Доктор слушал санитара внимательно и молчаливо, заглядывая ему в глаза без тени одобрения или улыбки. Осуждения и брезгливости, впрочем, тоже не было. Неудачную попытку парня пошутить Кале так же проигнорировал. По чести сказать, все эти люди не вызывали у доктора никаких чувств, он даже лиц их не мог разглядеть и запомнить, голову его занимали тягостные и отвлеченные мысли. Поэтому он кивнул санитару, отпуская его заниматься своей работой, скупо поблагодарил и направился к выходу.
-Что же, мадам, - обратился он к ходившей хвостиком девушке, пока снимал, сворачивал и прятал в глубину саквояжа перчатки и фартук, а так же надевал снова пиджак и пальто, - Я выяснил все, что желал. Не могли бы вы сопроводить меня в какое-нибудь более или менее тихое здание, снабдить газетой, чаем и уединением. Я бы хотел именно с этими тремя вещами дождаться вечернего дилижанса. Если вас не затруднит, конечно.
С этим пожеланием доктор покинул лазарет и плотнее укутался в пальто.

Отредактировано Кале (Четверг, 29 ноября, 2012г. 18:00:45)

Усталые лица и скучные дома нагоняли тоску, да такую свинцовую, что доктор даже немного ссутулился под тяжестью накативших тяжких мыслей. Наверное, не все человеческое вытравил еще из его души этот самодовольный мозговой паразит. Горечь бессилия оставил, чтобы доктор ни на секунду не забывал, кто главный в их дуэте. Сколько людей погибнет до вечера? Десять, двадцать? И почему бы ему не собрать свой урожай душ здесь, и оставить доктора в покое?
Наверное, он слишком забылся и выпустил эмоции наружу, потому что девушка встревожилась и принялась выяснять, все ли с ним в порядке. Доктор устало кивнул.
-Все в норме, не беспокойтесь за меня. Я просто немного устал. Обещаю держать себя в руках и не падать в обмороки, особенно на вас.
Сделки с совестью… Почему приходится придумывать логичные оправдани, только чтобы не чувствовать себя полнейшим и окончательным негодяем? Почему паразит не лишил его чувства вины? Он выжег большую часть его личности, все, что могло сопротивляться, обратилось в прах, не заполнившись ничем. Как будто половину души отрезали. Этот гад уничтожил все положительные чувства, тихонько, по крупинке, почти незаметно. И воспоминания потускнели, и надежды растворились, как в кислоте. Зато вину, слабость и совесть он все же оставил. Зачем?
-Харчевня? Заманчиво. Мне кажется, я отнимаю у вас время, Аннет. Я согласен идти в вашу харчевню, только если вы мне скажете, что возиться со мной входит в ваши профессиональные обязанности, и я не отвлекаю вас от действительно важной работы. Мне было бы совестно в этом случае, все-таки я и сам могу о себе позаботиться, да и не такой уж важный гость, чтобы тратить на меня целый рабочий день в такой сложной ситуации.

Неоднозначное замечание девушки доктор решил не комментировать, лишь приподнял бровь и дернулся уголком рта в подобии усмешки. Настроения для скабрезных шуток, да и любых других, не было никакого. Желание осталось одно – поскорее закончить неприятный визит в прокаженный город, похожий на язву. Все сильнее тяготился им доктор и все больше хотел очутиться на жестком сидении в подпрыгивающем на кочках дилижансе. Сунув руки глубоко в карманы пальто и нахохлившись, Кале двинулся за своей проводницей на другую улочку.
Он и не сразу понял, почему ему стало лучше, легче и спокойнее, даже ссутулившиеся плечи распрямились, сбрасывая тяжесть забот. Доктор оглянулся на ходу и затормозил: позади на площади осталась знакомая суета инфекционного штаба, но здесь, на узкой улочке, подпертой серыми домами со слепыми окнами, было слишком пустынно. Ни одного человека, никаких звуков: скрипа ли телеги с укрытыми трупами, кряхтения грузчиков, прущих тяжеленный ящик с припасами, распоряжений какого-то военного хмыря. На этой мрачной улице остались только звуки их шагов и тихие шорохи и вздохи в домах. Доктор пожал плечами и решил не придавать значения таким мелочам, но после протяжного трубного раската Аннет юркнула в дверь ближайшего дома и слишком взволнованно позвала доктора следом.
Размышлять, что за безобразие твориться вокруг, стоя посреди улицы, доктор не привык и быстро нырнул следом за девушкой в дом, успев все же поинтересоваться:
-Что за чертовщина?

