Продолжение начатого выше "многобукафа". Хотя по современным меркам не так уж и много. Здесь рассказывается о том, как Джейк угодил в плен к демонам и долгие годы подвергался пыткам физическим, после которых были пытки в виде демонстрации гибели от рук демонов почти всех близких Вархайта. Становится понятно, что в той части Междумирья, куда угодил дампир, полностью искажено время. Поэтому за долгие годы в плену демонов Джейк не состарился. А не умер только потому, что демоны специально поддерживали в нем жизнь, чтобы продолжать пытки.
В итоге каким-то непонятным образом оковы воина спадают, и над обидчиками вершится шинкование с пристрастием. Ну и продолжение пути.
В общем много тлена, печали и текста, который далек от совершенства. Все то же самое, что и в примечании к предыдущему посту. Но события есть, и из истории их не вычеркнешь. Так что если читаем, то с пониманием и снисхождением.

Отредактировано Джейк Вархайт (Пятница, 29 июля, 2016г. 22:45:09)

Таки завершение эпичного "многобукафа". Грядет финальная битва. Джейк узнает, что он не единственный, кто был насильно втянут в эту заварушку. Кроме него здесь много похищенных героев из иных миров, желающих вернуться домой. Собирая армию, Вархайт выступает против армии главного демона и побеждает. Все выжившие похищенные возвращаются в свои миры.
Джейк же успевает узнать, что главный демон собрал всех только ради того, чтобы утолить свою вечную жажду сражений, хоть и не ожидал того, что сам погибнет. Также дампир выясняет, что главзлодей был с кем-то в сговоре, причем этот "кто-то" из Энирина (или около него). Значит есть некая угроза для мира, что поболее орды демонов. Более того, именно "кто-то" настоял на том, чтобы были убиты все оставшиеся в живых члены Гильдии Воинов и родные Вархайта, и чтобы были уничтожены все следы существования дампира.
Но, так или иначе, Джейк возвращается в Энирин, давая возможность этому миру, порабощенному демонами, наконец встретить свой конец. Что еще? Ах да. В Энирине за долгое отсутствие Вархайта прошел только год.
Все так же косячно, но с размахом. Последняя глава похождений в Междумирье. Все предупреждены насчет достоверности и качества. Так что я спокоен. Кто не в курсе - читаем примечание к первому посту в теме.

Отредактировано Джейк Вархайт (Пятница, 29 июля, 2016г. 22:51:35)

Один день

- Акт 1, Акт 2... что за хрень? - мысленно выругал себя дампир, нервно разрывая в клочья стопку исписанных бумаг.
Смяв обрывки и слепив из них бумажный ком размером с арбуз, мужчина подошел к камину и выбросил свой шедевр агрессивного оригами в огонь. Пламя вспыхнуло с новой силой и взметнулось вверху по дымоотводной трубе. Но бумага оказалась не самой лучшей подпиткой для огня. Насыщенной, но краткосрочной. Поэтому вскоре пламя вернулось к прежним размерам, и даже, как казалось, прежней форме, если бы огонь вообще имел форму.
Вархайт встал перед камином, наблюдая метаморфозы пламени. Огонь отразился в безжизненных серых зрачках дампира. В них даже пламя показалось бы холодным или даже сотканным изо льда. Но несмотря на отсутствующий взгляд и уже привычную каменную мину, на лице Джейка отразилось недовольство. Он вернулся к столу, за которым сидел минуту назад, прилежно записывая свое ныне почившее в пламени подобие мемуаров.
Сейчас тот редкий момент, когда Вархайт не на задании и не занят обязанностями государственными или организационными. Поэтому и облачен отнюдь не в доспех, а в обычные темные кожаные штаны и льняную рубаху с короткими рукавами.
Взяв небольшой кувшин, мужчина налил в стакан воды и опустошил его одним глотком. Затем Джейк уперся пятой точкой в столешницу и вздохнул. Руки интуитивно скрестились на груди, а угрюмый взгляд уперся в пол. Вспомнилось, как Вархайт пришел к этой странной идее - записывать то, что пережито.

