Лектор кивком отреагировал на вопросы и прошел ближе к трибуне.
- Да, бывали случаи, когда лезвие просто не доставало до сосудов, или жертва, оставленная без присмотра, удачно пережимала себе же горло и успевала в таком виде добраться до лекаря или какого-нибудь алхимического зелья... - Ингвар еле заметно скривился, будто в памяти всплыло еще что-то из не самого весёлого. - С повешением всё тоже не совсем так - без воздуха при желании можно прожить эдак минуты две, если лёгкие хорошие, а наблюдать извивающийся почти-труп всё это время как минимум не приятно. На самом деле основной смысл повешения заключается в первой секунде, когда приговорённый падает с какой-нибудь высоты пусть даже в пол метра - масса тела обычно достаточна, чтобы просто сломать шею и прекратить всякие мучения несчастного. Соответственно, чтобы избежать подобного, надо иметь или ну очень крепкую шею при малой массе тела или какого-нибудь доброго знакомого, который пропустит еще одну верёвку под плечами и одеждой... Но это уже относится к сфере трюков, а не к нашей лекции.
Мужчина с хрустом размял свою шею и вернулся к Живчику, чтобы развернуть его и отогнуть часть кожи по центру спины.
- Похоже мне придётся забежать вперёд и упомянуть о позвоночнике. Свой вы можете легко прощупать и даже пересчитать позвонки, коих обычно чуть больше тридцати штук. - Пальцы лектора выверенным движением отодвинули часть спинных мышц и частично развернули хребет куклы, открывая скрытую его часть. - Подкожные выпирающие косточки являются продолжением позвоночного канала, спрятанного в глубине. Канал этот состоит из множества цилиндрического вида позвонков и гибких хрящей, которые и позволяют спине гнуться. Важным моментом является то, что через эти цилиндры проходит продолжение мозга головного - так называемый спиной мозг. Он так же весьма хрупок и отвечает за сообщение головы с телом, так сказать. - Ингвар отпустил экспонат и протёр руки полотенцем. - То есть, если вы умудритесь сломать или того хуже перерубить позвоночник в какой-либо точке, то если жертва не умрёт сразу, то наверняка не сможет контролировать все части своего тела, находящиеся ниже точки перелома.
Между тем взгляд лектора неожиданно опустился на нового слушателя на первой парте, который до сих пор оставался совершенно обделённым вниманием. Милая, добрая улыбка хирурга поползла по щекам.
- Молодой человек, вижу вы у нас как раз вовремя, так что я вас попрошу выйти поближе к столу и приготовить руки...

Торин с улыбкой посмотрел на Шельду.
-Значит, помнишь меня ? Шельда, смотри-ка -выросла,настоящая девушка ! Ты единственное живое существо во всём Илсэ, кроме Дуду ,конечно, которое я знаю. Нам определённо надо встретиться в каком-нибудь более уютном месте , посидеть,поговорить. Боюсь, этот изувер, -Торин указал кивком головы на Ингвара,- не позволит нам этого .
  Гном вспомнил о позапрошлом лете, лесном дожде, бродячем театре с Хельгой. Нельзя сказать, что сейчас он находился в затруднительном положении,но прошлое часто кажется не таким, как было на самом деле. Это прошлое вдруг показалось Торину сказкой.
Гном погладил волка, мирно зевавшего под стулом, по большой голове. Он был умиротворён и полон добрых пожеланий всему миру. Даже вид Ингвара, бессмысленно, по мнению Вернидуба, кромсавшего экспонат, не мог вывести его из этого состояния.
Некоторое любопытство вызвало у Торина  появление худощавого молодого человека с дрожащими руками и некоторым страхом в глазах.
"Чего можно бояться в аудитории?- без злобы, как на работе отметил про себя гном,- уж я бы через границу такого не пропустил,- почти зевнув подумал он,- он бы мне всё выложил, чего испугался, кто его за руки трясёт.А не признался бы- мы бы его с ребятами наизнанку вывернули бы, сами бы посмотрели.Вот такая, друг ты мой разлюбезный Ингвар, у нас анатомия в Кхазад-Даре. А здесь что, здесь город людей, пусть они сами и разбираются".
Торина вдруг немного дёрнуло , и он осознал, что почти заснул, а может - и не почти. Но если и заснул, то ненадолго, потому как молодой человек всё ещё стоял в нерешительности перед профессором, а тот всё ещё рассчитывал на его помощь. Гном почувствовал себя неловко, повернул лицо к Шельде и деловито сказал:
- Хорошая лекция, правда? Вон и Алу нравится. Нравится , не тебя же там режут,- Вернидуб опять потрепал волка за ухом.
"Да, вот такие они, лекции".

