В тот день молодой гном не мог знать, какая погода на поверхности. Он был под родными сводами горных чертогов. Часами сидя в кузнице учителя и постигая искусство ковки, Лорган часто не виделся и не разговаривал со своими родственниками, не говоря уже о друзьях, неделями. Постигать серьёзную науку среди гномов умели только одним образом: жёсткой практикой. Если ты гном – ты должен быть сильным. Ты должен выдержать любые лишения: не есть, недосыпать, но постигать своё дело. Постигать не только телом, но и душой. Каждый шрам закаляет тебя изнутри, каждый ожог делает сильнее твоё естество. Тело меняется, приспосабливается под нагрузки. Настоящий мастер из народа горных гномов, по рассказам учителя Хартара, мог трое суток стоять у наковальни. К этому должен стремиться каждый молодой гном. А его ученик – и подавно.
- Тяжёлый труд закаляет. Я уже давно не слышал от тебя, что бы ты устал. Ты стал гораздо лучше управляться с молотом и наковальней, мой ученик. – С гордостью за себя и Лоргана говорил мастер Хартар. – Конечно, у тебя много отличий от твоих ровесников. Ты отличаешься от них характером и мышлением, но наверно это хорошо. Бунтарская натура всегда сможет раздвинуть рамки дозволенного, найти лазейку и выход из тяжёлой ситуации, придумать альтернативу. На моей памяти один гном, который был очень похож характером на тебя, смог поразить умы многих учёных гномов, будучи гораздо моложе их. О его изобретении не могли и мечтать всего век назад… но да сейчас не об этом. Я хочу поговорить с тобой о дальнейшем обучении.
Лорган перед началом разговора только закончил делать меч бастард из булата. Он должен был скопировать его с описания, которое ему дал мастер. Заточка лезвия до идеального бритвенного состояния (смысла в этом молодой гном не видел, ведь мечом рубят, а не режут, но именно так было сказано сделать) и полировка до зеркального блеска заняла у него четыре часа. Внимательные глаза молодого гнома во время работы выслеживали каждую щербинку на лезвии, любую затёртость на зеркальной поверхности клинка. После работы Лорган устал, пусть и не подавал вида. Ему хотелось как можно скорее ополоснуться холодной водой из подземного источника, поесть и, сдав полный доклад о прошедшем дне учителю, завалиться спать. Однако его мечтам не суждено было сбыться.
Увидев искру обреченности во взгляде своего ученика, Хартар только улыбнулся.
- Не переживай, юный Терисон, это не займёт много твоего времени. Ты быстро совершенствуешься, и далеко ушёл от своих ровесников. Твою старательность можно ставить в пример многим твоим ровесникам. И я решил, что пора обучить тебя руной магии.
Глаза молодого гнома расширились от удивления: рунной магии он должен был начать обучаться только лет через пять. Он удивился, но и очень обрадовался. Улыбка сама наползла на его бледноватое от усталости лицо: старания не прошли даром!
- Теорию тебе преподавали в клане. Но настоящая рунная магия – это гораздо глубже и тяжелее, чем история и теория. Это долгая практика. Завтра ты начнёшь учить самую лёгкую из существующих рун, какую именно – ты узнаешь завтра, во время завтрака. Сегодня отчёт мне не нужен, я и так всё вижу. Иди кушать, и отбой.
-Хорошо, учитель! Спасибо!

Той ночью Лорган плохо спал: мысли не давали ему покоя. Эмоции: радость, страх, предвкушение - заставляли руки сжиматься от бессилия ускорить время, а голову болеть от бушующих в ней дум.
К утру, он всё-таки заснул. Резонансный звон медной чаши на подушечке, которым учитель обозначал подъём, отозвался в голове юного гнома болью. Однако делать было нечего: вскочив с ложа и быстро приведя его в прилежный вид, Лорган пошёл в купальню. Там он вылил на себя ушат привычно ледяной воды, привёл в порядок ещё толком не отросшую бороду и патлы волос. Мастер запрещал даже ходить по дому с распущенными волосами. Хартар считал, что кузнец должен всегда держать волосы собранными хотя бы в хвост, или вовсе остриженными. Так как стричься Лорган никак не хотел: волосы для гнома имеют не меньшую ценность, чем борода, он быстро привык заплетать их в аккуратные косы, которые, бывало, не расплетал до тех пор, пока голова не становилась грязной. Осмотрев себя в зеркало, юный гном двинулся в обеденный зал. Внутреннее убранство дома его учителя было среднего достатка для гнома. Высокие потолки, тонкие, аккуратные колонны из белого мрамора, мозаичный пол из гранита разных цветов. В специальных держателях на колоннах горели ровным пламенем факелы, давая вполне адекватное освещение. В некоторых комнатах свет был дневным, созданным с помощью магии. В принципе, свет гномам был не нужен – они видели в темноте, однако цвета так различать было легче. Всё было очень аккуратным, гармоничным, красивым и практичным.
