Полукровку не интересовал ребенок. Она вообще детей не очень любила. Они глупые, не понимают, что творят какое то дерьмо, а когда понимают продолжают творить, потому что они маленькие проклятые твари… Хотя, с тем же успехом многие моги сказать тоже самое о Луниэль. Негоже эльфу сравнивать себя со смертными, негоже.
А вон и они, кстати говоря, кто-то совсем смертный, кто-то уже помер, кто-то просто собирается. Луню, естественно понесло именно в ту сторону, весь свой долг перед раненым отцом она выполнила, стоило заняться теми, кому побольше помощь нужна. Луня так и не поняла, что спасенная девочка могла управлять огнем и даже не сожалела о спасении той. Точнее как, если бы знала, что почем зря рисковала жизнью Ширрен, то несколько раз бы себя отругала и подумала бы о том, что помогать всем подряд – бред и зло. Может быть, у Ширрен она еще многому научится?
Но пока что Луня не задумывалась ни о чем лишнем. Только лишь о деле, которое опять требовало от нее затраты сил. А еще она ждала леонийку, которой необходимо было задать множественные вопросы, такие, как «что нам делать? Ты когда-нибудь оказывалась в подобном?»
- Как думаешь, стоит оставаться с теми людьми? Или остаться в этой деревне? То, что дважды разорено третий раз не будет атаковано… Наверное
Когда Ширрен сдала ребенка на попечительство людей, полукровка практически забыла о той. Полгода в плену у брата научили Луниэль не только читать в два раза быстрее, чем ранее, но еще и более безразлично относиться к окружающим. Еще бы, когда днем и ночью ненавидишь всех и каждого, кто только попадает в поле зрения
После небольшого побоища оставались бесхозные лошади, им хозяин быстро найдется, с другой стороны, не будет ли это воровством? Но вставала иная проблема, что Луня совершенно не умеет ездить верхом, это знала и леонийка. Хотя, Луне стоило определиться с иным – куда они, собственно говоря, идут? Если бы она только знала. Луне надо найти временное прибежище. Здесь, впрочем, тоже было прибежище, а уж, как только они дойдут до конечной точки назначения, там уже и искать варианты.
Или, например, можно было вернуться в Вермилон. И там с достоинством принять смерть от Танатоса. Или не смерть, а что похуже – например, постоянно жить в его комнате, чтобы развлекать брата. Нет, не стоило так поступать. Наверное, она пока что доверится течению.
Остановив кровотечение одному кандидату в трупы, полукровка направилась к следующему. Луне хотелось что-то сказать леонийке, но в голову ничего не шло. Извиниться? Попросить одергивать от глупых решений? Чувство вины вызывало в Луниэль приступы почти что старческого бормотания
- ладно, пойдем по течению, там уже посмотрим, все равно не в Вермилон же возвращаться
Взгляд уловил знакомое мохнатое тело. На неужели мир бывает так тесен? Или просто так кажется… Пока что стоило помочь тем, кто еще может выжить, а потом вдаваться в ностальгические «хэй, а помнишь, как ты в мой щит влетела?»

Наконец маленькая человеческая девочка отцепилась от бедной Ширрен, по взглядам и движениям голов та поняла одно - отец мертв. И хорошо, на одного двуногого человека меньше на белом свете. Смотри на любого из них и каждый раз думай - если бы у него было власть, что бы сделал он. Скольких убил почем зря? Куда бы завел своих людей? Каким бы он был тираном?
Но теперь вся её ненависть схлынула сразу, как только к ней обратилась эльфийка. Стоя рядом с ней и не желая никуда отходить, леонийка слушала её голос. Кажется, ей страшно, она волнуется, переживает. И отчего-то ощущает вину, быть может. Какой странный набор эмоций. И зачем ей лечить кого-то, тратить время и силы. Ах, доброта этой целительницы однажды её погубит. Но нельзя допускать таких мыслей даже на миг, потому что рядом есть Ширрен, и уж она позаботиться, чтобы ни один человек не воспользовался даром этой добротой.
- Странно, что кто-то атаковал деревню, а теперь и вовсе непонятно, кто враг, а кто друг. Странно, что жрец оказался в том же доме, где сидела девочка, от плача которой пламя свирепело. Не за ней ли они приходили, но зачем уничтожать всю деревню? Оставаться на пепелище, зачем? Нет, нужно идти дальше, мы найдем дом, я уверена. Но он не здесь.
