Белокурая красавица, жеманно хихикая и прикрывая жемчужные зубы тонкими пальчиками, слушала комплименты, щедро рассыпаемые перед нею одноглазым рыжим парнем. Ее хитрый взгляд и кокетливая улыбка, и изящный палец, накручивающий светлый локон, подсказывали Кале, что девушке приятно его внимание, и она не против перейти к чему-то большему. Кале обворожительно улыбнулся и придвинулся ближе.
-Прелестная дева, - проворковал он сладким голосом, - Ваше тело подобно точеной фигурке из слоновой кости, сделанной рукой великого мастера: ни одной лишней детали, ни одного изгиба, нарушающего изящность и тонкость вашего стана. Я, знаете, в душе художник, меня манит все совершенное. Может быть, - он прикоснулся кончиками пальцев к ее шее, - вы позволите мне насладиться вашим совершенством, - он медленно провел пальцами по тонкой шее, скользнув по ключице вниз, остановился в ямке между ключиц. Его ставший почти зеленым глаз внимательно смотрел в замершие в ожидании глаз незнакомки. Она торопливо облизнула раскрасневшиеся губы и, снова кокетливо улыбнувшись, промямлила: «Ну, не надо». Кале хищно улыбнулся и пошел в наступление. Его пальцы мягко, но настойчиво путешествовали по овалу ее лица, по светлым локонам, пока, наконец, не объяли голову, приподнимая ее губы для поцелуя. Она успела только глубоко вздохнуть прежде, чем его мужественные губы с полосой колючей щетины под носом погрузили ее в не контролируемый водоворот страсти грядущей ночи.
По лестнице снаружи кто-то громко протопал, даже сложилось впечатление, что там спустили с лестницы отряд орков в полном боевом доспехе. Они катились по лестнице и задевали своими здоровенными дубинами стены и перила. Кале вздрогнул и приоткрыл глаз.
«Чтоб вас хаккары поимели во все щели, скоты», - сонно подумал он и закрыл глаз. Но сон растаял, белокурая нимфа исчезла, растворилась в потоках мирового эфира, будто и не существовала вовсе. Кале горестно простонал и, не открывая глаза, сполз на пол и, только сидя на полу, он растер ладонью глаз, окончательно просыпаясь. Развязал ремешки на повязке и пошел умываться. «Хорошо, что здесь нет зеркал. Ненавижу видеть это», - подумал он, плюхая водой себе в лицо и осторожно промывая пустую сморщившуюся глазницу. Вытерев лицо широким рукавом рясы, он надел повязку обратно. Он умел делать это ощупью так, будто стоял перед зеркалом и полчаса поправлял и выравнивал ремешки.
«Не забыть кинжал». Кале достал из-под подушки ножны и прикрепил их к поясу. Закинув на плечо мешок и не забыв взять свой старый добрый посох, он отодвинул ногой от двери стул и вышел вон.

>>>Главная зала