- Не бойся тишины, она тебе не враг...Страшись того, что ходит вслед за ней.
Противники твои: печаль и страх, зажат меж ними ты, словно меж двух огней.
И даже если ты... один на островах, ни слова не скажи... предвестникам теней,
Держи покрепче волю ты в своих руках, и курс держи один, подальше от мелей...
Тихий, хриплый голос эльфа усиливался в просторных стенах камеры и эхом отражался от высокого потолка. Третью или четвёртую неделю Халдор мучился одиночеством, развлекаемый и терзаемый хаотичными мыслями.
Повозка, в которой его держали дозорные, имела одну особенность. Когда они в очередной раз съехали на просёлочную дорогу, бастард уже прочитал молитву Сильветтаре. Рассечённое плечо, связанные руки и ноги, - безоружный, он мог лишь надеяться на быструю смерть. Но Богиня оказалась милостива. Или у Мериана дрогнуло сердце и он не сумел лишить жизни бывшего соратника?
В лесной глуши, ночью, под кровом леса дозорные вскрыли дно повозки и ссыпали в тайный отсек оружие, привезённое вереницей всадников. Халдор не видел их гербов, да их и не было, скорее всего. Его лишили всего, даже смерти, но не могли забрать разум и глаза. Даже если не принимать в расчёт темных личностей, которые доставили груз, дозорные явно старались скрыть следы. Возможно, холодный ум разглядел бы логику в их действиях, если они везли груз из города в одно из "гнёзд", но их путь явно лежал к Элиорану. Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять очевидное - дозорные ввязались в нечто мрачное и грязное. Бастард задавался лишь двумя вопросами: с кем идёт игра и причастен ли к ней Аллатон. Сильветтара, наставник никогда не славился манерным поведением, но это одна из самых чистых душ, что ему встречались. Халдору стало необычайно тоскливо, будто бы в мире погасла одна из самых ярких звёзд, и ночь приблизилась ещё на шаг. Мрачное настроение заглушило бессильную, хотя и остывшую злобу на Мериана и даже мысли о Джейн уже не так терзали наследника Дома Элладар. Леди Аррен, чья судьба переплелась с божеством иного мира, теперь казалась приятнейшим сном... Ведь, если считать, их запутанные отношения длились всего несколько дней, пусть за них Халдор и перенёс больше, чем когда-либо. Милые черты лица всё ещё возникали в голове, когда он закрывал глаза, но и они начали смазываться. Эльф загорелся новой целью: чутьё подсказывало, что вся эта суета вокруг повозки с клинками, бронёй и арбалетами возымеет огромный эффект и очень скоро. Что-то очень плохое назревало в спокойном эльфийском королевстве.
Его молчание и спокойный, оценивающий взгляд не укрылись от дозорных. Келдер довольно долго и громко спорил с Мерианом, их голоса нельзя было не услышать и в тот вечер Халдор узнал много нового. В рядах дозорных явно не все поддерживали общую идею. Это слегка подняло дух, но ровно до того момента, пока не стала ясна истинная цель. Переворот. Бастард понял всю суть в один момент, но рассудок ещё долго отказывался принимать страшную правду. Аэрлиса хотят свергнуть! Зачем? Кому пришла в голову столь идиотская мысль? Халдор не находил ответов, сколь не пытался.
Всегда казалось, что у главы Дома Цветов нет врагов. Да и откуда? Он никогда не переходил никому дорогу, а уж дозору тем более. Совет единогласно выбрал его новым королём Сельмириона и, видит Богиня, более подходящей кандидатуры найти было нельзя. Халдор не знал более щепетильного и преданного делу эльфа. Но, оказывается, недовольные всегда найдутся.
Разумеется, дозорные не могли действовать в одиночку. Кто-то очень влиятельный должен им помогать, но бастард и подумать боялся, кто это мог быть. Информация явно не предназначалась для его ушей, а, значит, ей нужно пользоваться...Предупредить Аэрлиса, в первую очередь! А пока.. Пока Халдору оставалось, затаив дыхание, слушать и ждать собственной участи. Мериан, к удивлению, наотрез отказался менять планы относительно наследника Дома Элладар, и повозка продолжила путь к столице.
