Переходы через перевал - дело тяжёлое и безмерно опасное. Особливо весной, когда вездесущие ручьи размывают горные склоны и неосторожных путников погребают бурные оползни. Да и разбойников зачастую пруд пруди, этих шельм никакой стражей не повыведешь. Вздёрнешь на сучьях висельных деревьев очередного атамана вместе с бравой командой, так уже через пару недель на их место приходят новые. Сколько облав не устраивай, да все пещеры всё одно не обойдёшь, все разбойничьи логовища не повыжжешь. Эх, сколько мрази среди людей! Война сыграла злую шутку с долиной Лир, показала люду простому жестокость. А ежель человек что увидит - толку он обязательно научится, да ещё и ближних научать удумает. Так и выходят из простых работяг, крестьян бродяги, оборванцы, насильники и убийцы. И резать всю эту шваль надобно безо всякой жалости, чтоб не гуляла по миру эта болезнь чёрной души.
Достаточно татей навидался Ивир в пути, достаточно тати навидались Ивира. Далёко разнёсся слух о мяснике с гор, коий людей кромсает аки кур и овец. И на дорогах стало потише, и попряталась вся мразь по норам, даже жаднющие торгаши трижды подумывали прежде чем в путь-дорогу собраться. У всех на слуху было: по дорогам сама смерть в балахоне ходит и людей пожинает.
Вот и остался позади перевал, где-то заваленный снегом, где-то - трупами. Ивир с удовольствием подкидывал в руках толстый кошель с медным нутром. То была щедрая плата за причинённую справедливость, ведьмачья жатва с насквозь прогнивших колосьев. Впереди весело пушилась соломой, светилась лучиной и воняла навозом деревенька - форпост тепла и уюта в этих продуваемых всеми ветрами землях. Одинокие деревца беззаботно шуршали листвой, птицы дивными трелями восхваляли приход весны, то и дело издали доносилось довольное, сытое карканье. Чудесная пора возрождения, послевоенная пора!
Осунувшиеся кметы и усталая солдатня то и дело показывались в ветхих оконцах домов, с любопытством и страхом оглядывая странного гостя. Бесившаяся на улочках ребятня перебирая босыми ножками пряталась в тоги сена, курятники, коровники и даже собачьи будки едва завидев страшенного змееглазого здоровяка. Во все глаза деревенька взирала на Ивира, пока тот вальяжной походкой добирался до трактира.
Что привело ведьмака в эти истерзанные земли? Ответ был прост, даже очевиден. Уже многие знали о нём не по наслышке, многие и вовсе перенесли на своей шкуре. Падальщики. В постоянных стычках, набегах, бойнях неизменно появляются трупы, а когда трупов становится много - они начинают привлекать тварей. Слизни и упыри теперь частенько бродят по ночным лугам в поисках пищи. Боязнь быть растерзанным стала обыденностью как для крестьян, так и для солдатни. Последние серебрячки вытряхиваются из закромов с одной лишь целью: приманить охотника на чудищ и избавить владельца от очередной напасти. Ведьмаки стеклись в долину как стервятники, всяк чуял поживу, всяк следовал принципам, своим и Хандаировым. Ивир не был исключением: цветущая пора гниющих трупов обещала быть плодотворной, как на золото, так и на подвиги.
Тёплые огни таверны одним своим навевали мысли о жаркой похлёбке и тёплой постели. И вид снующей рядом подвыпившей солдатни только подогревал ведьмачий аппетит. Хотелось точно так же нажраться и в кои-то веки хорошенько выспаться, избавившись ото всякого подобия ночных кошмаров. Доска объявлений, стоящая рядом, навевала мысли о работе. Но работы средь кучи оккупантских указов, нытья и торгашеских речей не наблюдалось. Ну а когда для ведьмака нет работы, всегда можно поискать работу для наймита. Или просто продолжить путь в поисках очередных любителей потрошить кошельки случайных путников. Впрочем, Пагорка всё-таки платила за голову падальщика. Правда этот был куда сообразительней и бесчестнее упыря, гуля или караона - этот трупы не жрал, но плодил. Долина Лир была богата и такими монстрами. А награду за них назначают другие монстры. Так в чём же разница? Лишь в оплате.
Дверь таверны с грохотом отворилась, когда ведьмак тяжёлой походкой завалился внутрь. Одним своим присутствием он давил на окружающих: навитое вином веселье вмиг улетучивалось да кусок сдобной булки то и дело норовил застрять в горле. Шельма ведьминская, мясник - от него за версту несло тяжёлым запахом крови.
- Пива. - Грозным басом рявкнул ведьмак, со звоном бросая наполненный медяками кошель на барную стойку. Вид этого вояки был и вправду отталкивающим: бледное, измождённое лицо, грозно глядящие глаза никогда не спавшего змея и грязная броня исходящая тошнотворными миазмами. Огромный меч с головой демона угрожающе висел за спиной, жутким лязгом побрякивали свисающие с пояса крючья для трофеев, оскалившийся волк на наплечнике словно так и жаждал вцепиться в чьё-то горло. - И комнату. И водки, пузыря с два. И пожрать горячего. Да поживей!