Здесь слишком грязно, много трупов, жить особо негде. Не те условия, Ширрен не может позволить Луниэль жить в подобном месте, хотя её саму устроил бы и домик где-нибудь в лесу. Она бы охотилась, а к Луниэль с дарами приходили бы люди из соседней деревни. Лесная ведьма и её кошка, неплохая была бы парочка. Едва заметно усмехнувшись, Ширрен лишь удобнее перехватила ручку кинжала, проследив за взглядом эльфийки. Та смотрела на лошадей, кошатая отрицательно помотала головой. Она, как и целительница, наездник не лучший. Если не сказать, что хуже наездника в мире нет. Но если Луниэль хочет, Ширрен добудет и повозку, и лошадей и умчит их подальше отсюда.
- Как скажете.
С улыбкой Ширрен посмотрела на Луниэль, отвечая на её вопросы, куда бы им теперь податься. Она была готова поддержать любое решение эльфийки, в любое мгновение исполнить всё, что она скажет. Вот только когда она направилась лечить, и даже сделала это первый раз, Ширрен не стала останавливать её, но тихо прошептала.
- Здесь много лекарей. Не тратьте силы, кто знает, вдруг нам придется бежать.
А потом взяла эльфийку за руку, вновь оказываясь в плену и не в полной боевой готовности, но ей казалось, что так она поддержит её. А еще улыбнулась, вышло даже почти весело, если не учитывать, что шерстка кое-где испачкана сажей.
- Быть может, стоит договориться с местными целителями, они расскажут, откуда родом. Кто знает, может быть и нас возьмут с собой. Явно ведь из города. Главное, чтобы не из Вермилона, а там можно и обустраиваться.
Все переговоры Ширрен доверяла Луниэль, ей куда проще было молчать, стоять рядом с таким видом, который явственно предупреждал не лезть к эльфийке. А свободно говорить она могла лишь с ней, со своей целительницей, самым чудесным существом на всем свете.
Интересно, смогу ли я когда-нибудь отомстить барону?
Даже жажда мести за свой народ и собственные пятнадцать лет рабства усердно растворялись под гнетом долга, преданности и любви к Луниэль.

- что бы я без тебя делала
Вздохнула Луня, совершенно не иронизируя на счет леонийки. Та видела куда больше, подмечала те детали, о которых полукровка даже не задумывалась, имея привычку видеть только то, что лежит на поверхности. Да, к тому же, она редко в чем подозревала окружающих, искренне надеясь, что они не врут. Да и зачем вообще врать? Впрочем, она не врала и получила по башке  в борделе. Приятного мало. Поразмыслив, целитель пришел к ответу на свой вопрос. Сама спросила, сама поняла, что лень думать, сама отказалась от идеи
- после такого побоища сложно кого то найти. Поплывем по течению, когда-нибудь нас прибьет к берегу
Полукровка провела пальцами по шерсти леонийки на щеке, убирая сажу, грязь, делая мохнатое личико еще более грязным, ибо сама чистотой не отличалась. Так что движение, которым она хотела Ширрен почистить превратило все в то, что на кошку была  нанесена боевая раскраска. Красноволосая прикусила губу в смущении от того, что перепачкала кошку только еще больше и отправилась по делам целительским
- я берегу силы
Все же соврала, сжав мягкую лапу и собственно говоря, стала не большим свидетелем того, как один лысый человек получил в чайник. Конечно, эту драку еще не получившую своего развития она давно заметила, но пока не было жертв считала, что и сами разберутся. А, нет, показалось.
Пока шли разговоры, монах все отдыхал. А Луня, пока путешествовала до него озадачилась иными мыслями - найти способ быстро и не дорого изменить цвет волос – алая голова за несколько километров видна. Пусть и сейчас она в капюшоне, чтобы дождь не стучал по маковке, но.. Надо будет подумать над этим. Или Ширрен опять за рукав подергать, она, наверное, о подобном больше знает.
Наложив давящую повязку еще одному пострадавшему, она добралась и до получившего в репку монаха. Если тот не умрет от травмы мозга, то по сути можно и не будить. Луня проверила состояние пульса на шее, оценила впечатляющую гематому на лице. Жив, не очень цел, но в принципе можно было бы и не тратить много сил.
