Имя пока Ирония Око Господне. Если Илия - обычное мужское имя, то и Ирония сойдет. Впрочем, насчет имени подумать. Адалиус? Прозвище дано за дальнозоркость - обычный порок зрения, ставший судьбоносным. Должность - младший инквизитор. Не служка какой-нибудь, но и не Великий.

- Святой отец, мы привели пленника, - стражник ввел в палатку высокого, статного мужчину с волевым лицом, будто выточенным из гранита. На стол перед инквизитором лег протокол допроса.
- Спасибо, сын мой, можете идти, - Ирония поправил очки и взглянул на оставшегося скованного человека.
- Присаживайтесь, прошу, - он указал на стул. Пленник с презрением смерил инквизитора взглядом и остался стоять. Хотя Ирония был среднего роста, он казался жалким карликом по сравнению с этой скалой.
- Прошу, - инквизитор еще раз мягко указал на стул. - Я знаю, что Вы ничего не ели несколько часов, мало спали и подверглись многочасовому допросу. А до этого доблестно сражались. Садитесь, что Вы волевой человек мне и так хорошо известно. Простите, что не снимаю кандалов. Дело в том, что люди в вашем положении часто совершают необдуманные поступки.
Немного помедлив пленник все же опустился на стул.
Ирония чуть заметно улыбнулся. Пробежал глазами по протоколу. При этом лицо его не выражало только сосредоточенность. Ни удивления, ни гнева. Будто кастелян проверяет списки хранящегося на складах.
Инквизитор вздохнул, отложил бумагу.
- Вы - Жак по прозвищу Утка?
Пленник неспешно кивнул.
- Один из руководителей восстания крестьян, зовущих себя Сиротами?
Еще один кивок.
- Хорошо, - Ирония снова взял в руки протокол.
- "... духовенство погрязло в роскоши,.." "... отобрать земли у монастырей..." "... равное причастие..." - он потряс головой, словно отгоняя наваждение.
- Вы знаете, эта бумага меня огорчает, - Ирония зорко следил за своим собеседником. Тот слегка вздернул подбородок, было видно, что эпатаж монаха приятен Жаку.
- Она огорчает меня своей посредственностью, - продолжил инквизитор. На секунду, нет даже на долю секунды в глазах крестьянского вождя мелькнуло изумление.
- Подобных документов я читаю в год несколько десятков. А вся инквизиция - тысячи. Всегда одно и то же. Раздеть догола церковь! Казнить всех священников! - он покачал головой, как отец, взывающий к совести провинившегося сына.
- Ну допустим. Все духовенство перебито. Вообще. Осталось только Писание. Скажите, Вы читали писание?
- Да, - в голосе Утки был вызов.
- И что же Вы прочли?
- Сотворение, Падение и Жития.
- О-о-о, - в голосе Иронии слышалось уважение.
- Образованный, начитанный человек. А пишите такую глупость! Вы прочли три книги. Всего же в данный момент церковью признается каноническими около семидесяти восьми трудов. Многие из них крайне трудны для понимания так как дошли до нас неполностью. Некоторые книги переведены с умерших языков и невсегда удачно.
- Но вернемся к духовенству. Итак, все мы, и я в том числе, мертвы. Но народу нужна вера. Люди держаться за веру. Это Вы признаете?
- Признаю, - голос пленника был спокоен. Он еще не знал, куда клонит его собеседник.
- Превосходно. Итак вера незыблема. Но что такое вера? Это Писание, это книги. Итак появляется группа людей, считающая, что двенадцать книг из всего Писания - это истина. А другой группе приглянулись другие книги. Как легко разгораются религиозные воины - Вы видите сами.
Скованный кивнул. Выражение его лица чуть заметно изменилось.
- Ну что же. Значит, нужны люди, которые держали бы веру, а точнее толкование священных книг в узде. Не ради веры, ради верящих. То есть, без профессионального духовенства не обойтись.
Жак не ответил ничего. Ирония посчитал, что отсутствие возражений - уже хороший знак.
- Но положим, вы уничтожите священников таких, какими Вы их видите. Жадных, скупых. Во-первых, почему Вы решили, что новые священники не станут такими же? Ведь согласитесь, между старыми и новыми служителями культа должно быть много общего.
Утка нехотя кивнул.
- А во-вторых, мне кажется, что вы называете священнослужителей негодяями и мерзавцами судя по некоему вполне конкретному человеку, - инквизитор бросил на пленника внимательный взгляд.
- Скажите мне, кто обидел Вас? Ваших людей? - прежде чем крестьянский предводитель открыл рот, инкизитор быстро продолжил.