***

Примерно полтора года назад

- Никогда бы не подумал, что увижу вас таким, - озадаченно произнес Трэй.
- Никогда бы не подумал, что ты весишь, как сарай! - с натугой и кряхтением возмутился Кристиан.
- Никда бы... ик! Не пдумал, што мгу так, агх... нажраса, - икая и запинаясь, промямлил Джейк.
Суть в том, что этим славным вечером Вархайт решил, что негоже ему более мучиться ночными кошмарами и видениями от пережитого в Междумирье, посему надобно организовать своим нервам разгрузку. Но Джейк - человек простой, из народа. Магию и медицину шарлатанскую для организации душевного покоя не приемлет. Поэтому решил по старинке - добрым элем и любым другим подверженным горению средством, что попадется под руку. Были задумки и касательно женского общества. Однако безудержное веселье разгоряченного спиртным дампира так впечатлило оказавшихся неподалеку ночных спутниц, что даже самые отчаянные не решились составить ему компанию.
А поскольку распивание спиртного в гордом одиночестве - порочнейшее проявление злостного алкоголизма, роль бдящих за спокойствием и целостностью окружения выпала верным соратникам Вархайта - Трэю и Кристиану. Последние с задачей справились на редкость паршиво. Дело в том, что поведение пьяного дампира пришлось не по душе команде одного вольного судна, которая почти в полном составе отдыхала в той же таверне. Бравые моряки поступили по-умному - терпеливо выждали, когда Джейк окончательно усвинячится и решит выйти (вывалиться) по нужде.
Соратники воина не заметили, как следом зал покинуло около двух десятков крепких ребят. Опомнились эльф с оборотнем в тот момент, когда со стороны двора раздались душераздирающие вопли. Выбежав на улицу, они обнаружили, что вся площадь усеяна телами искалеченных и корчащихся от боли моряков. И среди этого великолепия стоял Джейк, пошатываясь, грубо бранясь и натягивая портки. Репутацию дампира спас лишь тот факт, что он как раз покидал перекошенный ветхий нуждик. От попытки воина захлопнуть дверь туалет со скрипом повалился набок, обрушившись на одного из пострадавших от гнева справлявшего нужду дампира.
Владельцу таверны такой расклад оказался не по душе. Поэтому он с недовольством в голосе и дрожью в коленях попросил троицу покинуть заведение. И пришлось бедным Трэю с Кристианом тащить на себе в поисках ночлега Джейка, имеющего возможность двигать только языком.
- Похоже, командир своего добился, - рассудил синдорей, - Сейчас он выглядит расслабленным.
- Бухим он выглядит. А еще разит от него. Но это я так, драматизирую, - буркнул красноволосый.
- Эбхм? Хто бхой? Ща в ухо дам! - рыкнул Джейк, подтвердив угрозы звучной отрыжкой.
- Шутит он. Что вы, Кристиана не знаете? - успокаивающе затараторил Трэй, и тут же попытался перевести тему, - Как вы, Джейк? Может это была не очень хорошая идея?
- Я ахренно! В башке каша, жидкая, как пнос. Зато всякой... ик!.. хни в бшке нет. Но я пмню, все помню...
В течение следующих минут двадцати Трэй и Кристиан на ходу выслушивали несвязную речь Джейка, в которой пусть слабо, но прослеживалась череда кровавых и жутких событий, которые он пережил за пределами Энирина. Эта картина могла бы показаться комичной, а рассказ неправдоподобным. Но вряд ли это зрелище кого-то насмешило. Выглядело весьма жалко и неприятно. Пьяный в дрова и великий воин сквозь рыдания и преисполненные чудовищной горечи возгласы, выставлял напоказ свое горе и боль от череды невосполнимых потерь.
Синдорей и оборотень слушали молча, не смея перебивать или усомниться. Они тоже натерпелись от тех событий. Пока дампир пропадал в Междумирье, на оставшихся в живых членов Гильдии Воинов велась жестокая и неутомимая охота. Демоны появлялись буквально из пустоты. От них нельзя было скрыться. Чудовища с дикой кровожадностью набрасывались на своих жертв и разрывали их на части. Они пожирали тела еще живых и захлебывающихся собственной кровью воинов. Трэй и Кристиан жили в этом аду целый год. На их глазах погибли все верные соратники и друзья. Лишь им двоим хватило сил пережить этот кошмар. Поэтому они молчали, лишь иногда перекидываясь понимающими мрачными взглядами.
- Если вас преследуют эти события, то можно попытаться пересилить их. Заставив память вернуть вас туда, - заключил Трэй, когда Джейк закончил говорить, - Попробуйте записывать всё, что помните. Мне это иногда помогает.
- Трэй, что ты несешь? Как ты вообще представляешь нашего лихого воеводу с упоением скребущим бумажку пером? - вновь недовольно буркнул Кристиан, тут же охнув, когда дампир наступил могучей пяткой ему на ногу.
- Слышь, осади! Я сё могу, и мечом, и пером, и х... ик!.. Короче могу, и напишу. Целую поэму, нахер. Только... это. Вздремну...
Вархайт отрубился и рухнул, повалив товарищей и громко захрапев. Лишь под утро они дотащили тушу дампира до постоялого двора, где кое-как взгромоздили его на ложе. И удивительное, но как только через пару дней Джейка отпустило похмелье, он и вправду схватился за перо с бумагой и принялся вести хронику своих путешествий по Междумирью. Причем ухитрился писать все это от третьего лица, чтобы создать для самого себя эдакий эффект взгляда со стороны.

