Велимир вздохнул, отложил ложку в сторону, и начал рассказ: "Да чего там говорить. Всё тяжко. Мертвяки поднялись из могил. Не наши только, а.., - он подумал, как попроще объяснить, что такое разлом между мирами, - ты помнишь, как рассказывал мне, как врата в Бездну открылись в наш мир и оттуда пошли демоны? Так вот, теперешние мертвяки навроде тех демонов, тоже не из нашего мира". Матушка охнула и начала причитать: "Ох, Единый, за какие же это грехи наши?" Родители тоже не ели, а смотрели на Велимира. Отец пристыдил жену: "Тихо ты, бабка, потом поклоны бить будешь, дай Веле договорить". Воин продолжил: "Так вот врата на севере открылись. Я в это время путешествовал ходил, но в городе мне письмо пришло, что все воины из Ассоциации должны прибыть немедленно в Торканон. Мы там столько лет, мать, от вампиров спасались, что я не смог не поехать, я же им, считай, жизнью должен. А там оказалось, что эти мертвяки уже земли Альянса топчут, жгут деревни. В июле это было дело и... Я не буду всё рассказывать, только скажу, что за три дня, за три дня мы потеряли бойцов больше, чем за последние двадцать лет! Очень немного кто остался, мы отступили и выжидали в форте. Была осада, весь август мы сидели в крепости, а мертвяки ходили за её стенами и пытались пробраться внутрь. Только когда жрецы использовали свою магию, мы контратаковали. Айсгард, столица Альянса был разрушен полностью, никто даже не пытается его отстроить. Мы обступили врата, откуда пришли мертвецы и больше их оттуда не выпускали. Жрецы пытаются закрыть разлом. Ассоциация была после этого распущена, всех отпустили домой. Я пришёл к вам так быстро, как только смог".
Когда Велимир закончил свой рассказ, ещё долго царило напряжённое молчание.
"В общем, Альянс распущен, теперь он часть Альтанара. А мы между Альтанаром и Альянсом всегда были. Так что теперь, если мы ничего не предпримем, то мы тоже станем их подданными", - как бы подытожил Велимир.
"И что же теперь будет?" - спросила мать. Она выглядела очень взволнованной. "Да ничего не будет, - ответил отец. - Будем жить как жили, только будут раз в месяц приходить люди из города и брать десятую часть нашего урожая. Или посадят над нами дворянина, и он будет командовать... Но в целом всё будет по-прежнему, да". Он пожал плечами и принялся за кашу. Велимир последовал его примеру. Пшённая каша была вкусная, сдобренная маслом, на запивку был кисель. Домашний хлеб, сметана... Отчего-то от этих простых продуктов было больно в груди. Казалось бы. Чтобы как-то отвлечься, мужчина спросил: "А как вы тут живёте? Я дома не был считай три года не был. Как-то всё поутихло..."
"Да что тут говорить. Плохо живём, Веля, плохо. Когда ты только родился - было тридцать дворов в деревне, как сейчас помню, собирались ещё дома строить, столько детей тогда рождалось. А сейчас Вполовину меньше. Дай бог, если десять семей, не считая одиноких стариков, вроде нас с бабкой. А детей всего двое в этом году родилось, в общем в деревне ребятни пять малышей да и только. Выживаем потихоньку, но я думаю, что такими темпами, как я умру, жить тут будет совсем некому," - ответил ему отец, - "А так сейчас урожай собираем. На поле целыми днями. Раньше как - половину собрали, а половину на ярмарке продаём. А сейчас ярмарки уже десять лет как не было. Да и кому на неё ходить-то? В окрестных деревнях людей и того меньше, если у нас сейчас полсотни всего наберётся, то в соседних дай Единый, чтобы было по двадцать-тридцать".
Велимиру почему-то на секунду захотелось расплакаться и сказать что-то вроде "пап, я так не хочу". Но он поборол это глупое желание, а сказал вместо этого только: "Ну, что же, теперь будет полсотни и один. У нас же остался ещё один серп дома? Буду вам помогать. А насчёт всего остального... Я хочу собрать Вече сегодня вечером. Хочу всем рассказать, что происходит. Чтобы каждый решил для себя, что делать дальше". Отец сначала повеселел, а потом нахмурился: "Ну как знаешь, сын. Я не знаю, будет ли это хорошо или плохо, но почему бы, к лешему, и нет? Силы у меня не те совсем, другое дело ты, может быть сделаешь этой деревне небольшую встряску".
Доедали они молча. Наконец, встали, поблагодарили Единого, а потом отец сказал бабке, чтобы та приготовила на ужин что-то посытнее, теперь в доме ведь два мужчины. Велимира он отослал в сарай, набрать там инструменты, чтобы тот отнёс их к кузнецу - надо наточить серпы, подправить кривую соху, присобачить к боронам металлические зубья и всё такое, что он найдёт по усмотрению лучше. Работы уйма, а, если Велимир хочет нормально помочь, то пусть сначала достанет себе нормальные инструменты.