- Мне кажется, у Вас что-то приключилось с каким-то монастырем. Это так?
Долгое молчание.
- Да.
- И что же произошло?
- Аббат. Аббат д'Арда... Он...
- Не волнуйтесь. Здесь, - инквизитор потряс протоколом допроса, - достаточно сведений, чтобы я передел дело королевским властям с пометкой "безусловная ересь". Так что хуже Вы уже не сделаете. Итак?
И Жак рассказал. Рассказал, как дерет три шкуры со своих крестьян аббат. Как невзирая на рясу забирает к себе молоденьких девочек. И даже мальчиков. Как...
Ирония поддерживал на своем лице маску вежливого внимания. Он и без этого бунтаря знал все о д'Арде. Обычный аббат, похотливый, жадный, таких по всему государству десятки, если не сотни. Когда Утка выговорился, надо сказать, его речь была жаркой и выразительной, неудивительно, что мужичье шло за ним, как завороженное, инквизитор хлопнул в ладоши. Тотчас в палатку вошли давешний стражник и незнакомый пленнику монах. На секунду на лице скованного мелькнул ужас. Он почувствовал себя так, будто кто-то втерся в его доверия, а затем плюнул в душу. Но это длилось лишь секунду. Лицо Жака вновь стало гранитом, подбородок дерзко вздернулся.
- Вы услышали все, что хотели и теперь меня ждет костер?
Ирония близоруко сморгнул. Затем тепло улыбнулся.
- Ну что Вы! Я просто хотел, чтобы эти двое людей засвидетельствовали ваши показания. Не бойтесь, сейчас я задам Вам пару вопросов оп поводу этого аббата. А Вы ответите на них. Вы говорили так искренне и пылко, что я не посмел отвлечься на запись. Итак:
- Вы считаете, что аббат д'Арда жаден?
- Что он развратник?
- Негодяй и мерзавец?
- Не достоин своего духовного звания?
- Недостоин даже называться человеком? Повторяю, Вы не можете ухудшить свое положение.
- Что дела его суть мерзость?
- Что он и поступки его отвратительны?
- Что он отталкивает от себя людей и даже дело его отвращает от себя?
- Что люди в его владениях бунтуют?
- Что вам не удалось взять монастырь святого Мумбрия, оплот аббата?
Ирония тщательно записывал как свои вопросы, так и ответы. Затем дал прочитать бумагу монаху и стражнику, велел расписаться. Настал черед Жака.
- Не торопитесь, прочтите внимательно. Если все верно, подпишите, - Утка поставил под документом какую-то загогулину. Властным движением руки инквизитор выслал понятых.
- Итак, сын мой. Вам очень повезло, что Вы попали к нам. Король бы просто подверг Вас пыткам. Но не для того, чтобы получить показания. А просто на потеху публике и для устрашения. Для него один факт восстания уже достаточное обвинение. Но Святая Инквизиция не только пытается вылечить болезнь. Она ищет ее корень, - он потряс документом.
- К сожалению, Вы все еще остались бунтовщиком. Убийцей солдат. Поэтому я не могу отпустить Вас на волю. Вы будете пребывать под стражей в одном надежном месте. До искупления содеянного. Вы не будете подвергнуты пыткам. Зачем? Ведь Вы были столь любезны, что все сами рассказали.
- И еще. Подумайте, хорошенько подумайте, как Вы можете спасти своих товарищей по оружию. Поверьте, ни инквизиция, ни король, ни единая живая душа не заинтересована в смерти сотен и тысяч людей. Если Вы захотите поговорить со мной, Вас тотчас же ко мне приведут, - Ирония дважды хлопнул в ладоши, в палатку вошли два черноризца.
- Уведите господина Утку.
Оставшись один, Ирония еще раз пробежался по документу. Затем сел и стал неспешно, тщательно подбирая слова, писать письмо Великому Инквизитору. В этом письме монах сообщал, что по верным свидетельским показаниям аббат д'Арда отвращает людей от веры, а также, возможно, является скрытым лидером бунтовщиков. На это указывает тот факт, что резеденция аббата осталась неразграбленной. Из чего следует, что аббат сей распространяет ересь неверия и является опасным мятежником о чем, несомненно, следует донести Его Величеству. Что не поделили Дейган Первый и этот старый развратник, Ирония не знал. Он просто воспользовался удачным стечением обстоятельств. Увидел лес за деревьями. Крестьян подавят. Или утопят в крови, или утихомирят при помощи Жака Утки. "Надо будет с ним еще поговорить. Вроде и неглупый, а такое написал, Господи помилуй!" Первый протокол допроса Ирония сложил вчетверо и спрятал в рукав.

