Для самого конца осени, день был не таким плохим, каким мог. Небо было затянуто мрачными, свинцовыми тучами, что постепенно собирались, комкались и кучковались, готовя неприятный сюрприз для всех наземных существ. Не сильный, но на удивление пронизывающий ветерок трепыхал одежды собравшихся, стараясь то раздуть, словно паруса маленьких корабликов, то отчаянно бил тканью о тела обладателей самих же одеяний. Развивающиеся в высоте флаги подвергались гораздо более сильному воздействию и потому - лишь каким то чудом оставались на своих местах, угрожая в любой момент сорваться со своих шестов и устремиться в странствие. С трудом можно было различить на их больших полотнищах отличительные знаки Критериона.
Собравшиеся зрители медленно расходились по отведенной им площадке. Все они выглядели траурно - под стать самому дню. Преимущественно серые одеяния простолюдинов на этот раз не были разбавлены яркими, цветастыми тканями одежды зажиточной части населения. Угрюмые выражения лиц потенциальных зрителей говорили о том, что те пришли скорее на похороны, нежели насладиться добрым, отчаянным состязанием. Люди и не люди двигались медленно, урывками, практически каждые секунд десять останавливаясь, чтобы плотнее запахнуться в ткань, да поежится от очередного порыва налетевшего ветерка.
Сама арена представляла собой очень сильно прижатый к земле конус с плоской вершиной, на которой горделиво трепетала красная ленточка. Пол же представлял собой очень и очень неприятную поверхность, покрытую корочкой прозрачного, как будто хищно поблескивающего льда. Было похоже, что кто-то специально, еще ночью - окатил всю площадь арены водой, дав ей с помощью заклинания мгновенно замерзнуть. Прохладная ночь из тонкой, хрупкой пленки сделала настоящий непробиваемый панцирь. То тут, то там выпирающие из гладкой поверхности уступы, находящиеся преимущественно на подступах к вершине, напоминали том, что в скором времени придут в движение и усложнят без того не простую задачу гладиатров.
Кроме отважного дроу, решившегося на столь рискованное мероприятие, подпоясанного ярко фиолетовой лентой, начала соревнования ждало еще два гладиатора - каждый со своим куском ярко выделяющейся в общей серости материи. Юного вида парнишка с только-только начавшей продираться бороденкой и куцыми, неровными усиками едва ли представлял опасность, хотя и был выряжен в легкие латы, да вооружен чем-то очень напоминающим меч со щитом. Хотя, насторожить могла выпирающая из-за его спины чуть изогнутая палка, говорящая о том, что такая форма ей была придана совсем не спроста. Рука его, у самого предплечья, была перевязана зеленой тканью. Второй противник же и вовсе - представлял собой сгорбленную старуху, опирающуюся о внушительного вида посох, обвязанный желтой лентой. Навершие его ярко светилось открытым, неугасимым насыщенно оранжевым пламенем, как, в принципе и хитрые, не по старушечьи живые глаза. В общем, впечатление было такое, что Распорядитель намеренно выдвинул дроу против таких жалких с виду врагов, дабы посмеяться над ним. Впрочем, учитывая острые кончики ушей Распорядителя, кутающегося в теплые, светлые одежды - в этом не было ничего удивительного. Светлые эльфы не отличались особенной любовью ко своим темным собратьям.
- Начинайте бой! - раздался над ареной зычный, чуть ли не юношеский голос, который, в принципе ничего не мог сказать о возрасте его обладателя. Тот мог быть даже старше этой старухи-гладиатора. Не успел голос перестать гулять на удивление пустой ныне арене - как ему вторили задвигавшиеся колонны, медленно поднимающиеся из земли, чтобы спустя некоторое время вновь опуститься.

Отредактировано Аашур Сор`ша`ариаш (Понедельник, 28 февраля, 2011г. 00:03:00)