Ксанка, ёжась на холодном ветру, медленно брела по пустынной улице пиратского острова, смотря только себе под ноги и не подымая головы. Несмотря на то, что ей было холодно, Синица и не помышляла о том, чтобы ускорить шаг, полностью погрузившись в свои мысли. Она вспоминала, как раньше гуляла по этим же проулкам Тортуги, ощущая пьянящую радость от того, что она вновь на твёрдой земле, что её ждёт весёлый денёк в местном трактире и, конечно же, обычная кабацкая драка. Нельзя сказать, что такое времяпровождение подходит нормальной девушке, но Ксанку... Ксанку всё устраивало. Потому что она точно знала, что в скором времени вернётся на свой корабль. Да, ей нравилось бывать на суше, но она так прикипела душой к морю, что сейчас до сих пор не могла осознать, что в ближайшие дни если и выйдет в море - то в лучшем случае на рыбацкой лодчонке, поплавать у бережка.
Тяжко вздохнув уже раз в сотый, Синица, засунув замёрзшие руки в карманы брюк, тряхнула головой, смахивая свешивающиеся на глаза пряди. Трактир, к которому она, собственно, и направлялась, был буквально в паре шагов от неё. Хмуро разглядывая обшарпанную вывеску, Ксанка машинально погладила кончиками пальцев лежащие в кармане карты.
Ну, Валат мне в помощь... Хотя он-то здесь при чём?..
Мысленно хмыкнув, Ксана толкнула дверь, оказавшись в до боли знакомом ей зале знаменитейшего кабака Тортуги. Народу там оказалось не очень и много - рановато было для столпотворения. Окинув сидящих за грязными столами людей оценивающим взглядом, Синица с трудом выбрала свою будущую "жертву". С трудом - это потому, что и выбирать-то особо не из кого было...
Мужчина... На вид, по мнению Ксанки, вполне так ничего. Внешности разбойной, но здесь у всех такая. Шагая к его столу, Синица злилась только на одну вещь - ну зачем он ноги на столешницу водрузил? Как она ему гадать будет, если он её не пошлёт?
Тьфу, глупость какая, - обругала она свои же мысли. - Нашла о чём думать...
Дойдя до стола намеченного человека, Ксана без приглашения уселась напротив него.
- Милый сударь, не угостите бедную девушку ро... вином? - не размениваясь на предисловия вопросила она. - А она вам за это погадает. Ни в чём правду не утаит, ни в чём не обманет, всё, как есть, о судьбе вашей расскажет.

Разогнав табачный дым перед собой активным помахиванием кисти руки, Ксанка притянула к себе принесённую служкой кружку с вином. На такую удачу она не надеялась, но, само собой, всё равно оказалась недовольна результатом.
Нет, винцо, оно, конечно, хорошо... Но и чего посущественней хотелось бы! Закажи мне поееесть... - Синица прожгла взглядом своего нового знакомца, радуясь, что вокруг накурено так, что её выражение лица вряд ли будет замечено. - Или я сама тебя сейчас обдеру, как липку! Деньгами нужно делиться...
Отпив немного оказавшегося ожидаемо безвкусным вина, Ксана вновь внимательно посмотрела на сидящего перед ней мужчину. Странно, но он вызывал у неё какие-то неопределённые опасения. И дело было даже не в бандитском виде - такого пиратка навидалась столько, что уже стала считать интеллигентную наружность чем-то особенным - а... в ауре, что ли... Хотя какую ауру может видеть обычный человек, магическим даром не наделённый? Но, несмотря на это, чувствовала Ксанка нечто странное. И это её нервировало, особенно если учесть, что она собралась почти что обворовать этого непонятного незнакомца.
А вообще, чего я тут ужасы всякие себе выдумываю? Да плевать мне, кто он... Главное, что деньжата у него имеются. А сбежать я всегда смогу.
Настроив себя на нужный лад этими оптимистическими размышлениями и допив вино, Синица решительно отставила пустую кружку и извлекла из своего кармана старенькие карты Таро. Аккуратно положила колоду на стол, слегка подтолкнув их в сторону мужчины, дабы они не укрылись от его внимания...
- Ну так что, добрый господин, вы хотите, чтобы я вам погадала? - Ксанка состроила самую наивно-таинственную физиономию, на которую только была способна.
Ты же не откажешь мне... Не откажешь ведь?
- Только правду вам расскажу, - решила повториться Синица, посчитав, что это будет не лишним. В конце концов, все гадалки несколько... с придурью. Надо же соответствовать избранному образу.