Просто потеря сознания.  Пробудить монаха не проблема. Тем более, что она уже создавала заклинание пробуждения лысого объекта. 
- Thuc tinh
В принципе дела у нее были и поважнее, чем сидеть на кортах у головы монаха, да нахлопывать его по щекам, тем более, что ему помощь уже шла. Ну да нет, надо пробудить, чтобы ему еще и плохо стало после удара. В какой-то мере сделал гадость, а вроде и помог. Никогда не знаешь, что правильней натворил.
Первый возглас Бурбарыша был проигнорирован пролукровкой, а вот второй. Луня повернулась, а к ней приближался багбир. На какое-то мгновение в последней боролись два чувства – чувство того, что сейчас все станет плохо и то чувство, которое вызывал седалищный нерв, тонко чувствуя приближение приключений. Попросту подумалось убежать
- уродов?

Луня поспешила ретироваться в сторону, чтобы не мешать никому, а потом и положив руку на плечо леонийки, в том случае, если та преградит дорогу столь мощному объекту
- все хорошо, это мой самый большой пациент
Недолго пациентом был багбир, но все-таки зудеть полдороги о сотрясении целителю не мешало. Она бы и сейчас осведомилась, как голова у той, но все же затонула в необъятных обнимашках.
- как только не заметила тебя раньше
«наверное, стоило посмотреть дальше повозки»
- что ты здесь делаешь?
Взгляд бродил между Бурбарышем и монахом. И всей вообще свитой. Ладно, ее имя уже огласило всю деревню, включая соседний лесок. Искренняя надежда на то, что здесь нет тех, кто ее мог бы искать.
Пробуждение на Саади

Когда по щеке скользнул палец целительницы, леонийка довольно прищурилась и улыбнулась. А то, что грязная - ну это бывает, ничего страшного. Умоется в ближайшей реке, не привыкать. Дальше Ширрен очень внимательно наблюдала за действиями Луниэль, её эльфийка была слишком доброй и не могла пройти мимо любого больного или раненного, но ведь им, быть может, сегодня еще придется бежать. Ах, а ведь и сама кошатая была совсем недавно в таком же состоянии, шарахаясь каждой тени, избегая любого прямого контакта с людьми, потому как на шее золотой ошейник, а другой материк не так уж и далеко, а там барон, что ищет свою игрушку.
Теперь в их группе две беглянки и обе думают, как замаскироваться сильнее, хотя если с Шири уже сняли ошейник, то Луниэль неплохо выделяется своим внешним видом. Стоит это изменить каким-нибудь образом.
Тем временем они подошли к лежащему на земле монаху, Ширрен стояла рядом, сжимая кинжал, пока целительница делала своё дело. Как видно, это было не страшно, тем более она сказала, что и так бережет силы, а значит напоминать всякий раз об этом - раздражать сильнее, чего кошке совсем не хотелось. Оставив всё на откуп совести эльфийке, Ширрен теперь просто молча наблюдала.
И тут рев потряс её от макушки до кончика хвоста, она резко прыгнула вперед, становясь между приближающейся большой тушей (?), скорее нечтом и своей эльфийкой. Ширрен зашипела, стоило багбиру подойти ближе. Она выкрикивает имя Луниэль на всю деревню, теперь вся округа знает, где прячется целительница. Стоит ждать подкрепления от Синдиката, пожалуй. Если эта несущаяся "Бурча" не является их агентом, хотя они предпочитают действовать более скрыто.
На плечо леонийки легла рука Луниэль, говоря ей, что опасности нет. Неужели она не видит, даже лучший друг может стать врагом! Неужели она не помнит предательство эльфа с синими волосами? Но кошатая повиновалась, выпрямляясь и отходя оглядываясь, чтобы уловить любое движение в их сторону. И боковым зрением она продолжала внимательно наблюдать за багбиром.
Теперь всё внимание Ширрен было сосредоточено, леонийка напряглась, её хвост нервно ходил из стороны в сторону, уши были прижаты к голове, а шерсть по всему телу слегка вздыблена. Глаза с расширившимися зрачками яростно сверкали, и она была готова начать сражение хоть с каждым, кто подошел бы ближе и не был бы допущен Луниэль. Слишком честная, слишком добрая, слишком доверчивая, её нужно охранять и от самой себя, так решила Ширрен уже давно. Но пока она не сказала и слова, больше предпочитая молчать и делать, как и была обучена. Спорить с целительницей кошатая не могла, готовая исполнить всё, что ей хочется, даже ценой своей жизни.