Абсурдность окружающей реальности заронила волнение в душе доктора, на печаль и уныние не оставалось времени, он напрягся и приготовился к свежей порции безумия. На секунду ему показалось, что оставившие его галлюцинации вернулись вместе с ощущением безвыходного ночного кошмара, но девушка, Аннет, высказала сакраментальную фразу. Это и есть эпидемия. Кошмар наяву.
Доктору снились разные кошмары, когда он переламывался после заражения демонической кровью. Наверное, большую часть их насылал Мафусаил – слишком разнообразные и яркие. Уродливые существа из иных планов реальности, сюрреалистичные и смертельно опасные. Их не брали ни пули, ни ножи – никакое оружие, известное доктору. Убежать от них тоже было невозможно, быстрые и сильные они всегда настигали Кале, как бы быстро он не бежал, как бы не прятался. Настигали и разрывали. Слава Единому, что в снах не чувствовалась боль, только ужас и паника.
Кале отступил в сторону от дверного проема, чтобы не оставлять спину открытой, и сделал шаг к стене. Странная тень, подбирающаяся к девушки со спины, возникла среди ящиков. Медленно и плавно доктор поставил на пол саквояж и извлек пистолет из кобуры.
-Вправо, к стене, - прошептал он Аннет, мотнув головой влево, и поднял пистолет, целясь в тень. Оставалось лишь молиться, что в этой реальности пули неведомых тварей убивают.
Аннет стоит ко мне лицом и спиной к глубинам склада? Т.е. по правую руку от нее стена, по левую - свободное пространство с ящиками?

Нужно отдать девчонке должное – отреагировала она моментально: пусть и посшибала собой пару ящиков и ударилась, но с траектории выстрела ушла и быстро. А шум падающих ящиков и движение не отвлекли монстра, бредущего из полутьмы пыльного склада. Тварь взвыла и понеслась на доктора, и, выйдя на свет, оказалась странным, восково-серым человеком, совершенно обезумевшим и без проблесков разума в белесых глазах. Больше всего это существо напоминало оживший труп, причем, труп лежалый и успевший лишиться мозга почти до предела. Даже в склетах, поднятых некромантом, бывало больше разума, чем в этой серой кукле. Тварь бросилась вперед, и доктор без сомнений нажал на спусковой крючок. Дуло его пистолета чутко следило за передвижениями твари с самого ее появления на складе, рука у доктора не дрожала, а правой он поддерживал револьвер под рукоять для надежности.
Пуля прошла через правую глазницу, уничтожив белесый глаз и размозжив половину головы, но тварь не убила. Серая кукла, отброшенная выстрелом на пару шагов и растерявшаяся буквально на пару секунд, вновь бросилась в атаку. Доктор рванул влево, поворачиваясь лицом к твари, достать кинжал он уже не успевал, пистолету нужно было передохнуть. Оставалась надежда только на скальпель и на тяжелую рукоять пистолета. Хотя, если пуля, проложившая себе дорогу через череп, не смогла свалить эту мерзость, то на кулаки рассчитывать особенно не приходилось. Отчего-то мелькнула мысль, что нельзя позволить твари укусить себя.

Огнестрельное оружие - С
Ловковсть - В
маневр: движение (прыжок) влево, к стене, полуповорот корпуса

Доктор сгруппировался и сумел увернуться от ящика, который, будто живой, неожиданно возник под ногами. Ходячий мертвец такого финта сообразить уже не мог – сказывалось отмирание нервной ткани в коре и древесине головного мозга. Серая тушка врезалась в дверь, но решимости расправиться с наглецом не потеряла. Судьба-злодейка перекроила его планы, подослав еще одного мертвяка из двери. Да, сильного – дверь снес и товарища придавил, хоть и не насмерть. Кале весь напрягся, собрался в комок и рванул мимо копошащихся на и под поваленной дверью зомби к своему оставленному на другой стороне саквояжу. Обогнул серые тела по дуге, подхватил саквояж и почти в упор выстрелил балансирующему на дрыгающейся деревяшке мертвяку в голову, благо ствол уже успел остыть, и револьвер вновь готов был разить нечисть.
Девчонка тоже очухалась, подскочила и показывала на проем, оставленный первым серым. Подшатывало ее, правда, от таких кульбитов, но держалась молодцом. Доктор, огибая (а кое-где и не стесняясь сносить на ходу) ящики, добрался до нее и поддержал под спину рукой с саквояжем.
-Вперед! – скомандовал Кале и потащил Аннет к выходу мимо ящиков, ящичков, коробок и контейнеров.
В дверь первым выглянул доктор, на правах самого здорового в команде, оставив девушку подпирать косяк. Пусто, тихо, пахло пылью и старостью, никаких серых чертей видно не было, и их утробного рычания не было слышно. Доктор вернулся в здание, всучил свой саквояж потиравшей ушибленную голову девушке, а сам подтянул пару больших и тяжелых ящиков, закрывая подход к ним со спины, из глубины здания. Кто знает, может им придется возвращаться сюда и держать оборону? Вернувшись к девушке и отбирая у нее саквояж, доктор строго сказал:
-Один вопрос: как выбраться из этого чумного райончика? Что произошло и кто виноват, потом расскажешь, когда твари кончатся.