***

И только сейчас (спустя пол года) Джейк осознал, что эта затея ему все-таки не по душе. Да и стоит признать - многие события в Междумирье вспоминаются обрывочно и местами походят на галлюцинации. Поэтому Джейк не уверен, что все было именно так. Хотя некоторые факты (к сожалению, наиболее печальные) не вызывали сомнений. Он действительно убил свою мать. Отголоски этого события до сих пор всплывают в сознании. Не менее точно отражено и то, что было позже. Божественные артефакты. Он отдал почти два года беготне за мифом. Столько раз был на грани гибели. И все ради чего? Ну собрал коллекцию древних безделушек. И что? Можно продать их за баснословную сумму в музей. Но где же великое могущество? Где сила, способная сокрушить армии? Если ради обладания этими артефактами погибли тысячи воинов, то это не более, чем жестокая шутка богов. И хорошая наука смертным, алчущим власти, богатства и силы.
И вообще, о чем он может написать? О дикой агонии, навеянной событиями, в которые никто не поверит? Или о непроглядной глупости, толкнувшей его на поиски не менее глупой легенды? Нет, ни капли сожаления при взгляде на тлеющие в камине останки бумаги. Хотя стоит признаться, в какой-то мере это помогло упорядочить воспоминания и оценить степень осмысленности поступков. И все же окончательный вывод неутешителен. Для чего он живет? Почему делает то, что делает? И ради чего вообще затеял эту борьбу? Стать победителем здесь сможет разве что баловень судьбы, коим Джейк не является по определению.
Недовольно пробубнив что-то под нос, дампир дернул руками и опустил ладони на затылок. Взъерошив волосы, тряхнул головой и решительно направился к выходу. Прогуляться и проветриться - вот разумная идея. Спустившись в прихожую, Вархайт снял с петель дубленку, накинул на плечи, затем натянул теплые сапоги и вышел на улицу.
Недавно прошедший снегопад оставил глубокие сугробы. Никакой пурги и мороза. Просто солнечный день. Весна бывает и более теплой, но детворе и этого достаточно, чтобы выскочить на улицу и резвиться, что есть прыти. Джейк вышел за пределы двора и поднял голову к небу, подставляя лицо робким лучам весеннего солнца. Глубоко вдохнув и впустив в легкие свежий воздух, Вархайт расслабился и прислушался к суете вокруг. Среди общего гомона и шума выделились два знакомых голоса:
- Ты глупый эльф! Это был олень.
- Ну конечно. Я и забыл, что говорю с главным сведущим всея Энирина по оленям. Постыдился бы обзывать сохатого.
- Да ты хоть видел, какие у него рога? Во такие.
- Признаю. Лишь ты способен показать настоящего оленя.
- То-то же. Нашел, с кем спо... Эй!
Дампир с любопытством понаблюдал за жарким спором между Трэем и Кристианом. Судя по всему, они вернулись с очередного задания и сейчас направлялись в штаб. Занятно, что он встретил эту парочку в такой символичный момент. Но по мере развития полемики бойцы не сразу заметили Вархайта. И встреча чуть не обернулась столкновением.
- О! Начальник, изволил наконец высунуться на улицу, - приветливо возвестил Кристиан, и тут же проворчал, переведя набыченный взор на синдорея, - Этот остроухий назвал меня оленем. Ты только представь?
- Тебя повысили с дятла до оленя без моего ведома? Возмутительно.
- Ай, как смешно! - скривив недовольную рожу, возмутился оборотень, - Сегодня сплошь и рядом одни шутники. Не загнуться б со смеху.
- Угомонись, - прервал Вархайт, после чего перевел взор на эльфа, - Затея с очерками провалилась. Я сжег записи.
- Ну что ж, сама попытка уже достойна похвалы, - рассудил снайпер, разведя руки в стороны.
- Да сразу было понятно, что затея тухлая, - веско заявил Кристиан.
- Есть идея получше? - поинтересовался дампир.
- Конечно. Чем выжимать из себя буковки на бумажку, лучше займись приятным и привычным. Только не нажирайся больше, с меня и прошлого раза хватило, - ворчливо, но вполне серьезно заявил оборотень, - Ладно, пора отчитаться. Утомился я гонять по нагорьям. Погнали.
Кристиан потопал к штабу. Трэй покосился вслед, затем перевел взор на Джейка.
- Как ни странно, но в его словах есть смысл. Может и вправду не стоит придумывать ничего лишнего?
Синдорей махнул на прощание рукой и поспешил догнать напарника. А Джейк? По правде он оказался в легком ступоре. Чего ему хочется заняться прямо сейчас? Немного поломав голову он пошел вверх по главной улице Айсгарда. За этот день дампир успел посетить тренировочную площадку Ассоциации, где дал обрадованным его визитом новичкам пару уроков и провел несколько спаррингов. Потом направился в кузницу отца, где его встретили с не меньшим восторгом. Там проработал до самого вечера. Вернувшись домой, отыскал Рино и потащил купаться. Тигр не упирался, принимать ванную он любит. Только от этого процедура не становится проще. Тазики и брызги летят в разные стороны, как при погроме. Но это было весело, как и всегда. Искупав тигра, дампир принял ванную сам. После этого плотный ужин. Из-за насыщенного трудового дня еда показалась особенно вкусной.
Завершил этот день Вархайт в своей комнате, сидя перед окном и любуясь закатом над Айсгардом. У ног Джейка дремал Рино, согревая голые ступни хозяина. Какои выводы? Вархайт заметил, что в последние годы только и делает, что пытается оправдать и доказать важность каждого своего поступка. Старается ликвидировать ошибку за несколько шагов до ее допущения. Все его существование превратилось в череду максимально эффективных действий, бесконечного напряжения, приправленного бессилием изменить жестокое прошлое. Будто так он мог извиниться за свои ошибки перед теми, кто покинул этот мир с болью и страданиями. Джейк ведь сильный - он не будет сокрушаться сожалениями. Лучше изведет себя до потери чувств и разорвется на части в попытках помочь всем и заодно наказать себя.
Но сегодня, проводя время среди тех, кто ему искренне рад, дампир впервые ощутил, что его никто не обвиняет. Что жизнь, в общем-то, несмотря на все события, идет в том же темпе. Да, есть цели, высокие и труднодостижимые. Есть тревожное видение ужасного будущего. Но есть и жизнь, ее радости и горести, заботы и покой. И тут не определишь, достоин ты этого или нет. Это просто дано тебе. Это часть тебя, от которой не скрыться. И принимать стоит как должное, а не как повод оправдать свое существование. Гиблое дело. Эгоизм в той или иной мере есть в каждом. И даже когда нужно сделать что-то важное, не стоит пытаться забыть о себе и своих желаниях. Все равно не выйдет.
Поэтому, если хочется спать, то надо спать. А завтра уже не будет переполняющих разум выводов и сомнений. А будет лишь осознание, уверенность, долг и...
- Жизнь. Просто жизнь.

Отредактировано Джейк Вархайт (Вторник, 9 октября, 2018г. 00:58:23)

И грянет бой

Весна 1399 года. Айсгард

Просторная комната, каменные стены, пол и потолок, огонь в камине, стол, пара табуреток, круглый ковер на полу в центре помещения, диван, пара кресел, одна из стен полностью занята объемным стеллажом с книгами, на противоположной стене скрещенные длинные клинки, закрепленные на металлическом орле и прикрытые каплевидным щитом - герб Ассоциации Боевой Элиты. Единственный необычный элемент интерьера - обильно одаривающее комнату дневным светом широкое просторное окно вместо стандартной маленькой бойницы, столь привычной для крепостных помещений.
Посреди этого достаточно скромного убранства стоит Джейк. Как обычно, в полном доспехе. Только голова сейчас свободна от шлема, вольготно расположившегося на краю стола. Вархайт стоит напротив герба и внимательно всматривается в каждую черту этого символа. Будто видит его в последний раз. Это неподвижное лицезрение длится так долго, что Рино устроился у ног хозяина и даже успел задремать. Лохматый бок крупного белого тигра равномерно надувается и опускается. Вид спящего зверя внушает умиротворение, будто весь мир способен так же свернуться калачиком и уснуть под мерный треск сгорающих в камине сухих брёвен.
Двадцать пять лет. Двадцать пять проклятых лет, положенных на жертвенный алтарь ради спасения этого мира. Впрочем, никто их не проклинал. Да и Джейк не великомученик, чтобы возносить преисполненные страданиями речи к небесам. И всё же по всему нутру расползается какое-то тоскливое тягучее ощущение. Заканчивается пора затянувшегося ожидания судьбы. Груз, который дампир тащил на плечах все эти годы, наконец приближается к своему законному месту, где будет сброшен. Сброшен вместе со всей ответственностью, напряжением, трудами, сражениями и... наверное, жизнью.
Этой долгой неспокойной жизнью, в которая совсем скоро лишится того немного, что стало ценным для неё за эти два с половиной десятилетия. Тогда, давно, еще до всей этой истории Джейк лишился родителей, друзей, учеников, дела всей жизни и дорогой сердцу женщины. Всё это пожрали проклятые демоны, которые поплатились за это своим существованием. И сейчас он готовится распрощаться с новыми друзьями и учениками, со своей сильной организацией, в которую вложено так много сил, и даже с родной страной, которую основали его предки. Да что там, даже родной дом придётся отдать на поругание врагу и разрушение.
Вархайт невесело хмыкнул. Одно дело - быть неудачником, но совсем другое - так самоотверженно стремиться к этой роли. Джейк вложил всего себя в Ассоциацию Боевой Элиты, потом и кровью зарабатывал каждую монету для бюджета, днём и ночью гонял рекрутов, воспитывая в них сильнейших бойцов, силой добился правления Альянсом, долгие годы ловко манипулировал государственной казной, на которую построил огромный флот и выкупил множество жилищ в районе Маскареля, заставил Лорею подписать безумный договор, а потом уговорил её сыновей выполнить его и привлек к своей авантюре весь Альтанар. И для чего? Всё для того же - дабы в конце концов разнести всё к чертям, оставить на пути ужасного врага и обречь на гибель.