И тут внимание её привлек тот самый лысый мужик. Не доверять лысым мужикам её научили уже давно, еще когда один из представителей этого племени сиганул в окно и был таков, тогда как стоило бы поискать её эльфийку, как он и хотел. Недоверие же к мужчинам людям у неё еще с родного материка, так что здесь сложилось даже два фактора недоверия, и потом кошатая снова ощерилась, зашипела, не пуская того, кто учтиво поклонился, ближе к Луниэль.
И тут незнакомец согнулся пополам, попытался помереть, чего ему искренне желала леонийка, но не смог. Кошатая вздохнула бы, если не была бы так напряжена. Сейчас целительница броситься на помощь, но Ширрен просто молча встала между ней и тем, кто представился Саади, монахом с какого-то острова. Вся его судьба не интересовала леонийку. А он в очередной раз кланяется и просит вправить его ногу. Леонийка повернула голову к багбиру, оценивающе глянула на неё, кивнула, словно бы доверив ей ненадолго защиту драгоценной Луниэль. Подошла к монаху.
- Я сама вправлю. Стойте подальше.
Это она сказала эльфйике, не желая, чтобы та приближалась к лысому. И голос леонийки был тих и мягок. Сил у неё хватит, еще на родине её учили этому, и часто приходилось вправлять и лечить тех, кто был изуродован людьми барона.
- Сядьте.
Голос Ширрен изменился, стал жестким, не требовал отказов и не терпел споров. Она вздрогнула, заныл было левый бок, после того, как она посмела таким тоном говорить с человеком, с мужчиной. И всё прошло, словно бы обруч старой памяти слетел с головы и более не давил. И если Саади сделает то, что она сказала, то и сама леонийка сядет рядом, быстро прощупает место, которое нужно вправить, оценит ситуацию и тихо замурлыкает. Это уже привычка, она почти не контролируемая. И это мурлыкание будет успокаивать и все тревоги, и боль, что еще останется в теле монаха. Резкий рывок, оценка ситуации, прощупывание. Готово. Леонийка встала и отошла на несколько шагов, глядя на монаха с прищуром и предупреждением "Не приближайся".
Какой-то принц где-то зачитывает приговор. Ширрен не была уверена, что его стоит слушать Луниэль. Да и ей самой все эти приговоры были в тягость.

Отредактировано Ширрен (Вторник, 16 июня, 2015г. 10:46:31)

- А ты брось падаль.
- Это не падаль. Это убоина, - наставительно поправил принца огр. Он бросил на Фредерика весьма красноречивый ненавидящий взгляд взгляд, но, оглядев свиту полуэльфа, медленно развязал веревки на плече. Без какого-либо почтения к мертвым позволил двум трупам просто соскользнуть наземь. Кажется, особо великана оскорбило предложение поесть конины. Вемур буркнул нечто неразборчивое на своем языке и отошел в сторону. Присел на перевернутую телегу и, похоже, погрузился в прострацию. Нет, он сначала, конечно же, отыскал глазами мохнатую макушку своей дочери. Благо при ее росте и чрезвычайно специфической внешности это было совсем нетрудно. Убедившись, что с Бурбарыш все в порядке, людоед погрузился в созерцание. Или это был такой отдых? О чем он думал? И думал ли вообще о чем-нибудь?
Как долго огр пребывал в подобном состоянии, он и сам не знал. Великана вернули к реальности слова:
- ... к смертной казни через повешение, - Вемур глянул на принца мутными глазами и покачал головой. Зелбораф совершенно не одобрял подобных казней. Такой напрасный расход отличного мяса! Да и посудите сами, какого умирать, зная, что тебя прикончит отвратительный монстр, упущением Единого имеющий далекое сходство с человеком? А потом еще и сожрет, это, наверное, будет даже похуже, чем висеть в клетке, расклевываемым воронами. Конечно, людоеду было невдомек, что веревка - величайший позор для дворянина. Что Фредерик и так показал "ясеню" свою неблагосклонность. Отнял у него единственное право, что по мнению огра дается каждому существу при рождении. Право на достойную смерть.