Доктор выглянул, услышав рык с улицы – три мертвяка уже спешили к ним, то ли учуяв запах, то ли услышав разговоры. А еще этот за ящиками завозился.
-А нам надо в центр? – спросил Кале, быстро выглядывая из-за косяка и тут же прячась. Расстояние до мертвяков было такое, что на разговоры времени не оставалось, - Нет, лучше будет из города выбраться для простоты маневров. Давай, к воротам.
Доктор припрятал пистолет в кобуру и схватил девушку за руку увлекая из щербатого проема по дороге в сторону выхода из города.
-Я, между прочим, врач, а не мясник, - даже на бегу ему удалось придать своему голосу должную укоризненность, - И ехал сюда людей лечить, а не раскидывать орду нежити. Мне пистолета и ножа для самообороны хватало, но этих тварей пули не берут. Надо дубину найти какую-нибудь. Пусть поскачут без голов, посмотрим на них.
Три мертвяка заметив их, подбавили темпа. Доктор оглядывался на бегу и искал попутно глазами подходящее оружие: кусок доски, лучше бы с гвоздями, или толстую ветку.

Поставив саквояж на землю, доктор согнулся, упирая руки в колени, и отдышался, даже закашлялся от быстрого и долгого бега, вытер рот рукой и тряхнул головой.
-А дальше надо выбираться отсюда.
Восстановив дыхание и прогоняя свинец из мускулов, Кале пнул повозку, преграждавшую путь. Дерево натужно скрипнуло, брякнуло, но повозка с места не сдвинулась, зато оттопырился край деревяшки. Доктор крепко схватился за него и потянул, деревяшка не поддавалась. Он уперся ногой в повозку и рванул, дерево затрещало и выворотилось. Кусок получился с заостренным краем, довольно тяжелый, чтобы, если не проломить хрупкий череп мертвяка, то хотя бы ошарашить.
-Снаружи такая же байда творится, или там поспокойнее будет? – деловито поинтересовался доктор, взвешивая деревяшку в руке. Затем, подхватив свой саквояж, он забрался на повозку и легко спрыгнул вниз на другую сторону. Руки у него были заняты, чтобы помогать девице, да и он резонно решил, что она не маленькая, уж перелезть через повозку сама сумеет.

- Начало -
1 марта. Начало весны - один из самых лучших дней в году. С его наступлением зима начала проигрывать на всех фронтах. Дни становились длиннее, солнце стало одаривать своими лучами жителей мира сего. Радовар не исключение. Холодный ветер все еще изредка обдувал прохожих, но солнце быстро согревало их. Таррен шел по улице, просто шел, приветствуя жителей города. Настроение у него было потрясающее, "Лучшее из лучших" как он сам говорил. Нельзя сказать, что такое же настроение было и у жителей города. Кто просто проходил в молчании, кто отходил подальше от полудемона, кто-то открыто грубил. Но Таррену было все равно.
Главное лишь бы люди не начали кидаться на меня с вилами и факелами. - усмехнулся Таррен. Но тут в животе настойчиво заурчало, извещая своего хозяина о надобности перекусить. - Где бы найти приличное заведение? - сощурив глаза Таррен обвел взглядом улицу. В этот момент хвост змеей скользнул к правому плечу и два раза ткнул в него. Таррен обернулся и взглядом уловил вывеску, гласящую название таверны "Под задумчивым драконом". Сама таверна была добротным, двухэтажным зданием, которое, на фоне остального города, немного выделялось. Таррен широко улыбнулся:
- Спасибо за подсказку - обратился он к своему хвосту, как к своему собеседнику. Прохожий, который стоял рядом, посмотрел на Таррена как на психа и поспешил уйти подобру поздорову. Поправив свою потрепанную треуголку, наш герой подошел к двери и, открыв ее, вошел в просторное помещение. В ноздри ударил запах жареного мяса с луком, пенистого пива, бурлящей похлебки, до ушей донесся веселый смех, звуки лютни и флейты, пьяный спор. Сам зал был большим и слабо освещенным. На прибытие такого гостя, как Таррен, почти никто не обратил внимание. Кто-то из смельчаков поднял голову, чтобы встретится взглядом с новоприбывшим однако кто-то сразу опускал взгляд, а кто-то судорожно тер глаза и снова глядел в оба, не веря своим глазам. Не перебрал ли он с последней чаркой - вот у человека рожки, глаза синие и, могу поклясться, что видел мелькнувший хвост. Но как не терли глаза "галлюцинация" не проходила. В смысле "она" прошла мимо них, в направлении хозяина таверны. Хозяин таверны же одарил Таррена скептическим взглядом. Видимо он повидал и не таких постояльцев. Таррен же поспешил озвучить свой заказ:
- Здравствуйте! - начал он с приветствия - Можно, пожалуйста, тушеное мясо в горшке с горохом, луком и свеклой и кружку холодного пива. - и Таррен оглянулся в поисках свободного столика.