Итак саженная сказочка. Она же притча, поведанная мне гоблином Ножи. Буду выкладывать ее маленькими кусочками. Если есть желание - комментируйте, задавайте вопросы.

Одна девочка думала, что может стать ведьмаком. Она пошла в горы, чтобы найти себе учителя. И нашла там странного человека. Левый глаз его был ярко-желтый, аж светился. Правый - угольно-черный. И спросил он:
- Что ты тут ищешь, дитя?
- Кто ты? - спросила девочка.
- Я - Перламутровый Князь Чжу-ван, - ответил человек.
- Я еще учителя, чтобы он сделал меня ведьмаком, - сказала девочка.
- Разве ты не знаешь, что ведьмаками могут быть только мужчины? - спросил Князь.
- Знаю. А я буду ведьмачкой! - девчонка дерзко топнула ножкой. Она уже не первый раз слышала этот вопрос.
- Ведьмой, - машинально поправил ее Чжу-ван, приложив руку ко лбу.
- Хорошо! - сказал он, когда нашел в себе силы оторвать руку от лица. - Я помогу тебе стать девочкой-ведьмаком!
Разноглазый запустил правую руку в левый рукав, тут надо добавить, что странный человек был одет в длинный халат, переливавшийся на солнце, будто сотканный из дорогой парчи. Запустил, значит, руку в рукав, пошарил там и наконец извлек нечто.
- Что это? - спросила девочка.
Перламутровый разжал пальцы - на его ладони был амулет на цепочке. Точь-в-точь, как те, что девочка видела на шеях проезжих ведьмаков. Она осторожно взяла амулет. Как и положено, он был выполнен в виде головы животного. Но девочка никогда не видела такого чудного зверя. Его голова была похожа на носорожью, только более вытянутая, с седловиной и двумя рогами на носу: левым и правым.
- Что это за страшилище? - спросила девочка.

Репей, Вы про мальчика, да, знатно задвинули. При условии, что это местность, куда даже тэнгу не залетают...

- Что это за страшилище? - спросила девочка.
- Это - громозверь, - пояснил Князь. - Не бойся, ты не встретишь таких. Они ушли из мира. Очень давно. До того, как сюда прибыли эльфы и прочее отребье.
- Ведьмаки школы волка неутомимы. Школы кошки - ловки. Школы змеи - стремительны. Что же является главной чертой громозверя - ты еще узнаешь. Иди!
- А мечи? - удивилась девочка. - А как же всякие знания-умения?