На широкие плечи пали первые капли. Будет ли это мимолетный грибной дождь? Или долгий ливень, что очистит, насколько это возможно, пепелище? Унесет и успокоит ужасный запах гари? Великан провел рукой по грязному лицу, глянул на небо. Затем снял то, что служило ему то ли курткой, то ли рубахой. Разумеется, обнажив при этом малопривлекательные складки сала, великолепно маскирующие крепкие, как корабельные канаты, узлы мышц, обвивающие прочный костяк великана. Слой жира был хорошим теплоизолятором, а вот одежду мочить было нехорошо.

- …уродов?...  Все хорошо, это мой самый большой пациент… - Для представителя гильдии повелителей людских сердец, Бурча довольно неважно разбиралась  в ловле того самого глубинного чувства задницы, когда люди как бы приветливы но на самом деле тебе не очень рады, даже не смотря на такие тонкие намеки как огромная ощетинившаяся кошколюдка преграждающая путь, так что она просто продолжала радостно вещать громовым голосом и вообще всячески привлекать внимание. 
-Ну, да, тех что когда мы доехали тебя в кабаке-то встретили, мутные такие. – с сияющей улыбкой продолжала багбириха от души душа несчастную Луню в меховых лаполках и со вкусом похрустывая хрупкими целительскими косточками. 
- как только не заметила тебя раньше
- Наверное за одуванчиками да подорожником не видать было! – беззлобно обнажила страшные клыки зверянка аккуратно ставя жертву асфиксии на место, и заботливо поправляя на ней одежду
- Уй, Луня, я так рада тебя видеть! А я тут… - она не надолго сбилась с тембра восторженного   речататива и продолжила уже более вменяемым голосом
- Я тут с Вемуром. - жест в сторону сидящего в отдаление устрошающего гиганта, даже с другого конца деревни его было прекрасно видно
- Если в двух словах мы теперь с ним путешествуем, я больше не… в общем больше не с труппой.   Ох, а вы же обе какие-то прикопченные! Вы что лазали в горящие дома за ранеными? Лун, ты такая отважная!  - в восхищение сквозящем в голосе гоблинши было утонуть так же легко как в её излишне ретивых обнимушах.   
-И, да,  госпожа, прости мою невежливость, очень рада познакомиться, подруги Лун - мои подруги.  Я Бурбарыш, или просто Бур. Давно с рыженькой знакома? А каким ветром такого замечательного врачевателя со товарищи в эту крошечную деревню занесло? -  приветливо кивнула она грозной леонийке, попутно беззастенчиво любопытно разглядывая пятнистую шубку, к добру или к худу, Бурбарыш была очень отвлекаемым существом, минуту назад она готова была согнуться вдвое под гнетом дум о только что прошедшей битве, а тут увидела знакомое лицо и уже светилась от радости.
      - Я иду своим путём просветления и он завёл меня именно сюда, ибо пути просветления не исповедимы и не понятно куда приведут для того, кто не умеет далеко видеть. – и вновь проявив истинно нечеловеческую наблюдательность Бур наконец обратила внимание, что врачевательница не просто так торчит аки пятка из прохудившегося сапога посреди деревни, а когда её бесцеремонно  схватили и начали тискать была занята своими непосредственными обязанностями, и очень смутилась.
- Эм, и вам желаю здравствовать… ммм… ваше преподобие? Как ваше самочувствие? Быть может вам что-нибудь потребно? – циркачка не очень хорошо разбиралась в религии, но была абсолютно уверена, что ни один обычный монах не будет настолько ненормальным, чтобы прыгать по телегам во время боя и предлагать незнакомым людоедам бочки с жидким огнем, а значит данный лысый безумец какой-нибудь настоятель, не меньше, а с такими лучше не шутить. Один раз её уже хотели побить камнями за то что она коснулась одежд какого-то важного богомльца. 
- Кажется там принц декламирует приговор, думаю всем стоит пойти и послушать. – Бур совершенно не хотела слушать приговор, с нее смертей было на сегодня достаточно, но спорить с возможно первосвященником она тоже не хотела, поэтому просто сделала вид что вообще тут с краю,  и с самым заинтересованным выражением морды стала внимать течению беседы дфорфа-караванщика и лекарши.  А потом её мысль зацепилась за одно слово, и она резко обернулась к лысому, не сумев сдержать вопроса.