Пиратка тоскливо улыбнулась себе под нос. Кто бы мог подумать, что она будет дурить подловленных в трактире людей не из-за того, что скучно и нечем себя развлечь, а потому, что ей потребуются деньги?.. А они ей требуются, и немало. С Тортуги нужно убираться, и чем быстрее, тем лучше. Не хватало ещё на свою бывшую команду нарваться. Для полного счастья, так сказать...

Совместно с Фаормиром.

– На что гадать будем, добрый господин? – возликовала Ксанка, услышав согласие своего нового знакомого на сие мистическое действо. – На будущее, на деньги… или, быть может, на любовь?..
Эффектным движением разложив колоду карт на столе перед собой, Синица одарила мужчину таинственным взглядом в лучших традициях базарных ясновидящих.
– И да, я бы не отказалась от обеда, – Ксана удачно изобразила лёгкую застенчивость, искренне надеясь, что оплачивать этот самый обед планирует её жертва, а не она сама.
Собеседник равнодушно пожал плечами, в одно мгновение, казалось бы, утратив всякий интерес к намечающемуся проявлению мистической силы пронизывающего  непроницаемую пелену грядущих лет взгляда ясновидящей. С минуту он, не размыкая уст, обнявших мундштук трубки, сидел, с нарочитым, как показалось Ксанке, интересом изучая глубокие борозды на столешнице, а затем, будто бы внутренне на что–то решившись, почти неразличимо буркнул:
– На любовь. А покормлю я тебя чуть позже.
Вот жмот, – мысленно выругалась Ксана, уже нацелившаяся на еду. – Ну ничего… Попробуй только обмануть, я тебя так кину… не забудешь уже.
– Как скажете, любезный сударь, – сведя сарказм в своём тоне к минимуму, Синица ловко перетасовала колоду и, выбрав из неё девять карты, разложила их на середине стола.
– Выберете три из них, – попросила она мужчину.
Молчаливый знакомец, отчего–то избегая трогать лежавшие пред ним карты руками – а на недолгом веку Ксанки встречались и такие, кто, видимо, желая продемонстрировать свои немалые познания в элементарной магии, накрывал атласные прямоугольники ладонью, что– то неуловимо шепча – склонился над столешницей. Намеренно он при этом не вынул изо рта уже успевшую отравить немало минут жизни ворожеи трубку, или же просто был настолько погружён в свои неведомые раздумья – неизвестно, однако Ксанка закашлялась, тщетно пытаясь отогнать ладонью сизое облачко злого дыма.
– Вот эти, – Фаормир по очереди указал на три крайние карты и, вновь откинувшись на спинку колченогого стула, придирчиво воззрился на гадалку.
Молча кивнув, Ксана по очереди перевернула указанные карты и задумчиво посмотрела на них.
Странный расклад получился… Правду сказать или наплести? А, просто приукрашу, не впервой…
– Добрый господин, эта карта, – Синица осторожно коснулась кончиками пальцев атласного рисунка, изображавшего некого человека на колеснице, запряжённой двумя неведомыми зверями, – является Старшим Арканом, именуемым также Колесницей Рогана. Она символизирует настойчивость, победу, покорение… Это значит, что есть на свете женщина, которая стремится завоевать ваше расположение, которая не привыкла отступать от задуманного и обязательно добьётся своего.
Забавно… Уже представляю себе этакую мощную тётку со сковородкой наперевес, – Ксана едва подавила смешок, наблюдая за реакцией мужчины.
Который нехорошо усмехнулся краем обветренных губ, неотрывно глядя на величественный силуэт, запечатлённый на матово поблёскивающем атласа перевёрнутой карты. Однако смолчал, не став ни разубеждать Ксану в верности предвидения, ни, напротив, многословно восхищаться её пророческим талантом. Лишь сухо кивнул головой:
– Хорошо. Но что же обозначает эта карта? – заскорузлая ладонь замерла над лежащим по правую руку от Аркана изображением, собеседник помедлил долгое мгновенье и, быстро коснувшись гладкой поверхности кончиками пальцев, поспешно отдёрнул руку, чем слегка смутил надеющуюся на лёгкий успех ворожею.
Ксанка метнула быстрый взгляд на указанную мужчиной карту и едва подавила желание цинично улыбнуться.
– А эта карта, сударь, является Старшим Арканом Слаанеш, – Синица замолчала на некоторое время, позволяя мужчине осмыслить сие всем понятное название. – Символизирует она, как вы наверняка уже догадались, похоть и страсть, стремление к запретным удовольствиям. Смерть под маской любви, – чуть понизив голос, мистическим шёпотом проговорила Ксанка. – Эта карта говорит о вашем отношении к объекту ваших чувств.
