Насколько сумел понять Айрэн, до его появления отряд обсуждал некий тактический план. Скорее всего, нечто примитивное, ибо для чего-то серьезного никаких предпосылок не было. Первым на появление эльфа отреагировал г-н Д'Эстен.
– А, господин маг, наши охранники собрались, осмотреть окрестные земли, не составите им компанию?
Вот уж какими прозваниями меня в этом мире не величали, но вот чтобы «господин маг»... Такое я слышу впервые. Да. Определенно впервые. Если ближе к делу то...
– Выражайтесь яснее. В чем проблема?
Если этот барон де Сад опять навалит кучу всякой требухи заместо четкого и понятного ответа, я начну злиться. Или он маркиз Санд? Хаккаровы феодалы, в этой их бюрократии кроме них самих никто и шагу ступить не сумеет. Еще говорят, у эльфов имена сложные. Ладно, будешь ты до выяснения личности маркизом де Садом. Или все-таки бароном?..
– Э-э-эм… как предпочитаете чтоб к вам обращались? – вмешалась в резговор Эстель. Подобный вопрос встречался не слишком часто, ибо большинству людей было как-то не до этого, но ответить следовало.
– Айрэн. Не сокращается, – «страшно подумать, находились в этом мире идиоты пытавшиеся сократить два слога до одного...»
– В общем. В оазисе подозрительно пусто, как сообщил нам любезный проводник и мы решили после объезда выставить дозор. – Не особо заморачиваясь насчет отношения окружающих к представителям пестрого народа полудемонов, девушка хвостом начертила круг, обозначавший, по всей видимости, лагерь, – сир отправился сюда. Я собираюсь идти в этом направлении, ну а вам остается вот это, – с каждой ее фразой на песке появлялась очередная линия. Вот он, простой и понятный способ быстро объяснить ситуацию.
Мне вот интересно, каким бы образом барон де Сад изложил те же самые факты, с его-то замашками да заморочками?
Озадачившись подобным вопросом, Айрэн направился в сторону вверенной ему территории. Обход длился недолго, ничего подозрительного обнаружено не было, так что оставалось лишь сидеть и ждать, попутно вглядываясь в горизонт. Шансы на то, что произойдет нечто неординарное, были крайне малы...

Торчать под пальмой на жаре в компании слуги, в обществе посторонних ещё более молчаливого, чем обычно, и, собственно, постороннего, пялясь на горизонт и периодически выплёвывая песок - занятие не слишком весёлое, а после первого получаса так совсем скучное. Рыцарь сидел, бродил кругами вокруг обширного пятна тени на земле, снова сидел, периодически думал и периодически впадал в полудрёму, не переставая, впрочем, наблюдать за окружающим миром... Ну, или, по крайней мере, так ему самому казалось. Когда он в очередной раз, привалившись спиной к стволу, вздумал прикрыть один глаз и ещё раз хорошенько посмотреть в какую-нибудь произвольно выбранную сторону, рука, упершаяся в землю, разворошила небольшую кучку песка и наткнулась на что-то твёрдое. Твёрдым предметом оказался череп, несомненно, человеческий, на котором ещё наличествовало немного плоти и волос - достаточно, чтобы сделать его вид более неприятным, чем полностью очищенные черепа на полках у колдунов-учёных отдельных специализаций, но совсем недостаточно, чтобы определить, принадлежала ли раньше эта голова человеку или эльфу (ибо, не будучи специалистом, мог бы отличить человеческий череп только от, скажем, орочьего), был ли покойный мужчиной или женщиной, был ли он красив, уродлив, плешив и ещё что-то в этом духе. Зато она указывала, что здесь кого-то прибили - головы сами по себе не отваливаются. Прежде, чем отбросить мерзкую кость прочь, альтанарец приподнял её и попытался рассмотреть, не видно ли остатков шейных позвонков и, если есть, каким образом они были отделены - сломаны, перерублены...
Обдумать результаты, правда, времени не хватило, ибо на другой стороне лагеря начала твориться какая-то ерунда, судя по выкаченным до предела зенкам прибежавших рабочих, очень жуткая - увы, оазис весь вид загораживал. Наказав Билли и шанку на побегушках продолжать дозор, Алтон подхватил лук, выдернул несколько стрел, воткнутых в песок в начале вахты, и бегом направился в указанную вестниками сторону, дабы полюбоваться на происшествие лично.