Инвентарь такой же, как и в основной игре(по сути это и есть теперь основная игра ^__^), за спиной приобретённый в битве у разлома двуручник.

Отредактировано Ивир Чёрный (Понедельник, 18 апреля, 2016г. 10:56:38)

Почти сразу принесли питье и еду, за что и принялся ведьмак, последовав примеру своего товарища. Еда была довольно вкусной, а питье освежило Рафнира, который совсем недавно совершал переход, как, возможно, и его собрат. Далее изъявил свое желание поговорить темный ведьмак.
- Ведьмак, значит. Какими судьбами? В Эльдух аль на поживу? - сказал он не без ехидной ухмылки, словно ожидая чего-то. - На поживу. Я как понимаю- ты тоже? А в Эльдухе я уже давно не был, да и не собираюсь возвращаться. К слову, не видел ли я тебя ранее? Лицо знакомое. - дождавшись ответа, Рафнир продолжил.
- Я оглядел доску объявлений и увидел награду за голову одного бандита. Не хочешь присоединиться, конечно, если ты ничем не занят. - далее ведьмак продолжил трапезу, глядя на своего соседа по столу.

Дорога была непростой. Совсем немного времени прошло с тех пор, как наемник сбежал из Ям. По сути, весь его путь через земли гномов был тем самым побегом, долгим и трудным. Если бы он знал, что перебраться через перевал будет так непросто, выбрал бы другой путь отступления. Хотя кого он обманывает? Не выбрал бы. Трудности - трудностями, а сюда его бывшие тюремщики не сунутся. Помог прожить случай на дороге. Путник, мертвый, без сапог и денег, он лежал уже давно, явно больше недели, но горный холод хорошо хранил тела. Сам неудачник Руперту был ни к чему, а вот лошадь и одежка пригодились. Поднимать крупных животных без соответствующей атрибутики трудно, но холод и голод - хорошие мотиваторы. Дохлая кляча припадала на сломанную ногу и с трудом слушалась приказов, но переть вперед с монотонностью кованого ей удалось. Без седла, его тоже сперли, сильно страдал копчик, но такие мелочи можно было и потерпеть. Потом прибился к каравану гномов, те не бросили замерзающего человека и за символические обещания помощи в работе и обороне договорились доставить до границ земель людей. Разложить лагерь, сложить лагерь, отпугнуть волков громкими иллюзорными звуками, помочь больному, сварить каши, рассказать интересную историю на скучных перегонах - Руперт очень старался быть полезным. Он знал, гномы уважали честных работяг и могли помочь ему информацией и вещами. Так и произошло. Коротышки доставили его до Амарата, дали денег на трое суток житья в местной таверне и поделились одежкой, пусть и не по размеру. В первую же ночь Рауберг ограбил солдата. Глупо и рискованно, но выбирать не приходилось, да и слишком лакомая цель. Пьяный, после хорошей поживы на поле боя, он представлял собой ходячий мешок с деньгами. Удар сзади камнем, быстрая чистка карманов и побег прочь, сразу из города.
Найти себе приличный костюм и оружие проблем не составило. Эхо войны. Люди с вежливыми улыбками и телегами, полными скарба, могли предложить отменный наряд, лишь слегка замазанный землёй и кровью. Даже не солдатскую форму, мало ли людей гибло в это непростое время. Мародеры, людской воронье. Таких, как они, по законам военного времени вешали, но ради поживы они легко шли на риск. Так что к Пагоркам Рауберг подошел вполне приличным человеком. Неплохо одет, с мечом на поясе и монетами в суме. Даже кой-какие ингридиенты удалось восстановить. Теперь никто не признал бы в нем бежавшего бродягу, скорее изможденного пса войны, ищущего поживы в военное время.
Руперт очень устал с дороги, ноги ныли, но он не пропустил объявление на входе. Задумчиво погладил суму. Планов вперед он пока не строил, но было понятно, что деньги ему пригодятся. Убийства - не его профиль, но три золотых, причем честных, официальных, манили. Спешить из Долины Рауберг все равно не собирался. Где еще лучше пережить непростые времена, слиться с окружением и встать на ноги, как не в этой смуте. Рвануть в Пуаррэ, искать обычный для него контракт - это могло растянуться на месяцы, а жрать охота каждый день. Были заначки, были знакомые, что могли помочь на первое время, но это все далеко, а таверна манила аппетитными запахами и ласковыми огнями. В любом случае стоило зайти, да поспрашивать. Рауберг решительно отворил дверь.
Пара торговцев, пара солдат, пара ведьмаков, тусклый свет и общее уныние пополам с усталостью встретили Рауберга у порога. Самыми странными были ведьмаки, не своим присутствием, это как раз было понятно, а тем, что сидели вместе. Эти нелюди обычно работали поодиночке. Руперт ведьмаков не очень жаловал, как и большинство людей, но уважал. Приходилось работать вместе, свое дело парни знали. Только замороченные все как один, шарики в башке перемешались. Как выкинут какое коленце - хоть стой, хоть падай. Одна речь про "зло" чего стоила, Руперт ее тогда надолго запомнил. Ну да все мы немного не от мира сего. Наемник прошел, сел поодаль от других посетителей. Сделал рожу посуровей, пальцем подозвал трактирщика.
- Чё за хрыщ на плакате у входа? Почему в розыске? - понижать голос не стал, у ведьмаков все равно слух, как у кошки, услышат. Выслушав ответ заказал каши, хлеба, сыра и рома. Ожидая заказ, вяло прислушивался к разговору нелюдей. Предстояло подумать.
Походный костюм, плотная кожаная куртка, простенький одноручный меч, хороший нож, сума со всяким скарбом, типа котелка, специй, огнива, мотка веревки и прочего. Отдельно кошель с магической атрибутикой, несколько травок, чёрных свечек и прочей некромантской лабуды.