Решительная тётка и маньяк–извращенец… Отличная пара, – прокомментировала про себя сложившуюся ситуацию Синица.
Всё та же холодная полуулыбка, к которой объект корыстных стремлений юной ворожеи на сей раз присовокупил воспринятый Ксаной как старательно подавляемое ехидство изгиб кустистой брови.
– Смерть под маской любви… – незнакомец бережно, словно материалом, из которого изготовлено плавно изгибающееся тело её, был ранимый хрусталь, уложил трубку на стол, склонив голову, чуть слышно шепнул: – Любовь и смерть – родные сёстры… Почему бы и не предположить, что и коварство у них одно на двоих?.. Ну хорошо… – Фаормир вновь вскинул голову – нечёсаные лохмы дрогнули, подчиняясь порывистому движенью, короткий ноготь оставил неглубокую бороздку на гладком теле последней карты. – А что мне сулит она?..
Ксанка слегка закашлялась, услышав тихие размышления своего нового знакомого о любви и смерти. Не сказать, чтобы это её так уж удивило, скорее – покоробило. Уж слишком серьёзно были сказаны эти слова.
Ну, может он поклонник Слаанеш, всякое бывает…
Взяв себя в руки, Синица вернулась к последней карте. Она изображала стоящего рядом со столом мужчину. На столе лежал нечётко прорисованный меч, а за спиной мужчины висел ярко–алый занавес, к которому человек тянул руку.
– Эта карта, мой господин, – Старший Аркан Маг. Она – нейтральная, то есть не касается конкретно ни вас, ни вашей возлюбленной. Старший Аркан Маг говорит о ваших чувствах в общем. Эта карта сильных личностей. Она символизирует волю, независимость, свободу. Вы оба хотите контролировать ваши отношения, быть в них главными. Возможно, вы даже подсознательно стремитесь манипулировать друг другом…
Ксанка замолчала, с интересом глядя на своего собеседника.
– Не называй меня господином, – тихий голос Фаормира, что порой тонул в царящем в полутёмной зале гуле множества иных голосов, внезапно обрёл доселе Ксаной ни разу не слышанную твёрдость – однако только что получивший удивительную возможность причаститься тайн обозримого будущего разбойник тут же вновь поник головой, будто бы сам устыдился внезапного порыва. – Сильная личность… вольнолюбивая личность… Я давно не слышал столь лестных отзывов о своей персоне, – на сей раз заигравшая на бескровных губах мужчины бледная улыбка была куда как более сердечной, – и за то, что ворожбой умелой душу потешила, почёт тебе, да уважение.
На столешницу легла, скорбно звякнув – будто бы попрощавшись с сестрицами, обитающими в тощем кошеле – серебряная монета, Фаормир кончиком указательного пальца придвинул её к ясновидящей и, принявшись вновь набивать потухшую трубку горьким табаком, внезапно тихо попросил:
– Только ты не уходи… хорошо?.. Вдвоём ведь, как известно, веселее…

Скачок..

Крики чаек, морской прибой, всё это стало уже привычным за столько времени пути до города Тортуга. С  содроганием она вспоминала этот путь, что проделала. Тот день, когда маг взошла на корабль Арктириуса…Почему она решила всё же пуститься в эту авантюру? Почему тогда не повернула? Потому что это была Алишер, она привыкла идти до конца в любой ситуации. Кусок пергамента ещё был у неё и девушке оставалось расспросить стариков Тортуги, о туманном острове, в котором при любом раскладе, должны были исчезать люди. Ведь это естественно, что такие артефакты должны охраняться и не простыми слугами или чем-то таким, нет, по минимуму, должен быть дракон, а может что ещё и похуже. Это немного пугало девушку, но авантюристку и любознательную особу, врятли остановит такая мелочь, как дракон. От этого, она терпела все неудобства нахождения, среди пиратов на корабле кровавого эльфа. Одно радовало, он вёл себя вполне сдержано и вежливо, но советовал магу, как можно реже выходить дышать свежим морским воздухом и на ночь запираться в каюте.  Конечно обычная деревянная дверь не остановила бы разбойника, захотевшего побеспокоить  её, на этот счёт, у девушки был кинжал, что она нашла в каюте. Свой ведь оставила ещё на поле, тогда давно. Как же это казалось было давно, а прошло-то всего два месяца. Боги, она слышала их голос, она видел их силу. Это утвердило уверенность в существовании артефактов.  И подтолкнуло Алишер к более решительным действиям, теперь она чётко видела путь и собиралась идти по нему. Путешествие длилось больше месяца и вот они наконец причалили к городу пиратов.
