НПС: Лестат д'Аврэ.
Пасмурный август 1398-го, северо-запад Маскареля.
Нестройная колонна беженцев медленно выползала из эльфийского леса по эльфийской дорожке вослед эльфийскому же следопыту верхом на эльфийской твари, которую бейлиф мысленно назвал «лошадью». Правда, эльф немного терялся на фоне ехавшего рядом огромного красного рыцаря, но, вне всяких сомнений, только эльф мог бы провести эту толпу с телегами и скотом по такой тропке. Моросит меленький, но стойкий дождь, и лица большинства людей выражают, скорее, усталость, чем радость и ликование. Это хорошо. Они ведь дали дёру с родных просторов, охваченных войной, на чужую землю, хозяева которой решили приютить их отнюдь не из широты душевной.
А ещё встречает их заросший мужик с железной рукой и охапкой бумаг с дерьмовым содержанием в сумке. Впрочем, половина из них, наверное, не умеет читать, так что их обрадуют позже.
Однорукий дал шенкеля мерину и после краткой тряски натянул поводья нежно любимой железкой, останавливаясь перед растянувшимися полукругом беглецами.
- Акхолла, бедолаги! Меня зовут Лестат д’Аврэ, я бейлиф герцога маскарельского Фредерика, и это мою рожу вы будете видеть следующие две недели, пока вас не расселят!
«Того самого герцога, который изъявил желание вас, цыган смуглозадых, у себя расселить», - добавил он уже мысленно, дёргая поводья. Конь уже успел промокнуть, а такие длинные тирады его радовали не больше, чем цыган.
- Через час мы все такой же милой колонной потащимся на юг, в Пиль! А до тех пор там, в лагере, - мужчина махнул левой рукой в нужную сторону, - вы все отдохнёте и перекусите горячим!
Вот это заявление уже было встречено гулом одобрения. Ещё бы – похлёбка, несомненно, для бедолаг представляла куда больший интерес, чем господин бейлиф. Тот махнул рукой двоим всадникам, что сопровождали его – пусть лучше за порядком приглядят, - и снова наподдал мерину, чтобы на этот раз присоединиться к остановившейся в сторонке группке из троих хмурых мужчин.
- Здравствуй, сэр Лестат, - эльф ожидаемо блеснул манерами, отчего тут же показался чуточку приветливее. Хитрецы же эти эльфы.
- И тебе не хворать, Гиэрос, - буркнул бейлиф, переводя взгляд с уже слишком знакомого рыцаря на ещё не знакомого цыгана, тут же попытавшегося изобразить дружелюбие. Он под плащом скрывал какой-то бурый балахон. – Кого это ты мне привёз? Больно молод для барона…
- Я брат Джигс, - быстро назвался парень, поправляя застёжку плаща. – Отец Биллор решил оставаться в лагере, пока не уйдут все…
- А-а, брат… - протянул Лестат, мало что, впрочем, понимая. С молчаливой просьбой разъяснения он опять обратился к лицам более знакомым.
- Цыганский барон Биллор Лориктур Брайс объявил себя пророком, когда провозгласил исход из долины, - сухо доложил сир Малкольм.
Поскольку бейлиф молчал (не зная, что на это сказать кроме «А-а, пророк…») пауза затянулась – и Единому ведомо, сколько бы длилась, если бы Гиэрос её не оборвал:
- Я отправлюсь в обратную дорогу немедля, если не возражаете. Чем скорее все лирцы будут выведены – тем лучше…
«В том числе для эльфийских лесов, на которые ноги лирцев и альтанарцев покусились», - додумал Лестат, но кивнул согласно головой. Всё же это и «его» целям отвечало.
- Я не поеду. – Лицо рыцаря было настолько непроницаемо, что никому бы и в голову не пришло пошутить о трусости, если бы кто-то был в настроении отпускать шуточки. – Есть кому меня заменить?
- Конечно. Айдис справится. – Услышав женское время, Малкольм чуть сдвинул брови к переносице, но наклонил голову.
- Вот и славно, - эльф отсалютовал по-людски и повернул «лошадь» к опушке леса, где его поджидала ещё пара верховых в броне под плащами.
Отредактировано Фредерик (Суббота, 20 августа, 2016г. 01:02:27)