Отредактировано Вернидуб (Понедельник, 3 января, 2011г. 00:05:06)

- Как зачем? Потому что мне нужны руки! - Ингвар потянулся было к бочонку, но вместо этого сорвал со стола инструмент, скорее напоминающий тесак. Скорее всего это он и был, предусмотрительно оставленный для подобных шуточек. - Вы только не падайте - тут твёрдый пол, а я могу воспользоваться случаем. - Инструмент описал плавную окружность в воздухе и вернулся обратно на стол. Лектор опять открыл бочку, выпуская новую волну запаха, который между делом мог удержать художника от возможного падения в обморок, и запустил руку внутрь. На этот раз было извлечено нечто меньшее предыдущего экспоната и красного цвета.
- Кто не знаком с этой частью тела? - Мягкий и влажный предмет лёг в ладони Аашура. - Смотрите не разбейте. - Убедившись, что доброволец не собирается опускать руки или падать сам, Ингвар продолжил рассказывать. - Конечно же это сердце! Кто еще не видел - запоминайте форму и учитывайте, что само по себе сердце состоит из одних только мышц и множества сосудов. Сосуды идут вверх и вниз, но не в стороны, так что для смертельного удара надо попасть в центральную часть груди, а  выше или ниже не важно - пробитая артерия обычно не многим хуже прямого попадания. С другой стороны именно в этой части рёбра сходятся вместе, образуя костный щиток, который может даже остановить не очень длинный клинок.
Лектор подошел к Живчику и буквально раскрыл ему грудную клетку, чтобы желающие могли ознакомиться с внутренним строением.
- Попасть в лёгкие несколько проще из-за их относительно большого размера и щелей между рёбрами, но такое ранение обычно менее опасно, так как крови требуется время, чтобы залить внутреннее пространство, хотя выходящий в отверстие воздух будет проблемой для противника. Кстати отдельно стоит отметить зону между животом и грудью, называемую солнечным сплетением и во многом отвечающую за управление содержимым нижней половины торса. Так что удар в эту область не просто так может сложить человека пополам в буквальном смысле.

Триэль спокойно наблюдала за манипуляциями лектора и бедного студента, который, казалось, вот-вот потеряет сознание. Интересно, какой его дернул прийти на эту лекцию? Или же таким образом он свою волю тренирует? Не очень у него все получается. Впрочем, какая разница? Лишь бы не свалился прямо на месте, тем самым прерывая захватывающий рассказ. Тонкие пальчики дроу продолжали рисовать, подрисовывая гному еще и выпавшее сердце, отодвигая на доли секунд лист с рисунком, дабы в волю налюбоваться творением. Мысли постепенно уходили совсем в другую сторону, манили и тревожили молодой мозг своей несуразностью, от чего девушка даже слегка прикусила губу. Триэль представлялось, что она смогла научить чужое сердце чувствовать то, что было бы угодно ей, принадлежать тому, кому бы захотела она. Больше того, девушка знала, чьего сердца ей было бы достаточно, подставляя себе руку под подбородок и в задумчивости рассматривая лектора. Специально фокусируя свое внимание в одной точке, словно если она бы сделала по-другому, то непременно выдала свои желания и мечты. Нервно поправляя подол платья, темная пошатнула парту, и чернильница, стоящая на краю с грохотом свалилась на пол, орошая последний темными жирными каплями, нарушая относительную тишину аудитории.
- Прошу прощения. – опустив глаза вниз и прикусив губу, девушка даже не подумала встать. Адресатом извинений был отец, которого своей неуклюжестью она в очередной раз подвела.