Скрип открывающейся двери развеял мысли словно стаю светлячков. Дампир даже слегка вздрогнул, будто очнулся от дурного сна. Оглянувшись, он увидел торчащую из-за приоткрытой двери голову Трэя. Пару секунд синдорей неловко помялся, потом обратился:
- Командир, простите. Я стучал, но вы не открывали.
- Минут десять тут отирался, и мне зайти не давал, - донеслось из коридора ворчание Кристиана, после чего рыжая голова оборотня показалась в дверном проёме.
- Пора? - коротко спросил Джейк.
- Да, - с кивком доложил Трэй. - Все в сборе.
- Иду. Спускайтесь к остальным.
- Как скажешь. Идём, остроухий. - пробубнил Кристиан и потянул эльфа за плечо.
- Не зови меня так! - успел услышать Вархайт перед тем, как дверь захлопнулась.
Ещё несколько секунд слышались причитания Трэя и ехидные комментарии Кристиана. Затем снова воцарилась тишина. Дампир усмехнулся, на этот раз по-доброму. Такое ощущение, что сегодня эти двое особенно стараются вести себя как обычно. 
"Надо идти".
Услышав мысли Джейка, Рино встал, от души потянулся, по-кошачьи изогнув спину, и зевнул во всю широкую клыкастую пасть. Вархайт опустил руку на крупную тигриную голову, погладил друга и взглянул в изумрудные глаза зверя, уже не такие яркие как раньше. Всё когда-то заканчивается. Рино по-прежнему способен бешено нестись в атаку, крушить вражеские ряды мощными ударами огромных лап и без отдыха преодолевать большие расстояния. Но всё чаще его можно заметить мирно спящем на солнышке. Закончились глупые шалости и беготня по всей округе. Верный друг стареет.
- Надо идти, - уже вслух повторил воин.
Он вышел из комнаты и направился решительным шагом по коридору к широкому балкону, под которым располагается внутренний двор крепости. Сейчас там собрались все действующие члены Ассоциации, чего ранее никогда не случалось. Почти тысяча великолепно обученных бойцов. Гордость всего Северо-запада. Гордость Джейка. Они знают, что их отправят на верную гибель, но никто не ушёл, когда им было это предложено. Настоящие сорвиголовы, отличные ребята, герои.
Лучшее, что может для них сделать командир - произнести речь, которая до самого конца этого противостояния не позволит дрогнуть ни одной руке с оружием. Поэтому сейчас Вархайт выходит на просторный балкон и обращает волевой взор вперёд, чтобы обратиться к тем, кто скоро встанет на защиту всего мира. К лучшим из лучших.
"Воины Ассоциации Боевой Элиты! Я лично тренировал каждого из вас, поэтому знаю, что равных вам в этом мире уже не осталось. Но скоро эта несправедливость будет исправлена. Грядёт бой, в котором каждый из вас покажет, чего стоит. Это будет славная драка. Да что там драка? Это почти война! Война, в которой каждый из вас возьмёт в руки кусок мира и будет отвечать за него собственной шкурой. Поэтому если кто удумал отдать свою жизнь, то пусть сделает так, чтобы её цена оказалась так велика, чтобы у вражеских ублюдков не осталось аппетита на земли Энирина!"

***

"Ваши родные и соотечественники сейчас плывут в Альтанар, навстречу непростым переменам. Они будут держаться за жизнь и за гордость несмотря ни на что. И ради этого вы должны выстоять. Только вашими силами они смогут вырастить наших детей и увидеть то будущее, ради которого стоит отдать всё, что мы имеем здесь и сейчас."