Сажа написал(а):

Посвятите эту сказку мне, дядя Вемур.

Конечно, она для Вас. Но не о Вас. Скоро Вы поймете, почему.

Небольшая интермедия. Я опять нанюхался, чую вдохновение. Вы привыкайте, такое бывает. Обычно родятся вещи дикие. Но симпатишные...
Как известно, мне посвящены были в последнее время ажно целых два стихотворных произведения. Так как я всего лишь скромный огр, считаю такое внимание к своей персоне незаслуженным. Есть ведь и более интересные персонажи не Энирине:

Наша Таня громко выла -
Уронила в бане мыло...
Тише, Танечка, не вой,
Ведь тебе же не впервой!

Некоторое время время Князь наблюдал за бесплодными попытками. Девчонка была упряма и сделала подходов десять прежде чем выбилась из сил. Тогда Чжу-ван наклонился, как ни в чем не бывало поднял шпильку. Махнул ею - и она выросла, вытянулась, превратилась в настоящую цельнокованную алебарду. Странный человек снова воткнул теперь уже оружие в землю. Провел по нему ладонями - и волшебная вещь устремилась в облака, став в диаметре не меньше ведра.
- Я несколько десятилетий собирал этот металл. Здесь сто тысяч цзиней, не тебе владеть таким оружием, - он усмехнулся.
- А зачем же ты тогда тут цирк развел? - возмутилась наша героиня. - Покрасоваться решил?
Князь улыбнулся.
- Я не знал, что алебарда не предназначена тебе. Подозревал, но не знал наверняка, - он слегка пожал плечами.
- У меня нет для тебя мечей. Надень амулет и иди в город. Проживи там месяц и раздобудь оружие. Затем возвращайся. Если ты придешь раньше - я не стану тебя учить.

Перво-наперво предупреждение. Следующий пост на 99% состоит из нытья на тему: раньше вода была мокрей, а снег - холодней. Так что ничего интересного не будет. Второе - пусть создатели-держатели этой игры не воспринимают ничего из того, что будет сказано на счет личный или на счет сего проекта. И третье - если кто-нибудь хочет узнать, почему я на самом деле ненавижу темняшек, прочитайте первые несколько абзацев.