В воротах их даже не обыскивали, что вызывало определённые подозрения насчёт лояльности городской стражи. Без задержек и лишних заминок они остановились у дворца Совета. Здесь Халдор бывал и вслепую определял, когда они проезжали по площади Семи Фонтанов. На голову ему накинули мешок, но под ногами он чувствовал белокаменные ступени. Бастард прекрасно знал, что они проходят мимо засаженной ителлирами колоннады, а к нолдалировым двустворчатым дверям ведёт ковровая дорожка. Хотя, быть может, ту синюю уже сменили на зелёную или белую. Но инкрустированный камнями единорог уж точно никуда не делся с дверных створок.
Внутри его повели по лестнице. Спуск надолго не затянулся, их остановил караульный. После коротких объяснений Мериана выяснилось, что Халдор - Гирахель, схваченный при попытке покушения на какого-то местного аристократа, имени которого бастард даже не успел запомнить. Зато с него сняли мешок, чтобы караульный смог запомнить его внешность. На какой-то миг мелькнула надежда, что он узнает беловолосого эльфа, но нет... Халдор никогда не спускался в чертоги Милиара до этого.
Тяжёлые металлические двери отпирались магическим паролем, которого никто, разумеется, не расслышал. Стражники одевались в тёмно-красные кожаные доспехи, с эмблемой перекрещенных ключа и меча. За первой дверью тянулся бесконечный полумрак коридоров и лестниц, а на каждом этаже отпирали очередную решётку. Стражей здесь было много, даже чересчур: пока дозорные, тюремщик и бастард дошли до нужной камеры, им встретилось около пяти дюжин эльфов в красном. Из-за полумрака Халдору казалось, что с глубиной стражники одевают всё более тёмные доспехи, но в тусклом свете факелов они вновь светлели.
Наконец, наследника Дома Элладар бросили одного. Толстая металлическая дверь закрылась с мерзким, режущим уши, лязгом, замок глухо клацнул и воцарилась тишина.
Сверху, из крохотного окошка, лился свет. Косые лучи выхватывали витающую в сыром воздухе пыль и в огромном океане мрака мерцал лишь маленький светлый островок у самой двери. Халдор сел именно там, твёрдо вознамерившись не покидать укромный уголок, но вскоре одиночество и холод заставили размять затекшие ноги. Звук робких шагов с грохотом отражался от стен, как и бывает в пустой комнате. Когда глаза привыкли к темноте, бастард различил висевшие по всей комнате гобелены, демонстрирующие гербы знатных Домов. Знакомых среди них Халдор не встретил, видимо, они остались с тех давних времён, когда темницу строили. На этом внутреннее убранство и заканчивалось, хотя, чтобы рассмотреть все гербы, ушёл бы час, настолько зал был огромен.
Первые дни наследник Дома Элладар пытался докричаться, спрашивал, просил, потом даже умолял, но тщетно. В тёмном углу раньше лежала гора грязных тарелок. Эльф рассчитывал, что тюремщик зайдёт в камеру, чтобы их забрать, но нет - он лишь приносил новые. К концу недели бастарда начал бить озноб: если не считать перевязи на руке, на нём были лишь штаны и сапоги. Халдор попросил дать ему одежды, но тюремщик ушёл так же молча, как и всегда. На следующий день он принёс засаленную холщовую рубаху, но эльф обрадовался бы даже майке.
Халдор едва слышал собственный голос, тихий и хриплый. Уже которую неделю бастарда мучили молчанием, и других эльфов он видел мельком, только когда тюремщики приносили очередную тарелку с похлёбкой. И даже в этом случае не получалось поговорить: посуду всегда передавали через металлическое окошко в двери, так что даже лица не было видно.
Бастард умолк и сел, прислонившись к холодному камню. Взгляд бессмысленно шарил по стенам, уже давно изученным до самых мелких штрихов. Оставалось только вспоминать прошедшие дни.
Отредактировано Халдор (Пятница, 18 октября, 2013г. 09:02:32)