27 мая 1399 года. Форт Торанкон

Антарес Рокстоун уже привык к грохоту. Если бы ответное послание Вождю Гурубаши Ягру фон Шверту пришлось писать сейчас, а не сразу после отбытия командира, когда за воротами еще было относительно спокойно, он без проблем смог бы накалякать письмо тем же кривым почерком, что и раньше. Но пожалуй сейчас, когда ему наконец выпало выступить командующим сил Ассоциации в Торанконе, у него бы уже не нашлось времени на такие скромные мирские заботы.
К тому же ситуация образовалась более чем непростая. Через два дня жрецы из Альтанара закончат ритуал, и на Айсгард обрушится магический удар лютой мощи, что передавит подавляющую часть армии Ин'Кхар и обратит и без того потрёпанную боями столицу в руины или даже в пыль. Это значит, что сейчас нужно выступать. Но вот Антарес стоит на вершине одной из башен огромной стены форта и наблюдает картину, для которой понятие "ужасающая" будет слишком скромным. Солнце уже близится к горизонту и потому обзор немного хуже, чем днём. Но даже сейчас Рокстоун с трепетом наблюдает за той необъятной чёрной пеленой, что застелила всю округу. Мертвецы стоят так плотно, что под ними не разглядеть и метра земли. И так тянется далеко на восток. При том, что часть армии из разлома ушла на север, а ещё многие были уничтожены при попытке пройти сквозь Ночной лес. Но самое главное - завтра утром надо не только выступить против этого легиона немёртвых, но ещё и умудриться оттеснить его обратно к разлому и ждать, когда прибудет подкрепление из Альтанара.
- Капитан! - послышался сзади тревожный оклик.
Оглянувшись, Антарес увидел бегущего к нему Годдера, друга детства Рокстоуна, вместе с которым он более двадцати лет назад пришёл молодым деревенским рубакой в недавно образованную Ассоциацию Боевой Элиты постигать искусство боя.
- Капитан! Значит утром выступаем? - с тревогой спросил запыхавшийся Годдер.
- Всё по плану, - строго ответил Антарес и оскалился в недоброй ухмылке. - А что, уже обгадился?
- Есть чутка. - без тени стыда сознался боец. - А ты?
- И я немножко.
- И что делать?
- Как "что"? Подотрёмся и собираться! Или ты обосранным пойдёшь?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом разразились таким могучим хохотом, что даже нежить за воротами вроде как притихла. Оттеснить, так оттеснить. Пусть хоть ещё столько же дохляков притащат. Всё равно всех обратно в дыру затолкают.

***

"Каждый из вас стоит тысячи чудовищ, что посмели выступить против нас. А если их окажется еще больше, то помните, что рядом с вами стоит тот, кто стоит ещё стольких же. И если кто-то окажется один, то пусть сражается так, чтобы стоить две тысячи или все три, и даже десятки и сотни тысяч ублюдков, вообразивших, что могут с нами тягаться!"

29 мая 1399 года. Горы к западу от Лоран Рата

- Слушай, Кристиан. Так сколько у тебя всё-таки жизней?
- А хрен его знает. Столько раз подыхал за последние годы, что уже и не знаю, сколько осталось.
- А у меня вроде только одна..
- Нда? А чего ж ты до сих пор не откинулся, остроухий?
- Сдаётся мне, что брешешь ты всё, - с язвительным торжеством пробубнил Трэй. - И хватит меня так звать! Придумал же кликуху перед смертью.
- Осади. Подыхать он собрался. Вон их ещё сколько.
Из последних сил они скинули с себя снежный покров и с кряхтением вылезли из-под остатков лавины. Израненные, вымотанные, продрогшие, Трэй и Кристиан поднялись в сидячее положение и оглянулись назад, где огромный снежный массив занял весь склон, который раньше служил главным торговым путём через Северные горы. Дорога и вовсе осталась где-то глубоко внизу.
И как так вышло? К сожалению, не так весело, как обычно. Орды нежити потащились через горы раньше, чем ожидалось. Второй разлом, что открылся возле Айсгарда, подарил и без того неисчислимым Ин'Кхар ещё больший численный перевес. А под руководством некромантов мертвецы начали действовать ещё более организованно. Трэй с Кристианом встали во главе отряда, который должен был сдерживать врага в узком ущелье, откуда планировалось вызвать взрывами лавину, чтобы похоронить огромную часть войска нежити под снегом и отрезать путь к Лоран Рату. Все бойцы, кроме этих двоих, пали, но им удалось продержаться до прибытия ребят со взрывчаткой. Вот только никакой пользы это не принесло. Фитили и все взрывчатые смеси отсырели, ибо в спешке их не успели обработать. Тогда двое самых безумных психов Ассоциации, а также два последних выживших члена Гильдии Воинов сами устроили бурю в горах. Трэй начал стрелять по скалам взрывчатыми стрелами, а Кристиан наколдовал самое разрушительное, что ему известно из магии огня. Лавина получилась ещё страшнее, чем планировалось, но в неё попали и оборотень с синдореем.
И вот теперь они с усилием поднимаются на ноги и смотрят на зарево от невообразимой мощи магического заклинания, которое жрецы Альтанара обрушили на Айсгард. Огромный столп света на мгновение занял половину ночного неба и осветил округу, будто внезапно наступил день. Дикий грохот пронёсся над горами и отозвался над склонами протяжным эхом. А потом снова пришла холодная тьма.
Вот и всё, нет больше Айсгарда, а вместе с ним и десятков тысяч агрессивных дохляков. Значит, всё получилось. Пришло время теснить гадов. Трэй с Кристианом переглянулись и обменялись торжествующими ухмылками на покрытых ссадинами и порезами лицах. А потом снова обратили взор вперёд. Прямо на них идёт огромная толпа нежити. Пусть и остатки, но это по-прежнему огромная армия против двоих потрёпанных бойцов.
- Похоже, сегодня я прикончу больше, чем ты, - рассудил боевой маг.
- Не зарекайся. - парировал снайпер. - На том свете расскажешь, какой счёт.
- Договорились.

***

"Помимо наших жизней, мы приносим в жертву многое. Свой дом, свою Родину. Нам придётся нанести нашей земле множество ран. Но то будущее, которое мы заслужим своей кровью и отвагой, станет панацеей, что исцелит все эти раны. Поэтому не оглядывайтесь назад, даже когда очень захочется. Сожмите свои кулаки и крепко держите в них вашу волю! А потом возьмите и этими самыми руками вырвите из грязных лап врага победу! Нашу победу!"