Измаил понял, что доселе был абсолютно бесстрашен, как человек попросту не испытывающий достаточного страха, чтобы столкнуться к ней лицом к лицу. Кто такие пьяные хулиганы, кровожадные бандиты, жестокие недоброжелатели, упертые стражники, свихнувшиеся оборотни, сумасшедшие инквизиторы - всего лишь живые существа, в некотором роде - люди. Но тот, кто находился перед художником, задеревеневшим от охватившего его страха, являлся совсем иной формой бытия - непоколебимая и абсолютно бесчеловечная Наука. Она готова растерзать на куски, отрубить ноги или вовсе - заменить позвоночник железным штырем, лишь бы добиться маленького насыщения безудержного, безостановочного голода познания. Словом, единственное что Измаил понял из всего набора мыслей, пришедших в этот момент в голову, так это что преподаватель - не человек.
Взгляд художника впился в лезвие тесака с такой силой, словно он собирался вовсе остановить его движение. Однако, по мере того, как тот преодолевал сгустившееся до состояния вязкой жижи пространство, взор Измаила все в большей степени оказывался прикрыт веком, закрывающимся само по себе. И вот, когда раздался звук тупого удара, художник оказался стоящим с зажмуренными до рези в висках глазами. Художник задержал дыхание, ожидая вспышки жуткой боли, которая по его мнению, непременно должна была сопровождать отсечение рук, которые понадобились этому жрецу науки, однако - все было по прежнему. И тогда Измаил облегченно выдохнул. Это оказалось ошибкой.
Обычно после того, как воздух исторгается из легких, необходимо вновь их заполнить чем-то пригодным для дыхания. Не исключением стал и этот случай. Вот только пригодным для дыхания воздух, пропитанный стойким запахом неизвестного препарата можно было назвать с большой натяжкой. Ударивший по обонянию аромат, казалось, мог привести в себя даже мертвого, заставив в придачу как можно поспешнее удалиться в любом доступном направлении. А вот у Измаила Ваара такой альтернативы не было. Его ноги по прежнему оставались мягкими тюфяками с трудом удерживающих его тело в вертикальном положении, не говоря о том, чтобы начать систематически двигаться в конкретном направлении. Однако, даже несмотря на то, что благодаря запаху, бледный цвет лица его, вызванный страхом, сменился на ощутимо зеленый, а желание убежать сменилось не менее сильную жажду свалиться в обморок - одна приятная вещь все-таки случилась: он умудрился удержать врученный ему предмет. Склизкий и скользкий он так и норовил соскочить на пол, не говоря о том, что с него стекала какая-то жидкость, падая на пол с тихими шлепками. Измаилу хватило ума не смотреть на то, что вручил ему тот профессор. Но вместо этого взор его скользнул на предыдущего опоздавшего. Художник с трудом сглотнул образовавшийся в горле ком, как завороженный наблюдая за действиями жуткого доктора. И ощутил смутное чувство, что кто-то абсолютно так же копается в его внутренностях, доставая то одно, то другое, чтобы продемонстрировать и сказать пару фраз о назначении и тому подобном. Последующие за первым позывом вопросы, заданные мужским голосом позволили Измаилу определить, что его скоро просто напросто вырвет. И стал судорожно искать взглядом куда бы сделать свое черное дело.

Лекция № 3.