С первого момента, как только Алишер сошла на берег, она почувствовала себя мягко говоря не комфортно, на неё пялились словно на диковинку. Не удивительно ведь слишком светлая и аристократичная кожа, выделялась на фоне смуглых девушек, что были обычны в порту. Накинув капюшон, маг попыталась быстро ретироваться подальше от порта и корабля, пришлось воспользоваться магией своего плаща в одном из переулков, потому что от порта её преследовало парочка пиратов, раздувать драку ей не хотелось, ведь так можно привлечь куда больше внимания, поэтому растворившись в воздухе маг скрылась с глаз преследователей, которые только недоумённо покрутили головами.  Она улыбнулась закутавшись в плащ и появилась на следующей улице. Так легко обмануть тупоголовых качков.  Благо был поздний вечер и тьма накрыла город пиратов. Ей легко было скользить во тьме, особенно в своём волшебном плаще. Тем более одета девушка была подобающем образом, штаны, что слишком обтягивали стройные ножки, светлая свободная рубаха, на которую сверху была накинута кожаная куртка и сверху плащ, что бы скрыть образ девушки от посторонних глаз, плащ с глубоким капюшоном.  И вот наконец она добралась до места, где звон кружек был слышен с улиц, так же как отборная ругань и вольные песни. Трактир, где ещё она найдёт лучшее место, что бы разузнать все тайны, которые ей подбрасывает судьба. Маг понимала, зайди она в такое место с открытым лицом и какой-нибудь смельчак, тут  же попробует взять её в рабство, умрёт конечно, но зачем ей сжигать такое чудесное место. Решение, Алишер ещё придумала на корабле, предполагая, что ей придётся добывать информацию, именно в таком месте. Обычная повязка, что наполовину скрывает лицо, она надел перед трактиром, теперь выдать в ней женщину могли только глаза, обрамлённые пышными ресницами. Но впрочем,  глаза будут сокрыты в полутьме капюшона, а мягкую речь, всегда можно сослать на юношество, да и пару серебряных заткнут глотку любому собеседнику.  И так она смело вошла в открытую дверь. Не сказать, что тут же все стихли встречая новую фигуру взглядом, нет наоборот все звонко смеялись и пели, даже с большим диапазоном, но возможно это ей так показалось, от того, что она всё же вошла. Пробравшись к стойке, через пару пьяных тел, которые не могли током стоять на ногах и болтались из стороны в сторону, словно болтушки, Алишер щёлкнув пальчиками, затянутыми в кожаные перчатки подозвала бармена, который с неохотой и развалочкой  заметив нового посетителя подошёл.
-Мне кружку медовухи и мяса, желательно попрожаристей.
В рука, словно по волшебству мелькнул серебряный. Трактирщик уже обрадовался щедрости нового посетителя, но рановато.
-И скажи ка милейший, есть ли  в этом замечательном месте  человек, что пробороздил все воды в Энирине?
Указав на полупьяного старикана с одно ногой, вместо второй у него была деревяшка, кабачник ловко вынул серебряную монету из женских ручек.
-Только будте осторожны мисс, он сумасшедший, заказ сейчас будет готов.- Улыбнулся мужчина и исчез выполнять  заказанное магом.
-Сумасшедший, ну это как раз, то что мне нужно.- Улыбнулась про себя Алишер и в вразвалочку подойдя к старикану, взяла от соседнего стола свободный стул и присела напротив пожилого пирата.
-Надеюсь вы не против компании?- Прозвучал её мягкий голосок.
-Конечно не против, особенно компании таинственной незнакомки с таким голосом,- Улыбнулся он беззубой улыбкой.- Давненько, тысяча чертей, мне не составляла компанию, по своему желанию девушка.
-Смотрю ваш бокал опустел,- она увидела приближение кабачника и указала, кому поставить медовую. Он кивнул и поставив кружку перед носом обрадовавшегося старикашки, удалившись.
-Вот гляжу я на вас и думаю, что вы бывалый пират.- Решила она начать издалека.
-Да, три тысячи акул мне в глотку! Я самый старый из всех пиратов, я пробороздил все воды, что есть в этом бренном мире.- Сказал он, после долгого глотка медовухи.
