения магических татуировок наравне с умением начертать пентаграммы, являлись квинтэссенциями всего того, что добилась цивилизация демонов в области взаимодействия со столпами мироздания. Заключение самой сущности, свойства того или иного элемента в маленьком изображении на участке кожи для последующего высвобождения его - вот одна из двух величайших ступеней которые вели к истинному Величию. Потусторонние существа настолько слились с мировым порядком, что даже имена их лордов, начертанные на материи, могли призвать их ярость и гнев на головы нечестивцев, посмевших противится неизбежному. Глубинные многоуровневые оттенки переплетающегося с природными силами смысла на небольшом участке - вот где демонам не было равным. В рисовании. В изобразительном искусстве, достигшего такого уровня, что было способным потрясти даже богов.
По завершению, демон позволил себе немного отдохнуть. Он размялся, сделал несколько физических упражнений на отжимание, приседания. Легкие удары, вспарывающие воздух достались невидимому противнику, вышедшему против демона с постепенно все менее кровоточащей щекой. Чтобы отвлечься от неприятного пощипывания, Аашур стал перебирать картины. Множество образов живых людей, позволявших ему одевать очередную Маску. Демон пристально вгляделся в морщинистое лицо старика и попытался "вспомнить" его легенду. Как бы он сам себя вел, окажись на его месте. Никакой хромоты - решил Архитектор Пути. Он держится моложаво и потому -не позволит себе проявлять на людях старческие недуги, что по-настоящему мучают его. Как можно более уверенная похода будет как нельзя более приемлемой для него по той причине, что сможет скрыть дрожь боли, проходящая иногда по его ногам. Ему бы сидеть где нибудь у камина и греть свои старые кости, но вместо этого он вновь и вновь выходил на улицу. Демон задумался что могло заставить старика отправиться в такие походы. Тут дело могло заключаться либо в том, что он был слугой какого-нибудь дворянина, либо же чрезвычайно исполнительным служащим какой-нибудь компании. Возможно - старым мастером-ремесленником, обучавшим себе на смену молодняк. Любая из этих историй вполне могла бы ему подходить. Кивнув своим мыслям, Аашур поднялся и порывшись в вещах, достал комплект игл Воды. Именно они и должны были дать возможность начертать высоко эффективную татуировку, которая будет придавать ему одну из самых замечательных способностей воды - текучесть и возможность проникать всюду. Демон прикрыл глаза и сосредоточился. Выступивший во время упражнений пот высох ещё во время того, как он разбирал очередной образ, а потому - не было никакой опасности насчет того, что татуировка ляжет не так, как надо. Сосредоточение - вот главное, что необходимо было Аашуру. Оно было нужно, чтобы настроить все свои органы чувств, ощутить родство с великими првостихиями - Огнем и Тьмой, породивших каждого из их расы. Отгородившись от суеты, звуков за стеной, гомона студентов Академии - он сосредоточился на том, что было для него главным.
Распахнув глаза, демон твердой, уверенной рукой направляя Иглу Воды коснулся собственной кожи. И началась кропотливая работа. Зеркало помогало ему, отражая и показывая его с той стороны, которая не была доступна взору и работа спорилась. Ни напряжения, ни излишних ментальных сил - расслабленность и умиротворенность позволяли игле тонко прошивать привычную к подобному кожу. Если ритуал, исказивший его тело и превративший в обычного человека чему-то и научил его - так это терпению. Вечность Боли тоже когда-то закончится, а потому - нет необходимости сопротивляться или идти наперекор. Она - часть так называемого круговорота жизни, подчиненного всемогущему Хаосу. Она - благо для знающего, ведь по ней можно определить что не так и какие средства необходимо применить, чтобы уничтожить первопричину. Не боль противница существа, а только тот, кто её причиняет.
Демон творил, потеряв счет времени. Каждый раз ему казалось, что дополнительная деталь лучше сможет отразить саму картину. Расплывающаяся человеческая фигурка на фоне стены. Может она и могла показаться кому-то странной и довольно простой - но не знающему демону. Особенно тщательно была прорисована сама фигурка - до мельчайших деталей. С нечеловеческой кропотливостью - до самого последнего штриха. Едва не достигая того абсолюта за которым начинается реальность. Ведь это был он. Аашур Архитектор Пути.
Работа была сделана и демон лежал неподвижно, уставившись в потолок. Его мысли витали сейчас где-то далеко. Гораздо дальше всех известных и не известных материков. На грани яви - в области предположений, фантазий и воспоминаний. В сфере разума. Произошедшие с ним путешествия, странствия, которые он, быть может, ещё совершит - мечты, надежды, желания. Даже демоны иногда могли забыться уходом от реальности. Когда их тело было лишь плотью, оболочкой для разума, способного на все ради достижения поставленной задачи. И, возможно, отчасти из-за этого их так боялись. Упорство и невероятная выносливость позволяли совершать страшные и великие деяния.
Аашур поднялся и решил, что вновь можно приступить к нанесению грима. Легкие, втирающие мазки и вот - не осталось ни следа от раны на щеке. Еще немного специальной массы, кропотливого нанесения и вновь - татуировка скрыта настолько тщательно, что нанесенную поверх краску нужно будет сдирать вместе с кожей. Теперь последняя часть предстоящего ему маскарада - переодевание. С этого момента Аашур Сор`ша`ариаш вновь стал простым художником Измаилом Вааром. Он стянул с себя штаны и вытащил другие - им на замену. Повертев в руках и поняв где у них перед, он принялся на ходу натягивать их, прыгая на одной ноге к разложенной на кровати рубашке. Проявляя просто небывалые чудеса акробатики он достиг желаемого местоположения, умудрившись при этом ещё и одеться. Штаны с удобными глубокими карманами, рубаха, легкая куртка сверху. Поменяв носки, от которых уже безбожно пахло, Измаил покопался у себя на полках и выудив новую пару надел их. Немного почистив обувь и приведя её в состояние не так близкое к критическому чем раньше он осмотрел себя в зеркало. Увидев себя он тут же стал корчить рожи своему отражению. Это занятие, кроме очевидной глупости, несло последний тест на то как грим хорошо пришелся к коже. Удовлетворенно кивнув своему отражению, Измаил Ваар взял все необходимое, несколько листов для рисования, мольберт и отправился на улочки города. В конце концов - у него осталось всего 50 медяков! Не самая маленькая сумма, но все-таки ему хотелось большего. Оставив на прощание под дверью незаметных маленьких сторожей в виде камешков и волосинок, скажущих ему о попытках взлома его квартиры, художник в открытую направился на выход из Академии

>>> Илсэ. Улицы