Было позднее зимнее утро. Из высоких окон лился тускло-серебристый свет, озаряя пространство. В актовом зале пахло какими-то медикаментами, по кафедре были разбросаны бинты и бутылочки, а посреди зала стоял длинный стол, накрытый белой скатертью. Лектор, невысокий и худощавый, с седыми патлами и слегка безумными глазами, стоял у кафедры, осоловело глядя в потолок. Его ассистент, симпатичный парень с щенячьими глазами, переминался с ноги на ногу, явно нервничая. Когда зал стал понемногу наполняться вольнослушателями, ассистент негромко спросил у доктора:
- Как вы думаете, у нас все получится?
- Да, Боралгиэн, - кивнул тот. - В конце концов, это будет моя двадцать пятая операция. Должно же у меня хоть когда-нибудь получиться?
Вдвоем они ждали, пока слушатели рассядутся по своим местам и приготовятся; наконец, доктор вышел вперед, откашлялся и произнес:
- Добрый день, уважаемые коллеги! Да, именно так: на эти часы мы - коллеги, мы будем говорить с вами на одном языке и решать общие задачи. Мудрствовать особо мы тут не будем, однако науку целительства нужно знать каждому, хотя бы на среднем уровне, чтобы в реальной жизненной ситауции оказать помощь своему ближнему. Начнем с самого простого - с оскорблений. Вас кто-то оскорбил. Теперь надо обработать его синяки и ссадины. Как мы это будем делать?
Доктор всплеснул руками и метнулся к кафедре. Он стоял спиной к аудитории, слушателям было видно только, как колышется над кафедрой седая шевелюра:
- Для этой цели используется спирт и бинты... Где у нас... Что??? Какая зараза вылакала весь спирт???
Симпатичный студент Боралгиэн начал медленно краснеть:
- Доктор, я... гхм... проверил качество...
Доктор глянул на него в полоборота:
- И как? - язвительно спросил он.
- Разведеный, - презрительно ответил студент.
Доктор повернулся к аудитории:
- Итак, дорогие коллеги, благодаря изысканиям уважаемого Боралгиэна мы сейчас можем опробовать новый метод в лечении легких ранений. С помощью одних только бинтов! Берем бинт... - доктор схватил огромный моток белой марли и уронил его на пол. - Ничего-ничего! Стерильность и тепличные условия ослабляют иммунитет, помните об этом! Так вот, берем бинт, отрезаем подходящий по размерам кусок и с его помощью закрываем поврежденный участок. НО: тут есть опасность, нельзя мешать кровотоку. Поэтому бинт затягиваем не сильно. Показатель - между бинтов и кожей можно просунуть мизинец руки.
Доктор перемотал себе бинтов палец и гордо продемонстрировал его слушателям.
- Всем видно? Кто хочет посмотреть поближе?

Отредактировано Лектор (Суббота, 26 февраля, 2011г. 17:50:24)

Торин "тихонько" вошел в аудиторию перевернув при этом несколько лавочек и отдавив ногу каким то студентам  умостил свою пятую точку на лавочку. Глаза тут же принялись осматривать аудиторию
- Дааа - непроизвольно вырвалось у него - красиво, но мы и лучше бы могли сделать
Тут случилось то чему лучше бы не случатся, гном среди множество хапахов услышал запах напитка с повышенным содержанием спирта, а если быть точнее то это и был запах спирта.У гнома засушило в горле и потекли слюни. Пришлось утихомиривать зов организма элем из фляги. Наконец, таки умостившись он посмотрел на кафедру где было множество бутылочек, скляночек и прочих научных инструментов. Моего бы знакомого Рохана Гримма сюда. Ему бы тут понравилось. Затем вперевши взгляд на аудиторию он принялся слушать и наблюдать за тем что делал профессор.
- Так вот, берем бинт, отрезаем подходящий по размерам кусок и с его помощью закрываем поврежденный участок. НО: тут есть опасность, нельзя мешать кровотоку. Поэтому бинт затягиваем не сильно. Показатель - между бинтов и кожей можно просунуть мизинец руки.
Гном закивал головой. В общем то онн так и делал если резал палец о клинок проверяя его остроту, ну может тряпки были не совсем стирильными, а в его спирте крови и так не обнаруживалось, поэтому заражатся в сущности было нечему.
- Всем видно? Кто хочет посмотреть поближе?
- Я бы хотел профессор!
Гном встал и проходя к аудитории снова наступил кому то толи на ногу, то ли на лапу. Но тут заговорила дракониха, а по сему уступаю девушке очередь гном так и остался скромно стоять возле аудитории на чьей то ноге.