30 мая 1399 года. Руины Айсгарда

После затяжных боёв в переулках родного города, постоянно отступая, устраивая ловушки и засады, и заставляя всё больше мертвецов войти в зону поражения, Джейк со своим отрядом покинул город под покровом ночи и отошёл на безопасное расстояние. В назначенный час непередаваемой мощи взрыв оглушил их, и в следующее мгновение всё пространство залило сплошным потоком света. Земля и небо, всё стало едино. Воины рухнули навзничь, в ужасе прикрыв глаза и уши. Лишь через минут пятнадцать самые выносливые смогли подняться на ноги и приоткрыть глаза. Выждав несколько часов до рассвета, воины направились обратно к столице.
Сквозь медленно гаснущие вспышки, что застилали взор, они кое-как смогли разглядеть то, что осталось от того, что раньше звалось Айсгардом. Немногочисленные каменные глыбы с оплавленными краями и редкие перекорёженные остатки стен зданий, высотой не более пары-тройки метров. Джейк ступает сквозь эти останки родного города, которые даже руинами не назовёшь, и не может узнать ни одного закоулка в том месте, где родился и провёл большую часть жизни. Нет больше дома и даже того, что о нём могло бы напомнить. Лишь выжженный кусок земли.
Рино ткнулся мордой в руку Вархайта и посмотрел на него преданными глазами.
- Всё нормально, - коротко отозвался Джейк, потрепав тигра за ухом.
Командир перевёл уверенный взор на стоящих позади бойцов, потерянно осматривающихся по сторонам. Дампир вытащил из ножен за спиной один из своих широких мечей и широким рубящим ударом снес небольшую каменную глыбу. Пронзительный металлический звон и грохот упавшего камня.
- И так будет с каждым, кто пойдёт против нас! - крикнул Джейк, и в ответ ему дружным боевым кличем отозвались его воины. - А теперь... - мрачно произнёс дампир, резко разворачиваясь и наставляя острие меча на закопошившихся вдали мертвецов, что оказались за пределами удара с небес. - Сомкнуть ряды! Пришло время навести порядок на нашей земле.

***

"Сражайтесь как в последний раз! Сражайтесь за жизнь, за наших любимых, за наш дом! За Энирин!!!"

Отредактировано Джейк Вархайт (Вторник, 9 октября, 2018г. 00:56:53)

После бури. Часть первая.
"Дрейк"

Весна 1400 года

- Как, говоришь, звать тебя? - спросила старушка, вываливая из чугунка в тарелку тёплые пирожки.
- Джейк, - погромче ответил сидящий за столом гость.
Он протянул руки к растопленной печи, согреваясь после долгого пути под холодным ливнем, всё ещё шумящем за окном избы.
- Как? - переспросила бабка, ставя тарелку с пирогами перед гостем.
- Джейк! - почти прокричал воин.
- Да чего ж ты мямлишь? Никак горло застудил? - участливо поинтересовалась почтенная женщина.
Вархайт никогда не испытывал проблем с чёткостью речи. Любой, кто видел его на поле боя, уверенно скажет, что боевой клич Джейка способен перекрыть даже пушечную канонаду. Но этого оказалось недостаточно, чтобы бабка смогла его расслышать. Только где-то после седьмого "Джейк!", от которого слегка дрогнули стены избы, бабушка выдала:
- Дрейк?
- Не... - хотел было возразить воин, но в итоге устало махнул рукой и кивнул. - Да, бабуль.
- Вот уж имечко. Не местный, стало быть, - крякнула старушка. - А меня звать Зузанна. Ты кушай, а я самовар поставлю.
"Это у кого ещё имечко", - усмехнулся "Дрейк", аккуратно откусывая горячий пирожок с картошкой.
- Меня-то полным именем шибко не кликали. Так всю жизнь Зузей была, а я и не против. И ты зови, - продолжила бабка, пыхтя над самоваром.
- Хорошо, бабуль.
Почти год прошёл с тех пор, как Джейк покинул свой разрушенный дом и отправился в странствия. Как ни старался он бодриться и направлять взор в будущее, вчерашний день постоянно нагонял его, заставляя вставать и двигаться дальше. Куда ни пойди, везде новости о том, что случилось с Альянсом и его народом. Вархайт узнал о том, что многие не остались в Альтанаре и поселились к югу от прежнего дома: кто в Вермилоне, кто в Зоаре, а кто и того ближе - в Теллине и других вольных городах.
Своё имя дампир слышал часто. И героем нарекали, и безумцем. Слышал и про начинающуюся аннексию Запада Джером. Но всё это его уже не шибко беспокоит. Пустота, пришедшая за исполнением 30-летнего плана, нависла над ним затянувшейся меланхолией. Он словно исчез, как для всего мира, так и для самого себя. Но это не угнетает. Напротив, Вархайт упивается этим состоянием, как заслуженным покоем в небытие, как долгожданной смертью после тяжкой болезни.
Так и странствует безликим путником по землям Энирина, заводя разговоры только по мере нужды. Денег достаточно, бояться нечего. Несколько раз за его спиной оставались дороги, окроплённые кровью мелких разбойничьих шаек. Он убивал их молча, терпеливо ждал, когда нападут сами, и без единой эмоции рубил всех до последнего, не обращая внимание на мольбы о пощаде. Словно это совершал не Джейк, а лишь его тело, заботящееся лишь о выживании.