Итак.
Недавно, лет эдак семь назад закрылся один проект. Чудесная игра. Название ее я не пишу, кто играл - узнают и так. И отзовутся, я надеюсь. Символом мира была корона, вышитая на кармане джинс. Не так давно я узнал, что это была графическая MUD. Это неважно в принципе. Мир представлял собой вполне традиционную фэнтезню. Населенную эльфами и темными эльфами. Гномами и хоббитами. Орками и людьми. Это помимо фей, вампиров, всевозможного злобного зверья, приведений, разумных пауков, гоблинов и кого только не.
Так, сначала о темняхе, чтобы развязаться с теми, кого в читанину загнало любопытство. В городе, коей представлял собой приблизительно половину пространства игры, по крайней мере, наземного, жил я. Персонаж-человек. Жил весело, убивал монстров, занимался контрабандой, бил и бывал бит. И жила еще одна лекарша, знаете, не помню ее имени. И даже расы. В общем, она со мной заигрывала. Но я все равно потом сошелся с одной темной эльфой, однако это неважно для повествования. Так вот, в один прекрасный день брел я как следует побитый домой. Настроение было паршивое - только зря поломал доспехи. А еще, кажется, что-то потерял ценное. А навстречу - он-н-на, лекарша. Как всегда, куда идешь, как дела. А вы же знаете, мои зевающие читатели, я когда не в духе, бываю неоправданно резок. В общем, велел идти своей дорогой, кажется, сказал, что на ней женится только слабоумный. Потом вошел в раж, и подробно расписал, что это должен быд быть за слабоумный. В общем чате. Возможно, даже ссылки накидал на мед. энциклопедию. В общем, обидел зря. Она дурой не была - и хоп, стан мне повесила. А это, знаете ли, считалось за нападение. В городе закон был суров - биться запрещено. А не то стража набегает из неписей. Плюс начинается охота за головой напавшего. Н-да. Так вот, лекарша - порх - и убежала к себе в гильдию, в здание. Туда страже хода не было, а игроков с недобрыми намерениями встретили бы гильдейские боевые неписи. Которые были хорошо вооружены, я же им и ковал оружие. То есть, спряталась, негодяйка. Из гильдии у них телепорт был прямо в здание муниципалитета. Туда - скок, да штраф за свое нападение быстренько заплатил. И снова белый человек. Но не спешила она голову свою выкупать. Стояла в дверях и дразнилась. Знала, что я не пойду в гильдию. Потому как глава оружейников, к которым я принадлежал, строго-настрого запретил в черте стен городских драться. Это было связано с политикой, о которой я позже расскажу. Так вот, бегает она по зданию, бегает, дразнит меня в локальном чате. И я кружу вокруг, как акула вокруг клетки с аквалангистами. Ругаюсь, в общий чат обещаю тройную награду за голову ейную. Вот тут и начинается веселье. Идет мимо нуб. Темный эльф, это важно. Уровня эдак седьмого против моего сорокового. Идет и вникает в нашу с лекаршей перепалку. И, о все несуществующие боги, начинает лить мне в уши мутоту по поводу того, что девушек обижать не хорошо. В общем чате, ага. Ну что, послал я его, мои это разборки и ее, а нубьям тупым скатертью дорога. И вообще, чего забрел, такие, как ты возле параши обычно жмутся. Дело в том, что темные и правда жили не в городе, а в деревеньке на востоке. И отродясь с городскими дрались. Так было, когда я пришел. Было ли когда по-другому, не знаю. Наверное, нет. Взыграл гонор нубий и отвесил он мне удар. Ну что тут, напал на меня, сейчас стража прибежит. В общем, и я дал сдачи. Были на нем только штаны, так я их одним ударом в лоскуты превратил. Специально целился. И, само собой, сопляка укакошил.
Ну и ладно, скажите вы. Со всеми может быть. Погодите, это еще не все. Стал этот дурак мне повсюду попадаться - не больно велик город, основной народ ходит по паре-тройке главных проспектов. Где магазины стоят, да гильдии разместились. Где телепорты общественные. И всегда, как попадется мне этот темень - лезет драться. Сперва бил его, потом перестал обращать внимание - просто оставлял страже на растерзание. С лекаршей давно помирился, кстати, этот осел к ней подкатывал. Но она его вежливо послала. На кой ей главой скорбный? Дошло дело до того, что стал темняха у оружейников искать что получше, чтобы меня завалить. Но они ему, почему-то, вообще ничего не дали. И не то, чтобы я был совсем не при чем...
Кажется, в итоге он осел в каменоломнях - уж больно много было рецидивов. А чем были знамениты каменоломни - я расскажу как-нибудь позже.

Так было в задании. Я был несколько волен с ним, но мало ли. Вдруг понравится.