- Трактирщик, собака, не гунди! Чай в кошеле не только за еду плата. - Громко ворчал и хмурился ведьмак, доскребая хлебным мякишем остатки каши с тарелки. - Ну, белый, э-э-э, - беглый взгляд на медальон собеседника, - волк, щас разузнаем, чего да как.
- Послушаем. - Рафнир кивнул, сложил руки на груди и так пронзительно глянул на трактирщика, как только они, ведьмаки, и умеют.
Тем временем девица принесла поднос с целиком зажаренной уткой с гарниром из располовиненных картофелин. Ивир довольно заурчал и тут же оторвал себе ножку, Рафнир в более сдержанной манере забрал вторую. И пока бухло совершало свой путь из запасников на стол, ведьмаки трапезничали и слушали бурчание трактирщика.
- Бха! - гулкий удар по столу, - ну ты слышал? Сначала оберут до нитки, а потом и татем оклеймят!- Между делом ведьмак разливал по глиняным кружкам свежепринесённую водку. - И правда, - с явной издёвкой, - чегой-то эльфийская семейка в леса подалась? Нынче люди сами создают себе беды. - Ивир поднял кружку, предлагая выпить за умную мысль.
- Как и нелюди. - Ведьмаки чокнулись и осушили свои сосуды, чтобы вновь до краёв их наполнить. - Но и разбойничать эльфу не следовало.
- Ба, да он за имя своё стоит. - Поднял Ивир вторую кружку. - Чтоб вся эта гниль вскоре своё получила!
Вновь звон посуды и две опрокинутых кружки.
- Да только страдают от этих разборок ни в чём не повинные люди. - Ударив кружкой о стол, горько протянул Рафнир. Мрачно глянул он на кувшин и принялся наливать по третьей. - Как будто одной войны мало.
- Так на то мы здесь, - плотоядно улыбнулся ведьмак, наклонившись поближе, - чтобы мразь за золото истреблять!

Рауберг криво ухмыльнулся.
- Значит солдат выгнать на буреломы им лень, а золотые платить не лень? А ведьмак-то прав, что-то здесь нечисто. Плесни-ка рома. Бандитов значит тут армия не ловит? А много ли их там, с Арелином этим прячется? Ты говорил, он сыновей с собой забрал? Кого-то еще?
Глотнув выпивку, наемник покосился на пьянствующую парочку.
- Вот вы, ведьмаки, монстров бьете, хорошая работа, мужская, опасная. А все же часто человек пострашней страховидлы будет. Да и поопаснее. Особенно коли его в угол прижать. Эй, служивые, - это уже предназначалось солдатам. - Где тут у вас коменда? Боитесь, значит, стрелу в глаз получить?
К солдатам он привязался совершенно зря, но какая-то черная лихость поднималась из души. Если надерусь - ух разойдусь, подумал Рауберг, допивая ром и показывая повторить. Воспоминания не то, чтобы приходили, но тыкались в мозги, заставляли губы кривиться от злости - на себя и на других, на то, что когда-то сделал и не сделал. Все люди сволочи, а кто не сволочь - лучше бы ей был. Старая мысль, когда она успокаивала, но уже давно не помогала. Все чаще казалось, что сволочь в мире только одна и зовут ее Руперт Рауберг. Пришел черед уже третьего стакана. Похоже, что наемник решил догнать ведьмаков в плане надирательства.