Так он добрался до Долины Лир. Ливень застал его в нескольких часах пути до ближайшего поселения. Стучась в двери одинокой избы у дороги, он не надеялся, что пустят внутрь. Но старушка оказалась на удивление приветливой. Даже не стала спрашивать, что у незнакомца в его здоровенном заплечном мешке. Возможно, найдя в нём два длинных клинка и прочие атрибуты, не столь необходимые для простого мирного путешествия, женщина не была бы такой смелой в своём гостеприимстве.
- А ты чего в плащ кутаешься? - удивилась бабушка, глядя на то, как гость аккуратничает, стараясь не высовываться за полы тёмной накидки. - Давай одеяло дам. Промок весь.
- Не-не, я... - хотел было возразить воин.
- Так, мокрым и на улице можешь торчать. А тут делай как велят, - строго выдала старушка.
Немного поколебавшись, Джейк повиновался и скинул плащ с плеч.
- Батюшки! - охнула Зузя, глядя на массивный доспех, в который оказался облачён гость. - Никак витязь славный ко мне пожаловал. Ну, тут если воевать, то только с мухами. Но с ними я и сама тапком управлюсь. Так что давай, скидывай свои железки. А потом в баню ступай, я недавно топила.
Онемевший от такой беззаботной реакции на своё внушительное облачение, Джейк доел последний пирожок и повиновался. Меньше, чем через час он уселся на тот же самый стул, но уже чистый и раскрасневшийся после бани. Вместо брони на нём красуется просторная светлая рубаха и тканевые штаны, которые оказались ему коротковаты, но особых неудобств не доставили.
- С лёгким паром! Ишь, здоровый какой - в эту рубаху два мужика спокойно влезть могли, а тебе почти вровень, - усмехнулась бабка, поставив на стол самовар. - Вот, пей.
- Спасибо, бабуль, - блаженно выдохнув, произнёс Вархайт.
Плотный пирожковый перекус, баня и тёплый чай сделали своё дело. Уже давно он не чувствовал себя так легко и уютно, не говоря уже о возможности хорошенько отмыться.
- А я вот уже лет сорок одна живу, - размеренно заговорила Зузя, сев за стол напротив гостя, пьющего горячий чай мелкими глотками. - Был муж и сыновей двое. Конюшня у нас была и кузница, видал развалюхи за баней? Вот никто теперь ими не занимается. Все трое как ушли воевать, так и не вернулись. Не упомню, что там за война была. Или разбойников с ополченцами из деревни бить пошли? Тьфу, старая! Совсем задурела. Ушли, короче, мужички мои, да с концами. Мне одной дело стало не сподручно. Да и грабили потом без защитников-то. Первый раз коней всех увели, да насильничали меня всей шайкой. Второй раз из кузницы, да из дома потаскали вещей. Насильничать не стали - старая, да сморщенная стала, хе-хе. Третий раз год тому эти... имперские припёрлись. Так брать-то было и нечего, только потоптали всё, да поломали. Ну и Роган с ними, мне оно всё равно уж ни в грош.
Старушка потихоньку рассказывала, а он сидел и молча глядел в её простое и доброе худоватое лицо, покрытое сеткой морщин. Редкие седые волосы неровными прядями спадают на плечи. Выцветшие большие глаза безучастно направлены в даль за окном. Серый сарафан с длинными рукавами явно променял не первый десяток, но сидит на её худом теле аккуратно. Низкий голос по-старчески хрипловат, но ещё сохранил былую мягкость. Свою грустную историю она поведала легко, местами даже с усмешкой.
- Жалко, - тихо произнёс Джейк, понимая, что до её ушей всё равно не дойдёт.
- Чего это жалко? - беззлобно спросила Зузя. - Я свой век отжила по совести. А что так сталось, то значит воля божья. Я уж давно за всё отплакала. Теперь живу и за каждый день Рамиру благодарю.
Вархайт опешил, вылупившись на бабку.
- Так ты... слышишь?
- А чего ж, ушей у меня что ль нет? - удивилась старушка. - А что глухая, так это иногда только перекрывает чегой-то.
- А-а... - протянул Джейк, физиономия которого ещё минуту хранила озадаченный вид.
Он ненадолго замолчал, опустив взгляд в чашку. Мысли плавно перетекают из одной в другую, постепенно подталкивая его к новой идее, внезапно показавшейся такой хорошей в своей простоте.
- Бабуль, а можно мне немного у тебя пожить? - спросил воин, подняв взгляд на Зузю. - Шуметь не буду и в хозяйстве помогу, я не дармоед. И защитить тебя смогу, если воры какие придут. Если надоем, можешь выгнать, слова не скажу.
Бабка с молчаливым удивлением посмотрела на внезапно разговорившегося гостя. А потом прыснула и от души расхохоталась.
- А старушка-то, видать, ещё ничё, раз молоденький под бочёк просится! Ой, не могу!
Не сразу поняв смысл её речей, воин непонимающе уставился перед собой. Потом пришло осознание, а с ним и тяжёлая каменная гримаса. 
- Бабуль... - буркнул Джейк, закатив глаза.
- Да оставайся сколько пожелаешь, защитник, - всё ещё посмеиваясь, ответила Зузя. - Шибко потчевать не смогу, но если поможешь в огороде, да в деревню будешь ходить, то напасём достаточно.
- Договорились, - кивнул Вархайт.
- Чудной ты какой-то. Ну да и ладно, так и веселее вдвоём будет, - заключила бабушка и добавила чуть строже. - Тогда ступай спать пораньше, коли остаться решил. Работать будешь с утра... как там... тю! Дрейк же.
- Дрейк, значит? - усмехнулся воин. - Хорошо, бабуль.
Отчего-то это имя пришлось ему по душе. Видать, из-за того, что хоть немного, но другое. Так и остался.