Таверна. Столы, ломящиеся от еды. Целое пиршество. Время позднее - все поели и теперь просто млеют у огня с кружечкой чего-нибудь эдакого.
- Хотите, чтоб я вам рассказал что-нибудь? Байку? Хм... О чем бы таком набрехать? О, знаю! О Ночном лесе, во! Время тогда было неспокойное. Да будто оно вообще когда спокойное бывает! В том, что сейчас Гурбаши, или как оно там, война была. Я тогда уже давно в Нейтральных лесах жил. А было это... Лет двадцать назад. А то и тридцать. Во, время-то летит! Стало в Нейтральных неспокойно. Во время войн-то всегда народ бежит. А из болот тогда такая дрянь полезла... Хорошо, я вовремя ушел, уже закрепился да окопался. Вовремя, вовремя, все надо делать вовремя! Да... Так о чем, бишь, я? Ах, да! У меня был дом, немного леса. Ну я шугал оттуда всех. Потому что ненужен мне был никто, и без того жил впроголодь. А потом столько стало бегущих, что понял я - не удержать. Ни сила не поможет, ни колдовство. Время самому валить, - великан перевел дух, отхлебнул из кружки.
- А эти, которые пришлые, в нейтральных лесах сделали эту, как ее? Коммуну, что ли. Назвали ее по-огрски: Крозон-сюр-Вовр. "Емя", - думаю, - "мне будет и семя". Про запас, то есть. Если в новых землях не найду покоя, вернусь и распотрошу этих, - людоед снова приложился к пиву.
- Так вот теперь самое интересное. Что было со мной во время походя в Западный край. Место это славное - лес густой и большой. Только местный князек, графинчик, или кто он там, боится даже подойти к леску. Ютятся людишки вокруг на маленькой полоске землицы между деревьями, горами и морем. Говорят, в чаще - страшное колдовство. Время от времени посылает туда герцежонок этот свои войска. Да только не возвращаются они, ага. Но мне-то море по колено, горы по плечо! Облюбовал я кусочек пущи на самом восточном конце. Там ни дохляков не было, ни чудовищ. Жили только оборотни в берлоге. Руководила ими какая-то баба, имени не припомню точно. Какое-то странное было. Ремя, кажись. Звали ее холуи чудно. Фурен... Или Врен? О, точно, Врен, во! Время, короче, настало разогнать их там всех к хаккаровой бабушке. Начал я строить дом. А эта пакость из местных стала меня выпроваживать. Да только сила моя была больше, чем у них, - огр поднял одной рукой массивный дубовый стол, на котором стояли кушанья.
- А вот у них сильней было колдовство. Время от времени старался я лес услышать. Ну, почувствовать, не знаю, как объяснить. Когда живешь в чаще долго, будто начинает она с тобой говорить. Если ты станешь ее кормить, как собаку, она поможет тебе, когда надо. Когда будет битово. Время когда придет, в общем. Так вот, я и жертвы приносил из случайных людишек, и оборотней показательно потрошил - глухо. Надо извести эту бабу, а то лес мне никогда не ответит. А без этого в нем не прожить. И так чудища да дрянь всякая из каждого дупла лезет - просто шатец! - Вемур промочил горло.
- В общем, пошел я к этой ведьме. Неужто я - ВОВ Ремя какое-то, то есть, Ремю какую-то не пристукну??? ВОВ - это ветеран огрских войн, значит. У оборотней была землянка-не землянка, сруб-не сруб. Дворец кликали. Ага, дворец из дровец. Ну пришел я. Доспех тогда на мне был из шкуры, так что в лесу за замшелый пень сойти было легко. Пришел во время обеда ихнего. Знал я, когда они жрут. Один только какой-то заморыш остался на страже. Понадеялись на колдовство.
- "Вре!.." - мяуканье его быстро я прекратил, - Зелбораф сделал жест, будто белье выжимал.
- Тут, правда, еще один откуда-то выскочил. Как выскочил, так и назад вскочил. Головой об стену. Схоронился я недалеко в ложке, думаю, как начнут оборотни выходить да шарить по окрестностям - по одному перебью. А тут, кстати, и полезли они. Баба-то ихняя напрямик к коту бросилась. К тому, кого я первого задушил, он рысью какой-то оказался. Недодушил, оказывается. Уж мы котов душили, душили. А он еще напоследок хрипанул:
- В ов... - Ремя догадливая оказалась, даром, что мяука ее помер. Усекла, значит, что в овраге я залег, - огр посмотрел на большие часы, что стояли в углу таверны. Вскинул брови.
- Во! Время-то, однако позднее уже. Устал я с дороги. Завтра дорасскажу, - великан сладко потянулся.
- Во время ужина придете - все и услышите.