Мать и отец пока стали заниматься хозяйством, кормить куриц, выгонять коз, лошадей и корову пастись на луг, пока трава ещё не пожухла вся.

Собирали урожай в этом году поздновато - проглядели начало сроков, поэтому теперь скосить всё как можно быстрее. Всего у Нового Олата сейчас было шесть полей, два из них нужно было убрать, два других нужно было засеять зимовыми культурами, и ещё два отдыхали в этот год, чтобы быть засеянными в следующем. Каждое поле делилось на семь полос - одна полоса могла прокормить полгода целую семью. Считается, что у каждого двора была своя полоса, только Малашка и Варвара одну полосу делили. На самом деле, получалось так, что ухаживали за всеми полосами все вместе, а делили потом уже перемолотое зерно. Одно поле было засеяно рожью и пшеницей - хлеб всему голова. Второе поле разделили на четыре части - ячмень на квас и пиво, а также просо, овёс, гречу - каши варить, да на корм скоту. К приходу Велимира почти сняли всё с первого поля, а второе ещё было не почато.
Так что Велимир с отцом и ещё половиной деревни провели весь день почти что до заката с серпами в руках, собирая колосья, скидывая их в стоги, чтобы вечером отвезти в один большой овин на всю деревню, где они бы просушивались до конца жатвы. Судя по всему, объёма работы хватило бы дня на три ещё точно.
На поле Велимир успел перекинуться парой слов почти со всеми, кто должен был прийти на сегодняшнее Вече, так что все уже были предупреждены. Собирались как обычно на лавках у церкви Единого, после трудового дня, усталые. Солнце уже почти зашло, но с вершины холма его было ещё видно. Собрались Велимир с отцом, Тиховит-кузнец, дьяк Иоанн, Братята со старшим сыном, Владислав Куцин сын, Толмовичи братья и Борисовичи братья. Ещё пришла со своим мальчонком старуха Варвара, она была в деревне за лекаря и хотела всё слышать.
"Братья! - начал свою речь Велимир, - этим летом на Северо-западный Альянс напали заложные, восставшие покойники. Я был там и видел это. Мы бились долго, многие мужи погибли на полях брани. Выжившие укрылись в крепости и только с помощью молтив жрецов Единого удалось нам победить их". Все встрепенулись, кроме отца, который это знал уже. Бабка сказала: "Ох, не хорошо это, ох не хорошо". Увидев, что его внимательно слушают, Велимир продолжил: "Теперь эта напасть никому не угрожает, но нам с вам угрожает иная: все земли Альянса теперь переходят во владение короны Альтанара. А наша деревня как раз находится между Альтанаром и Альянсом". Все обдумали эту мысль, а потом один из Борисовичей спросил: "Так это хорошо ведь? Значит, что теперь тут будут ходить караваны, будут товары привозить". Сын Братяты, сильный мужчина с нагловатым взглядом ответил ему: "А на кой нам это? Мы тут сами по себе живём. А то придут чужеземцы, будут наших девок воровать. Нам и самим по себе хорошо. Да и отродясь у нас дороги не было, все через Старый Олат ходят". Велимир прервал их, пока они не начали спорить: "Это всё не так важно, как то, что нас на скорую руку возьмут и в Альтанар вместе с Альянсом впишут". У некоторых на лицах отразилось непонимание, но кто-то понял сразу. Дьяк Иоанн первым высказал мысль: "И ты хочешь сказать, что с деревни будут свзимать налоги и заставят подчиняться королевским законам? - Велимир кивнул в ответ. Тогда Иоанн продолжил. - А разве так уж это плохо? Раз Альянс входит в состав королевства, должны быть у этого какие-то причины большие. Скажи-ка, а не альтанарскими, случаем, были эти священники?"
Разговор шёл явно не так, как хотелось Велимиру. Но отвечать приходилось: "Да, священники были альтанарскими. Альтанар и правда помог, увёз простых жителей подальше от боя, привёз своих священников. Но это было тогда и там. А мы сейчас и здесь. И вопрос, который я хочу задать всем присутствующим, хотите ли вы, чтобы этой землёй распоряжался Альтанар? Или даже так, чтобы этой землёй распоряжался какой-нибудь вельможа, живущий за триста вёрст, которому нужно будет отправлять половину урожая, просто потому что он нами владеет?"