Когда от Джейка поступило предложение сходить на лекцию в Университет, девушка поддержала его целиком и полностью. В последнее время ей было скучно и грустно сидеть дома, несмотря на то, что маленький Ричард всячески поддерживал хорошее настроение своей мамы. Но отсутсвие занятого Дориана и вообще зима плохо сказывались на настроение девушки. Поэтому то такой способ развеяться ей пришелся по душе.
Университет ей понравился, хоть она и чувствовала себя там несколько неуютно - как и жительницы большинства малых городов она не изучала сложных наук и не знала современных открытий. Научившись писать и читать, во время своих  путешествий она прочла много интересных книг, но все же многие сферы знаний были для нее закрыты.
Она шла с Джейком по коридорам университета и с любопытством смотрела по сторонам. А было бы интересно здесь учиться... Узнать что-то новое... что-то не связанное со сферой творчества.
Они пришли в зал, где шла лекция и Джейк учтиво усадил ее на скамью. Он вообще напоминал девушке ее старшего брата, который всячески охраняет свою сестренку, но и шанс щелкнуть ее по носу не упустит.
Стоит прогуляться или посидеть где-нибудь после лекции, а то и так давно не болтали.
Лекция была об оказании первой помощи. Хельга, как это говориться, по долгу службы знала некоторые основы врачевательства - попробуй несколько лет выступать в цирке и не знать их, но и новые знания были ей полезны. Она не боялась ни крови ни чужого тела, которые могли бы предстать перед ее глазами. Разумеется, ни одно ни другое зрелище не было ей приятным, но сдержать себя она смогла бы. Поэтому и улыбнулась на замечание Джейка.
- После того, как мы вместе с ребятами выхаживали пострадавшего на турнире рыцаря, мне ничего не страшно. - И такой случай был в ее жизни, но это сейчас было не важно.
Лектор оказался забавным дядечкой, объяснявшим азы врачевательной науки. Хельга послушно  ловко перебинтовала руку Джейка, с интересом поглядывая на лектора и ожидая продолжения.

Бесшумной тенью в зал проскользнул зловещего вида субъект, скрывающий свой лик под тонко-тканной алого шелка маской и низко, до самые глаза надвинутым капюшоном. Неопытный взгляд обывателя мог бы привести его недоразвитый мозг к несостоятельным выводам, будто сейчас перед ним непонятно что забывший в этой зале вор, и по всей видимости новичок в темных и незаконных делах, раз не дождался наступления темноты или хотя бы сокращения общего числа возможных свидетелей его преступления до минимально-допустимого числа. Скорее всего именно такие ассоциации возникли у подавляющего большинства студентов, которые приметили его фигуру, вон как отходят, опасливо косясь. Только нет в этом их вины, благодарить нужно тех, кто постарался создать ворам именно такой образ, снизошедший с желтых страниц бульварных низкопробных романов и поселившийся в головах быдла.

Но если бы здесь был кто-нибудь опытный, наблюдательный обладатель наметанного взгляда, то выводы бы последовали совершенно иные. Явно дорогой костюм, пусть и почти невидный под плащом, по-кошачьи мягкая и бесшумная походка. Точно не новичок, и точно не старается слиться с толпой или каким-нибудь другим способом притвориться неприметным, скорее не хочет, чтоб его узнали. Так подумал сержант стражи дворца, вызванный для досмотра подозрительного типа, чтоб спустя меньше чем десять секунд отдать ему честь.

В самом же зале скрытый под шелком маски остановился между двух окон, посчитав самым удобным местом, где яркий свет не будет резать ему глаза, но в тоже время помешает любопытным разглядеть его, после чего представил перед собой гладкую доску, на которой он будет записывать воображаемым мелом слова лектора....