Обеденный зал был как раз таки из комнат, в которых преобладало магическое освещение. В середине его стоял низкий, по человеческим меркам, длинный стол. Он был выполнен из белого мрамора высшего сорта, без единой трещинки. В его столешницу были инкрустированы поделочные и полудрагоценные камни, создавая причудливый, гармоничный узор. За ним вполне могли бы уместиться два десятка гномов, однако больше пятерых человек в обеденном зале не бывало за всю его историю. Подле стола были низкие, но удобные для гнома табуретки из того же мрамора, выполненные тонкой, аккуратной резьбой и оббитые замшей. По залу витал приятный аромат жареного мяса и овощей, который пробудил голод в молодом гноме.
Жена мастера Хартара очень вкусно готовила. С ними она не трапезничала: учитель не жаловал присутствия женщины за столом, во время учебного процесса. Не то, что бы он её притеснял. Нет, ни в коем случае. Просто так сложилось веками в семье его мастера: когда мастер берёт в ученики гнома – женщина не должна присутствовать за столом. В семье Лоргана было иначе, но в чужой монастырь со своими порядками не лезут.
Будь у мастера сын, он бы мог составить им компанию. Но, к сожалению, сложилось так, что они с женой не смогли зачать ребёнка. Поэтому, беря к себе нового ученика, Хартар воспитывал его, как собственного сына. Может, поэтому он считался одним из лучших в своём деле?
Во главе стола, в противоположной от входа стороне, учитель уже ждал Лоргана. По традиции, хозяин не мог притронуться к пище, пока все не будут за столом. В данном случае все - это двое. Дождавшись, когда ученик сядет, они принялись есть.
Во время еды Хартар задал Лоргану вопрос:
- Скажи, ученик, почему не все гномы изучают рунную магию? Почему мы всеми силами пытаемся не допустить, что бы какой-то человек, к примеру, научился им?
- Сила рунной магии – в её заветности и сокровенности, сакральности и не возможности посвятить её секреты неподготовленному существу. – Ответил юный гном. Все гномы в его возрасте знали: руны это не только сила, но и ответственность. - При малейшей ошибке в написании символа любитель может нанести вред не только себе, но и окружающим. Более того – ввести некий резонанс в саму природу магии вокруг созданного символа. Не правильно написанный символ всё равно сохраняет энергию, и может нести огромный вред самой сути природы вещей. Бывало, первое время не правильный символ словно «мимикрировал», претворяясь правильным, но со временем менял свою суть. Символы имеют свой характер, а возможно и разум.
- Правильно, ученик. Большинство людей, к примеру, слишком обуреваемы эмоциями.
Они могут, не контролируя себя, сотворить символ, который прикончит всё живое в области пяти метров вокруг. Комбинации из нескольких символов, среди которых всего один неправильный, могут принести гораздо больший вред. Например, если символ «усиление» нарисован правильно, но при этом в символе «тело», направленного на рунного мага, закралась ошибка – вместо усиления можно лишиться всех конечностей. Если не хуже. Секрет рунной магии должен храниться в тебе, пока ты не найдёшь достойного ученика. Но это всё теория. Она, конечно, полезна. Она предупреждает проблемы. Однако сегодня мы с тобой начнём изучать первую руну. Держи.
Мастер поставил на стол прямоугольный агат с руной, после чего подтолкнул его к ученику. Руна докатилась до Лоргана. Взяв её, юный гном начал её рассматривать. Мастер продолжил:
- Это руна «Пища». Ещё её называют «Жертвой». Каждая руна имеет несколько значений, всё зависит от ситуации, в которой она применяется. Ты это, конечно, знаешь. Но для того, что бы научиться пользоваться руной правильно – нужно познать её суть. Именно поэтому, дорогой ученик, мы с тобой идём к подземному озеру. Доедай свой завтрак, бери свой бастард, который ты вчера закончил доводить до ума, и два комплекта одежды. Выдвигаемся через двадцать минут. У меня всё уже готово.
- Как скажете, мастер! – Юный гном ушёл собирать котомку.