- Стоп, принц? Вот тот бледненький тощенький полуэльф в мятых латах действительно настоящий принц?!  - но в следующую секунду она уже пожалела о вырвавшемся на поверхность удивление и по-детски зажала болтливый рот лапой.

Отредактировано Бурбарыш (Суббота, 27 июня, 2015г. 11:47:45)

Луня измученно улыбалась и даже не знала, на какой из десяти вопросов багбира отвечать первым. Начала тщедушная эльфийка, по форме палки, с того, что затонула в объятия. Еще никто так никогда не радовался Луне! Вт бы так все пациенты делали!
- Ай…эй… зад…зад! Ушишь же!
Со смехом, она все же выдавила из себя слова, тонкими ручками начесав бока акробатки. Она же милашка, как такую не простить, за то, что теперь всей округе известно то, что Луня здесь. Хотя, иногда она надеялась на то, может потягаться по славе с неуловимым Джо, который был абсолютно неуловим, ибо никому  на хрен не сдался. Неужели все было действительно так просто? Забрать Ширрен и дать стрекача. Эльфийка была собой довольна.  Когда же легкие получили воздух, а ноги – горизонтальную поверхность, чтобы стоять, Луня пошатнулась, улыбаясь
- в кабаке! Как вы вообще могли тогда меня бросить, после всего того, чего между нами не было?
Кажется, лучезарное настроение Буси передалось и целителю, который тоже начал улыбаться, не смотря на всеобщую трагедию. Хотя, действительно, унывать что ли? Вон, сколько трупов валятся… Ах, какого голема из них можно сшить! В полукровке заговорил зародыш некроманта… что за ужас… Может быть, поэтому ей так весело?
- с кем ты?
Луня посмотрела в указанную сторону и приуныла. Если бы у нее могли опускаться уши, то именно это они бы и сделали, ибо огр был страшен, огромен и внушал. Не то опасения, не то желание сказать «кажется, у меня молоко в Вермилоне убежало» и просто тихо-тихо сбежать, подальше от этого места.
- Внушает… А я здесь… ммм… так,  опять путешествую, утомило море и захотелось по земле
Луня врать не умеет, особенно, когда это надо сделать такому созданию, как Бурбарыш. Ширрен врать на коленке собирая и придумывая – та же картина будет, полукровка начнет заикаться и виновато смотреть на ту.  А тут и монах очнулся. Окончательно очнулся с просьбой  помочь с ногой. Луня, честно, не знала, что там, ведь осмотра не проводила, но решила доверить кошке сие дело, ведь та исцеляла царапины, а суставы вправлять Луня доверила ей – у самой сил может не хватить на грамотное вправление и будет кошмар и оторванная нога. Но… осмотреть… А, лень, в общем. Если Ширрен доломает, то целитель починит
- Она все хорошо сделает
Уверила эльфийка, ободряюще улыбнувшись и наблюдая за этим  актом лечения кошки, Луня была довольна. Можно иногда немного полениться, они, наверняка, будут прекрасно сотрудничать, если найдут Фэйта. Он, обещал помощь.. Вроде.
Бурбарыша позвал могучий огр, леонийка занималась монахом. Вот так вот оп и тишина. То множество вопросов, то все резко заняты делом. Тишина нелюдимой эльфийке была ближе… Ну,к ней никто не обращался, значит, тишина.
Так ты лекарь
- целитель, хирург, к вашим услугам
Луня не ответила на последующий вопрос. Просто потому что вопрос ее просто поставил в тупик, а говорить «нет, я из борделя сбежала» это как-то … себя не любить в общем. А себя Луня любила, ибо одна у себя такая дурная. И собеседник быстро ответил, что ему все равно, поэтому оставалось только кивнуть о месте назначения. На самом деле ей было плевать, куда идти. Много надежд было на Илсэ, но плевать на него вообще.
- неожиданно
Полукровка улыбнулась, надеясь, что леонийка ее потом за ухо не оттаскает, что это решение было не очень правильным. Не безопасней, но потом можно будет на месте решить, что делать дальше. Тем более, что выход всегда есть – можно повеситься.
- со мной моя ученица, мы будем рады отправиться с вами
Чуть поклонилась, под хруст конечности монаха, которому Ширрен вправила вывих.