Отредактировано Джейк Вархайт (Вторник, 9 октября, 2018г. 00:59:45)

После бури. Часть третья.
"Голос"

Осень 1407 года

- В теории, однажды освоенная техника должна навсегда остаться в памяти мастера. Тем паче, что опыт более чем солидный, - со знанием дела объяснил Вархайт, методично отрабатывая удары обоими клинками на стволе высохшего дуба. - Но практика, разумеется, незаменима. Есть теория, что только регулярное применение в деле обеспечивает полноценность навыка. Якобы одной тренировкой не сохранить достигнутых вершин, которые рано или поздно начнут забываться. Иными словами, воин должен регулярно биться насмерть, чтобы его мастерство сохранялось и преумножалось. Как по мне, это полная чушь. Наверняка выдумал какой-то проплаченный эксперт в период военного обострения. Как думаешь?
Джейк отвлёкся от тренировки и внимательно посмотрел на собеседницу, пощипывающую траву в нескольких метрах слева. Заслышав, что речь мужчины прервалась, Сельдюшка подняла голову и авторитетно покивала, после чего вернулась к трапезе.
- А ты не из тех, кто ведётся на пустую болтовню. Я в тебе не ошибся, - удовлетворённо кивнул воин.
Закончив с тренировкой, он воткнул мечи в землю и уселся рядом с кобылкой. Тут же лежит старенькая сумка, из которой Вархайт извлёк небольшой свёрток и раскрыл его. Несколько ароматных клубней запечённого картофеля испустили чарующий аромат. Он с удовольствием принялся за лёгкую трапезу, что вручила ему перед уходом заботливая Зузя.
За семь лет жизни в Долине Лир Джейк, можно сказать, преобразился. Да и никто его так уже давно не зовёт. Во всех окрестных сёлах он известен как Дрейк, приёмыш отшельницы Зузи. В последние годы удалось наладить небольшое производство подков и рабочего инструмента. Раз в пару месяцев Вархайт запрягает Сельдюшку в повозку, грузит товаром и путешествует по Долине, продавая своё и закупая необходимое в дом. В основном одежду и провизию.
Ни разу не признали в нём могучего воителя, борца с иномирцами, героя или "короля-неудачника". Он стал Дрейком, и его это устраивает. С прежней жизнью теперь связывает лишь одно. И сегодня он решил проститься с этим.
- Думаю, сегодня хороший день. Спрячу клинки подальше и больше не буду хвататься за оружие. Если пронесёт, то до конца дней не придётся ни в какие побоища встрявать. - пережёвывая картошку и глядя на мечи, заявил дампир. Затем покосился на лошадку. - Одобряешь, Селёдушка?
"Как можно одобрить такое безрассудство?", - раздался сильный мужской голос.
Вархайт окаменел, ошарашенно уставившись перед собой. Недоеденная картофелина выпала из неподвижной руки. Очень медленно пережёвывая, он взглянул в одну сторону, затем в другую. Напряг чутьё и слух. Ни единого намёка на постороннее присутствие. Наконец дампир вопросительно уставился на лошадь.
- Ничего не слышала? - робко спросил он.
"Конечно же не слышала", - вновь прогремел неизвестный голос.
Вскрикнув от неожиданности, мужчина вскочил на ноги и уставился на кобылу дикими глазами.
- Как же так! Чего ж ты всё это время молчала? - быстро затараторил воин, потом запнулся и боязливо пробубнил, - Но ты же девочка...
"Сам ты девочка", - сварливее прежнего отозвался голос. "Совсем ополоумел в глуши своей?"
У Джейка не нашлось, что на это ответить. С минуту он постоял, недоверчиво косясь на преданно смотрящую на него кобылу.
- Ладно, тогда как мне к тебе обращаться? - осторожно поинтересовался он у Сельдюшки.
"Прекрати говорить с лошадью", - раздражённо обратился голос.
- Тогда покажись уже, тиранище! - взмолился Вархайт.
"Ага, делать мне больше нечего. Так послушаешь."
И тут Джейка внезапно осенило:
- Ты что, в голове у меня?
"В голове? Ну, можно и так сказать". - задумался голос. "В прежние времена ты поумнее был."
- Тебе почём знать?
"Про лучшего среди воинов, что ныне решил голову в землю запрятать? Мне положено, знаешь ли. Я про тебя всё знаю".
- Да кто ты такой? И чего от меня хочешь?
"Мне представляться не пристало. Но ты мне знатно послужил восемь лет назад, да и до того. Столько доблести, хех... никто больше таких щедрых подношений не делал."
Около минуты понадобилось воину, чтобы сделать новое шокирующее открытие. Имя собеседника застряло в горле, но так и не сорвалось с губ. Однако старая выучка быстро дала о себе знать. Опустив увлекательные, но пустые вопросы, дампир сосредоточился и обратился уже иначе - мыслями.
"Я завязал с битвами. В этом мне даже боги не указ."
"Хо-хо. Дерзкие речи. Ну, мне-то до почтения дела нет." - хладнокровно парировал голос. "- Я не собираюсь принуждать тебя снова браться за оружие. Но скажу сразу - затея пустая. Ты сам вернёшься, как ни отворачивайся. Это твоя сущность, и она не изменится. Таков этот мир, таков ты."
"Ты так уверен?"
"Попомни мои слова, Джейк Вархайт. Ну, не буду тебя больше тревожить", - буднично произнёс голос, после чего добавил. "- Ах, да. Не нужно убивать, чтобы сохранить навыки. Но ты решил их забыть. Ну так вот, я сделаю так, чтобы в нужное время все знания и опыт были при тебе. Это мне по силам. Ну, до скорого."
Как ни стоял дампир на своём, но слова нежданного гостя его зацепили. Они подвели к мысли, что прошлое, которое он стал считать пережитком старого существования, на самом деле неизбежность, на которую Джейк решил закрыть глаза. Вархайт сменил броню на крестьянскую одежду, а битвы на работу в кузне и разъезды по Долине Лир. Осталось лишь убрать с глаз долой выкованные отцом клинки и принять новую жизнь. А тут вот как.
С этими смутными мыслями он вернулся домой. Поужинав, он уселся на скамью перед домом  и уставился на пожелтевшую листву яблони. Разноцветная красота урожайной осени немного рассеяла дурные мысли. Зузя частенько сидит рядом с ним по вечерам. Сейчас она по обыкновению задремала, прислонившись головой к его плечу. Сдала за последний год старушка. Реже возится с домом и огородом, часто присаживается или ложится на кушетку. Даже в этом сонном мире что-то да меняется.
- Чего пригорюнился? - спросила спросонья бабушка.
- Да вот, задумался тут. - негромко ответил Вархайт. - Мне казалось, что всё в мире меняется, особенно если хочешь этого. А сегодня что-то тревожно. Засомневался.
- Батюшки, философ огородный, - усмехнулась Зузя. А потом вздохнула и произнесла. - Меняется, конечно. Но ты мир с собой не ровняй. Человек - тварь недолговечная. Пока что-то в мире будет меняться, человеков этих столько родится и помрёт... Так что тяни свою лямку, да живи, как можешь. Если б могла забыть сыновей с мужем, может счастливей стала. А как глаза ночью сомкну, так и вижу их лица. Рыдала раньше, а теперь радуюсь. Моё это на всю жизнь. Как стала женой и матерью, так ею и помру. И у каждого так, кто берёг что-то пуще жизни.
- А если из того, что берёг, ничего не осталось?
- Глухонький что ль? Или не слушаешь старуху совсем? - удивилась бабка. - Пока сам живёшь, всё бережёное твоё с тобой. Даже если не осталось ничего в руках.
- Вот как... - задумчивое лицо Джейка слегка просияло. - Спасибо, бабуль.
- Тю, чудной, - улыбнулась Зузя.
Старушка встала со скамейки и пошла стелить себе постель. А тот, кого теперь зовут Дрейком, ещё долго сидел перед домом и размышлял над её словами.

Отредактировано Джейк Вархайт (Четверг, 11 октября, 2018г. 12:25:21)