Горное озеро, к которому они добирались три часа, было довольно далеко. Любой гном на уровне ощущений владел навигацией под землёй, так что Лорган примерно знал, сколько они прошли. А прошли они довольно далеко. Явно не до ближайшего озера. Однако возражать учителю или давать «дельные советы» было запрещено: это было одно из основных правил обучения. Мастер на то и мастер, что бы всегда знать, что делает.
Когда они дошли, Лорган успел проголодаться. Темп они держали довольно быстрый.
- И так, мы на месте. Ну, юный Терисон, слушай моё задание: тебе необходимо с помощью того, что у тебя с собой есть и того, что ты сможешь найти, поймать и приготовить себе рыбу. Я буду ждать тебя вон на той скале, видишь? У тебя есть шесть часов. Твоё время пошло, не советую его терять.
Не смотря на то, что юный гном подозревал нечто подобное, это стало для него полной неожиданностью. Всё же плаванью молодёжь в клане не учили, а горное озеро, к которому они пришли, было глубоким, холодным и идеально прозрачным. Большинство гномов, вообще, воду не любили. Освещения в округе не было, благо гномы видели в темноте. Лорган вполне отчётливо видел, как под зеркально-ровной поверхностью плавают рыбы разного размера и видов, но все белые и без глаз. Зачем глаза рыбе, которая плавает в полной темноте?
Словить рыбу оказалось той ещё задачкой. Сперва Лорган нашёл место, в котором глубина была меньше всего. Раздевшись догола (а кого стесняться?) и глубоко вздохнув пару десятков раз, юный гном прыгнул в воду. В момент до соприкосновения с водой ему показалось, что вода – это стекло. Он зажмурился, а потом почувствовал, как стихия охватывает его, словно втягивая в себя. От страха он открыл глаза, глотнул воды, от которой свело зубы, после чего, буквально на инстинктах, начал грести вверх. Лорган выплыл. Вода снова была тихой и спокойной, охватывала его со всех сторон, но и держала на плаву. Он начал грести, по-собачьи, к берегу. Выбравшись из воды, юный гном, тяжело дыша, разлёгся на ледяных камнях, которые в сравнении с водой показались ему тёплыми. Немного отойдя от нового опыта, он принялся думать: «Как быть? У меня нет ничего, что могло бы помочь словить рыбу. Но ведь если я этого не сделаю – я не смогу продолжить обучение. Я так и останусь посредственностью». Эти мысли заставили Лоргана сделать решительный шаг: он взял меч, и, отрезав им рукав собственной рубашки, обернул вокруг лезвия и зажал между зубов. Попросив у Шенгарта помощи про себя, юный гном нырнул.
Рыбу он всё-таки достал. Сом размером с его руку, когда Лорган ткнул его мечом, кровью затуманил воду, но вскоре всплыл кверху брюхом. На поверхности его уже ждал голодный, как бродяжья собака, гном. Плаванье и адреналин забрали у него много сил, и они требовали компенсации.
Меч утонул. Доставать его у юного гнома не было ни сил, не желания. Одевшись и поискав на берегу острый обломок камня, Лорган вспорол сому брюхо и стал неумело вычищать из него требуху. Мокрый, без возможности согреться, он честно выполнял задание, данное мастером. Однако как развести костёр без дров… этого он не знал.
- Достаточно. Пожалуй, я видел достаточно. Ты справился со своим заданием, Лорган.
Юный гном вздрогнул от неожиданности и с недоверием уставился на учителя своими зелёными глазами: мастер Хартар словно материализовался сзади него. Учитель довольно улыбался.
Мастер принёс с собой из дома дрова, и сома они уже приготовили вдвоём. Не смотря на то, что ничем особенным эта рыба не отличалась от тех, которые Лорган ел до этого, для него она была особенной. Юный гном поймал её собственными силами, с большими трудностями, принеся в жертву свой труд. Ему казалось, что этот сом – самое вкусное, что он пробовал. О мече Лорган не горевал: он сослужил добрую службу своему создателю.
По возвращении домой, мастер дал ученику немного отдохнуть, после чего они приступили к изучению самого рисования символа. Руну они наносили на пергамент.
К гордости учителя, у его воспитанника получилось всё сделать с первого раза, пусть и заняло довольно много времени.
Именно так Лорган научился рунной магии. Тяжело, с трудом и лишениями, но результат того стоил. Эту историю он готов рассказать только тем, кому больше всего доверяет. Возможно, когда-то такое существо появится..?

Отредактировано Лорган (Воскресенье, 10 апреля, 2016г. 17:30:40)