-О, тогда вы наверняка знаете об острове, окутанном туманом?- Ничего, что так сразу она спросила, он и до этого не был трезв, а сейчас и подавно, после почти выпитой кружки. Но собеседник Алишер, как то странно стух и прищурился одним глазом, внимательно смотря на девушку.
-Treasure-snipes (искатель сокровищ)-Сказал он лишь на непонятном языке и улыбнувшись подсел поближе, обдав мага смрадом алкоголя и табака.- Детка, ты же не веришь в сказки ведь так? Зачем тебе слушать россказни старого бродяги вод, скажешь ещё,  что я с катушек поехал.
-Не скажу,- улыбнулась девушка, ловко доставая звонкую серебряную монету.
- Три тысячи акул мне в глотку! Да ты я смотрю серьёзно. Ну тогда слушай и не говори мне потом, что старик спятил. – Он перешёл на шёпот, и его было не очень хорошо, слышно, поэтому Алишер склонилась ещё поближе. – Много лет назад, я и мой бриг бороздили морские просторы, по пути Тортуга-Вермилион, мы везли груз, не совсем легальный, для продажи в порт. И в одну из ночей, случился шторм, он вынес нас в странный туман, обычно-то после грозы тишь да гладь, какой к демонам туман.  Так вот, тишина стояла просто гробовая, и тут раздался крик. А туман словно пелена ничерта не видно и на пару метров. Крик раздался снизу прямо под бортом. Ну мы с командой смотреть, что там, а там человек. Вытащили мы его, а он лопочет не по нашенскому, мы ничего не поняли, но вот что я запомнил на всю жизнь, это его глаза, наполненные ужасом.  Вдруг он выхватывает кинжал у одного моего пирата и втыкает себе в сердце. Ну мы конечно за борт его, а сами на вёсла, один из стариков на корабле сказал, что это проклятое место и боги охраняют его от посторонних.  Волею этих же богов, мы вышли из тумана, увидев обломки корабля, видимо тот несчастный был выжившим, но что его так напугало, явно не простое кораблекрушение. Единственное, что он сказал и это слова поняли, как раз перед тем, как он вогнал кинжал себе в сердце: «Остров» Хорошо один из наших знал этот эльфийский-демонский язык.  Думаю это то, что ты ищешь.
Она внимательно его выслушала, что же по всем параметрам это и был тот загадочный остров из легенд, но всё же рассказ был слегка сумбурным.
-Ну так вы потом в Вермилион то попали?- Усмехнулась маг, ложа серебряный перед пиратом.
-Три тысячи акул мне в глотку! Конечно, я же был капитаном этого благородного судна. Оказалось мы только чуть чуть сбились с курса.
Всё, что и нужно было ей узнать, встав она кивнула старику и вышла из трактира. Ночь она провела в одном из скудных таверень города и к следующему вечеру, решилась вновь посетить кабак в поисках новой информации, ведь один голос за, не мог дать,  ей в руки всех доказательств. Так и сидела она в тёмном уголочке, скрывая свою голову под капюшоном, а лицо под маской. Пред ней стояла кружка рома, что бы не сильно отличаться от окружающих, а женскую фигуру, прекрасно скрывал плащ.  Раздалась знакомая со вчера песня пиратов, ох, как они её любили:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведёт до конца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Их мучила жажда, в конце концов,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Им стало казаться, что едят мертвецов.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Что пьют их кровь и мослы их жуют.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Вот тут-то и вынырнул чёрт Дэви Джонс.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Отредактировано Алишер (Воскресенье, 6 июня, 2010г. 12:59:08)

Совместно с Фаормиром.

Из–под сапог вспорхнула пёстрая стая насмерть перепуганных птах – Фаормир инстинктивно отшатнулся, закрывая ладонью глаза, проглядел точно так же не успевшего сориентироваться прохожего, сшиб последнего с ног, однако и сам не удержался, полетев на землю. Но на мгновение краткое замедлила отчаянный бег и сама бесчинная мошенница – уж что тому виной явилось – ввёл ли её в заблуждение губительное звук неудачного падения за спиной или же иное побужденье, Фаормир не ведал, однако мгновения оного оказалось достаточно для того, чтобы напряжённые пальцы вцепились в белый рукав её рубахи.
– Пусти! – вскрикнула Ксанка, рванувшись из рук своей недавней жертвы.
– Ну уж нет... – Фаормир, в душе которого клокотала вполне оправданная беспардонным шулерством прежде казавшейся столь симпатичной знакомицы злость, с трудом поднялся на ноги и, плавно поведя рукой, завёл хрупкое запястье девушки за её же тонкую спину. – Я обещал тебя выпороть – и я это сделаю...