Осмотр обнаруженной черепушки - см. выше.
Бегу к месту происшествия, ибо другой конец лагеря. Допустим, при себе кроме лука, четырёх стрел и надетой брони ножи, копьё в мешке на поясе и всякая  бужютерия.

В общем и целом, обход периметра ничего опасного, либо просто любопытного, не выявил. Заняв наблюдательную позицию под прикрытием небольшого бархана, Айрэн приготовился ждать. Каких-либо видов с его позиции не открывалось, песок справа, песок слева, осыпающийся бархан спереди и разбиваемый лагерь сзади. В общем, тоска смертная. Зато у леара появилась возможность обдумать все произошедшее, и задоно немного попрактиковаться в магии...
В этот же момент времени, небольшой бархан окончательно осыпался, явив сиру огромного пустынного скорпиона. Сие чудо природы сиюминутно стало остервенело щелкать своими клешнями, хотя чего оно добивалось этим – неизвестно. Одним своим видом сие чудо природы внушало страх и ужас обычному человеку.
Та-а-ак, а почему я раньше подобную штуковину не встречал? Маленьких я, разумеется, видел, но чтоб такого... Надо будет изучить труп и глянуть, нет ли какого магического вмешательства... – как известно маги во все времена отличались крайней самоуверенностью.
Попытавшись оперативно разорвать дистанцию до ближайшей клешни, эльф, в конечном итоге, просто упал на пятую точку в метре от начальной позиции. В общем и целом, появились первые сложности. А чем типичный эльфомаг обычно реагирует на какие-либо внешние раздражители? Правильно, магией. Вот и сейчас, исполнив несколько замысловатых пассов и произнеся несколько невнятных слов, Айрэн активировал банальное заклинание Темноты, призванное поставить перед скорпионом неизвестную двухметровую полусферу, лишив его тем самым возможности нанести прицельный удар. А там уж и чем-нибудь убойным в него бросить можно будет...

- Единый милосердный, - пробормотал рыцарь, накладывая стрелу на тетиву лука. Ну, по крайней мере, размеры этой твари объясняли громкость воплей рабочих... И, может быть, тот факт, что в оазисе "против обыкновения" довольно пустовато. Но как уложить такую махину, да ещё и в панцире, да ещё и на его же территории?
По счастью, скорпион в настоящий момент был занят странным объектом в виде непроглядного чернильного облака - Хаккар его знает, чем именно, но это было довольно удобно для поиска точки приложения силы для фатального удара. Если вообще возможно уложить его, не прибегая к способу вроде утопления в кипящем масле.
Логично предположить, что на брюхе хитиновая броня слабее, однако брюхо окажется в пределах досягаемости оружия, только если повалить тварь на спину, что довольно проблематично. Остаются только промежутки между пластинами на спине. Сомнительно, что одна стрела причинит скориону особые неудобства, учитывая его габариты, но подходить ближе без нужды как-то совсем не хотелось. Сократив расстояние до двух десятков метров, Алтон остановился и оттянул тетиву до уха, выбирая наиболее уязвимую на вид точку в задней части спины существа. Через две секунды, задержав дыхание, он разжал пальцы.

Стрельба из лука В.

"Единый, да я так его буду до скончания века колупать." Рыцарь опустил лук с парой оставшихся стрел на песок и продолжил сокращение дистанции до твари, теперь уже на ходу вытаскивая из "тёмного мешка" на поясе копьё. Может быть, скорпионье жало и способно поразить жертву ядом, от которого кони вмиг дохнут (хотя вряд ли этого экземпляра яд именно такой - зачем сильная отрава, если есть такая броня и такие клешни, которыми почти любого пустынного обитателя можно располовинить), но жало из стали тоже может очень болезненно укусить.
Последние несколько метров Алтон покрыл уже бегом и, подобравшись наконец к скорпиону вплотную, со всего маху всадил копьё в сочленение хитиновых пластин на спине. Может быть, один удар, пусть даже точный, и не свалит такую махину (и фигурально, и буквально тоже - вряд ли такое можно быстро перевернуть, разве что с разгону верхом на лошади, да и то нужен более чем солидный конь и более чем солидная пика), но явно не помешает насовать в неё побольше острого железа - авось выйдет что-то путное, сиречь смертоносное для пустынного существа и спасительное для его предполагавшегося обеда.