– Но… подожди! – Синица снова попыталась вырваться, но опять же потерпела неудачу. – Отпусти меня, я отдам тебе твои деньги!
Так глупо она ещё не попадалась. Надо же, любопытство какое проявить решила!.. Бежать надо было, не оборачиваясь…
– Отдашь всенепременно, – Фаормир, весьма умело скроив предельно злобную рожицу, поволок отчаянно упирающуюся жертву в сторону совсем недавно в спешке покинутой ими таверны. – Да только я слова свои держать привык... в особенности в отношении столь прекрасных девушек.
Дверь таверны пропела тихую одобрительную трель, Фаормир, стараясь не обращать внимания на непристойные комментарии, что отпускали в адрес весьма приметного дуэта из разных концов просторной залы, прошествовал к лестнице мимо столика, на котором всё ещё исходила горьковатым дымком позабытая трубка.
Поняв, что уговорами здесь ничего не добиться, Ксанка решила сыграть на публику. Разумеется, она совершенно не рассчитывала на помощь посетителей сего трактира, однако не попробовать не могла.
– Ааа, помогите, убивают!!! – во всю мощь лёгких завопила она. – Маньяк!!! – извернувшись, Синица ухитрилась пнуть мужчину, к сожалению, только в ногу. – Убийца!
Второй пинок цели не нашёл, но позволил Ксанке перевести дух для очередного крика.
– Сумасшедший! Насильник!!! – с новыми силами завизжала она, после чего изловчилась таки осуществить свою задумку и вцепилась зубами в руку своей недавней жертвы.
– Да ты что?! – сдавленно охнул Фаормир, потрясая в воздухе прокушенной крепкими зубками рукой и при этом каким–то совершенно немыслимым образом умудряясь удерживать запястье надрывающейся преступницы. – Мало того, что содержимое карманов чужих себе присваивать не гнушаешься, так ещё и меня чернить вздумала? – вскипев, Фаормир занёс ладонь для того, чтобы усмирить не в меру буйную воровку полновесной оплеухой, благо никто из равнодушной к подобным зрелищам публики трактира в ответ на мольбы девушки о помощи не подумал даже поднять глаз от тяжёлой кружки...

-Да какого же чёрта?! – Фаормир обернулся через плечо, благоразумно удерживая бессовестную расхитительницу таким же бессовестным разбоем нажитого имущества на расстоянии вытянутой руки – чертовка не гнушалась в целях отчаянной самообороны использовать всё, что только попадалось в цепкие пальцы. Обернулся, чувствуя, как тихий шёпот неукротимого гнева велит волю его безоговорочно признавшему телу раз и навсегда отвадить проявившую для здешних мест неслыханную учтивость и щедрость от обеих благодетелей разом, занёс тяжёлую ладонь…и замер, не окончив размашистого движенья, с сомнением созерцая кряжистую фигуру миролюбиво настроенного гнома, утопающего, будто юркий кеч в клубах рассветного тумана, в прогорклом дыму, игривыми сквозняками возносимым к прокопчённому потолку обеденной залы. Тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы, постепенно осмысливая сквозь окутавшую сознание пелену деяниями воровки лишь разжигаемого гнева произнесённые негаданным гостем слова, угрожающий смысл которых был опутан ярким цветом витиеватой манеры речи. Дочь лучшего друга…незнакомец не производил впечатление голытьбы, что у дорог прямоезжих путников неосторожных поджидает, да и духом сивушным от одеяний его за семь дней ветра неугомонного пути не разило – тем более странным представлялось Фаормиру сомнительный способ обогащения столь в этом мире необходимым златом притихшей серой мышкой под поленницей воровки. И хотя опасения его носили характер скорее неопределённого волнения того самого неизъяснимого чувства, коему летучая молва народная присвоила названье шестого, оскорблять интуицию чуткую пренебрежением неверия неосмотрительного он, осторожности многими годами ранее наученный, счёл излишним. А посему, предусмотрительно не выпуская из рук своих тонкое запястье нахальной воровки, благосклонно кивнул, усаживаясь за предложенный расправу скорую пресёкшим путником столик. Ксане пришлось, неловко вывернув тонкую руку, уместиться подле бывшей жертвы коварства своего на участливо скрипнувшем стуле.
-Что ж, я готов выслушать Вас. – смиренно наклонил голову разбойник,краем глаза отмечая, как блеклые солнечные зайчики с необъяснимым остревенением бросаются на матовую сталь за спиною незнакомца укреплённого молота.

Тефур требовательно смотрел то на Ксанку, то на незнакомца, ожидая того, что они сами все ему расскажут. Но,  видимо, никто из них не понял, чего хотел гном, потому, Кашалот должен был начать говорить первым. Признаться, устрашающий взгляд незнакомца, стоящий на грани с маниакальным нисколечко не смутил гнома. Смутить, или удивить Тефура был вообще практически невозможно. Взгляд его всегда оставался спокойным, лицо невозмутимым. Кажется, что он всегда такой будет, даже если по его кораблю начнут бегать стада розовых антилоп…
Незнакомец начал «выкать»! Да ещё так, что в уме это «Вы» сразу нарисовалось с большой буквы. Это было одним из немногих, что раздражало гнома, по неясной причине. Сжав свои руки в довольно большие кулаки, поправив на голове пиратскую треуголку, гном кашлянул, и своим обычным зычным голосом сказал:
- Вопрос на свой ответа я не получил. Что сделала девушка эта, с одуванчиком божьим сравнимая, такому внушительному человеку молодому, что он прилюдно руку поднять на неё не постеснялся? Касается вопрос финансовой части? Возместить убыток обязуется она, я за слово её, и своё, ручаюсь. Могу даже с верху десять… - гном скупо посчитал в голове, - медных монет положить минуту сию же! Однако впредь посмею урок тебе малый преподать – вместе подобном на острове пиратском ухо во остро всегда держать следует… Ограбить здесь ничего не стоит не для кого. Особенно пиратке лихой, как девушка эта. 
Гном задумался, и отпил из своей кружки с брагой. Впрочем, он не сводил внимания с незнакомца. Тефур считал его опасным, потому не побоялся бы применить против него оружия, даже если тот просто прикоснется к ножу. Гном знал, что в таверне есть пару ребят из его команды, и в случае драки они поддержат капитана.
- А ты, Ксанка, попасться могла как? Стыдно мне за тебя стало аж… Искал тебя я, признаться, и разговор имеется серьёзный. Но испортила настрой ты мне деловой выходкой своей авантюрной.
Гном ещё не знал, что натворила девушка, но смутно догадывался. Синие глаза его с мягким укором смотрели на девушку.

Получив свободу от руки Фаормира, Ксана сразу же поудобнее устроилась на стуле, осторожно поглаживая кончиками пальцев своё всё же побаливавшее запястье. Напустив на себя отрешённый вид, она тем не менее внимательно вслушивалась в разговор мужчин. Вообще–то, сейчас ей ничего не мешало сбежать – теперь она не будет столь глупа, чтобы оборачиваться и разглядывать свою погоню, если она будет.
Но оставаться на месте её вынуждало незабвенное любопытство. Синице было интересно, что здесь понадобилось Кашалоту. Да и, если ей не изменяет память, гном должен был как раз недавно встретиться с её отцом… Понятное дело, что застать Леона в живых Тефуру не удалось, но «Химеру» он скорее всего видел. И Ксане очень хотелось узнать, как сейчас её корабль, и в первую очередь – кто там стал новым капитаном.
Но вмешиваться в разговор Кашалота и Фаормира она не стала – не по причине неожиданно проснувшейся вежливости, конечно, а из–за понимания того, что Тефур и сам дойдёт до интересующего её рассказа. Пока же Ксанка сидела тихо, машинально крутя на пальце баронский перстень. Он, явно рассчитанный не на женские пальчики, сидел довольно свободно даже на указательном пальце Синицы, чем вызывал её неподдельное опасение рано или поздно потерять его. Ксана не раз видела это кольцо вблизи, однако только сейчас смогла рассмотреть его в деталях. Особо её внимание привлёк маленький камень, вплавленный в бутон на сабле. Синице, в целом довольно неплохо разбиравшейся в драгоценностях, так и не удалось узнать камушек необычно белого цвета.
«Явно маги к перстенькам руки приложили» – подумалось ей.
Ксана до сих пор не очень осознавала то, что отныне она является полноправным пиратским бароном. Владелицей морских просторов вокруг Тортуги и прилегающих к ней островов. Ей, привыкшей к власти отца над командой, было сложно представить, что когда–то она сможет добиться такого же. Она даже не представляла, что ей нужно делать, с чего начинать. Но, сказать по–правде, не очень–то Синица и заморачивалась этими вопросами. Она не была такой уж властолюбивой, да и давно заметила за собой пока ещё не явное, но всё же довольно чётко оформившееся желание сойти на сушу и попробовать начать мирную жизнь. С рождения насмотревшись на развесёлую бордельную жизнь, семь лет отвоевав на пиратском корабле, сейчас Ксана мечтала о тихом отдыхе в какой–нибудь деревушке, где морем и не пахнет.
Но мечты мечтами, а так обмануть надежды Леона Синица не могла. Ведь он специально приберёг для неё перстень, не назвав иного преемника титула, хотя тысячу раз мог сделать это. С другой стороны, Ксана прямо сейчас могла назвать немало пиратов, грезивших о том же – о спокойной жизни на берегу. Однако некоторые из них, осуществив свою мечту, возвращались в море, которое манило к себе гораздо сильнее всех благ континента…
Из омута мыслей Ксанку вернул к действительности голос Кашалота, назвавший её имя. Вновь осознав себя сидящей в кабаке в своеобразной компании, Синица отбросила в сторону ненужные размышления, прямо посмотрев на Тефура и спокойно выслушав его справедливые обвинения.
– Мне тоже стыдно за себя, – со своей обычной иронией хмыкнула она в ответ на слова гнома. – Но это не повод отказывать от делового разговора. Что ты хотел мне сообщить, Кашалот?
Сидевший рядом Фаормир её ничуть не смущал – Ксана очень сомневалась в том, что ему есть дело до разговора двух пиратов. Да и вряд ли Тефур сообщит ей сейчас какую–то великую тайну. А если и есть в его сообщении нечто, не предназначенное для чужих ушей… Что ж, Синица прекрасно знала, что гному хватит сообразительности для того, чтобы не излагать это нечто в присутствии посторонних.

Фаормир изогнул бровь, постаравшись вложить в это выразительное, коли верить расхожей молве, движение как можно больше презрения к пропитанный ядом беззлобной, но тем не менее ничуть не менее болезненной иронии речам незнакомца. Повременив с ответом на заданный вслед за заставившим разбойника скривиться замечанием вопрос, искоса взглянул на не снисходя до прений бессмысленных удовлетворившего желание попавшего впросак разбойника гнома. Вполне обоснованно считая вотчину бесстрашных укротителей играющих на струнах тугих вант мелодии свободы ветров от удела наземных слуг равнодушного мрака весьма и весьма отдалённой, он имел более чем приблизительные представления об иерархии пиратов – если быть до конца откровенным, они сводились к скупому знанию того, что баронов шестеро, и каждый из них осуществляет контроль над строго разграниченной с иными территорией. Стоит ли после подобных откровений отдельной строкою выносить то, что о личности каждого из баронов Фаормир не располагал даже отдалённо соответствующими сведениями?
Однако манера поведения назвавшегося Тефуром, его наряд и речь явились тем самым непоколебимым утёсом, о который разбились, вспыхнув на солнце полуденном яркими искорками мгновенного раздумья одолеваемые разбойника сомнения.  Безусловно, негаданное спасение Ксанки могло бароном и не явиться, но то, что с на Тортуге в большинстве своей прозябающей в драках и пьянстве голытьбой он имел чрезвычайно мало общего – несомненно. Тем более странно выглядела его непривычная благосклонность к бессовестной воровке, почитающей нахальство и коварство двумя неотъемлемыми слагаемыми успеха.
-Не нужны мне её деньги. – Фаормир осторожно наполнил тяжёлую кружку напитком цвета первого солнечного луча, зажмурившись в предвкушении того мягкого удовольствия, что кружит голову и дарит телу усталому благословенное тепло затерянных далеко на юге земель, где зимою не укрывает землю сотканный из неисчислимых мириадов звёздных искорок снег, поднёс сосуд к губам, наслаждаясь ненавязчивым ароматом дорого напитка…
Слишком на вкус Фаормира приторный напиток неприятно кольнул ранимое горло, в напоминание о себе оставив лишь горькое разочарование в ещё одной для взрослого мужчины более чем глупой мечте.
-Я Фаормир. – разбойник брезгливо отодвинул в сторону кружку, в который раз прокляв свою алчность и вознамерился было покинуть компанию, присутствие его в которой стало обременительным для обеих сторон…однако остался на месте, заворожено глядя на гнома.
Исагвал Гнилой…какова доля вероятности того, что названное гномом имя принадлежало именно тому, за буйной головой кого вели неустанную охоту представители близящегося к бесконечности множества организаций и влиятельных персон?..очень велика. Даже слишком, как внезапно понял разбойник, велика.