Все переглянулись. Никто не хотел отвечать на такой вопрос сгоряча. Тогда слово опять взял Иоанн: "Насколько мне известно, тот, кто владеет землёй, будет эту землю защищать. Так все поступают, ты кому-то что-то отдаёшь, он тебе за это даёт что-то в обмен. Мы - зерно, нам - защиту, безопасность". Тогда старший из Борисовичей, у него проглядывалась седина в бороде, ответил: "А разве мы сами не можем защищать себя? Уж лучше чтобы наши собственные люди здесь хозяйничали, чем какие-то чужаки".
Голос подал Владислав: "Как ты собираешься этой вот шуточной деревней с мертвяками бой принимать? Тут мужчин-то здоровых с гулькин нос. На войну их отправить вздумал, чтобы все вдовами и остались?" "Да какое там вдовами, тут жениться-то не на ком!" - пробурчал в ответ сын Братяты, но его заглушил Борисов старший: "Так мертвяков же уже в могилы снова отправили, разве нет? А с оборотнями мы и сами как-нибудь!" Тут голос подала бабка Варвара: "Ага, можем, как же! Замолчите все, хватит воздух колебать. Малой, скажи им, что сегодня ты видел". Она токнула ребёнка рядом с ней вперёд. Он вышел в круг и запинаясь начал говорить: "В общем, я сегодня овец пас. И я ненадолго отвернулся... ну, то есть, уснул. Но на секундочку буквально. А когда проснулся, стал овец пересчитывать, а их на одну меньше. Стал искать, кликать, а она всё не идёт и не идёт. Ну тогда я походил вокруг, а смотрю, отпечаток, будто нога человеческая, в грязи остался. Я тогда в ту сторону, откуда он был, пошёл, а там дальше нет никаких людей, а только лапа звериная отпечатана была!" Отец Велимира нахмурился и строго спросил ребёнка: "Тебе точно это не привидилось?" Малыш не успел ответить, за него сказал Борисов один: "Да точно ему приснилось всё. Чья овца пропала? Почему никто не пожаловался?" Бабка, сверкнув глазами, ответила ему: "Так наша же! Да я и ходила на то место, так звериным духом пахнет! Нельзя это просто так оставлять, нашу скотину уже десять лет как оборотни не трогали. Нельзя им этого спускать!"
Отец Иоанн ответил ей с явным нетерпением: "А что мы можем сделать в этом случае? Давайте не пускать мальчика одного на пастбище, а мстить не надо. Да и некому".
Наконец, голос подал Тиховит: "Я так думаю. Мальца больше одного не пускать, это да. Но пока решать что-то ещё, про Альтанар или не Альтанар смысла нет. Олат погибает. И погибнет через два поколения, если жизнь не наладить. Если у кого какие предложения на этот счёт есть, то давайте говорите. А иначе, зря мы сегодня собрались".
Велимир взял слово следующим: "Ладно, вы правы все. Житья и так особенно нет, так что думать об Альтанаре, пока он далеко, резону нет. Но защиту нам выстроить надо - разбойники ли, оборотни ли или какие ещё мертвецы - могут вылезти неизвестно когда. Я предлагаю построить стены вокруг холма, чтобы иметь возможность отразить нападение".
Старуха Варвара как-то нервно рассмеялась и ответила ему сквозь смех: "Да от кого обороняться, милок? Разбойники к нам отродясь не хаживали, а оборотни будут скот всё равно воровать, стены им не помеха. Да и кто на стенах будет стоять? Я да Малашка, что ли?"
Отец Велимира кашлянул и деликатно вышел вперёд: "Не обессудь, сын, но ведунья права. Нет у нас ни сил, ни какого нам стены строить. Но я вот что подумываю, а что если мы в этом году ярмарку осеннюю проведём? С окрестных деревень всяко люди съедутся, а коли съедутся, так может девицы какие на наших парней глаз положат. Да и кто просто так останется, домов-то у нас много". На лицах высветилось удивление, предложение было неожиданным. "А для ярмарки-то товары всякие нужны. А у нас хлеба ни куска, так и в тереме тоска. Что голи плясать-то?" - сказал Куцин сын тогда. "Ну, тут ты врёшь, мы ж только урожай сняли. Эти два поля добрую сотню прокормят, а нас и полусотенки не наберётся. Так давайте пекарню откроем, булок да караваев напечём, кваса с пивом наварим и найдётся, что продавать. Да к тому же, у меня немного железа осталось, инструментов наделаю, а то и украшений, а на ярмарке люди любят себе топор да лопату прикупить", - это уже Тиховит сказал
Теперь все закивали уже более одобрительно. Только один Иоанн покачал головой: "А кто покупать-то это всё будет? В окрестных деревнях своих хлебов, я думаю, будет немало". На это Велимир сказал так: "Ну, на ярмарке не только мы должны продавать. Я помню, что у леса, который теперь на Альтанаровой границе бортники жили. Они же наверняка захотят воска и мёда продать. А охотники на границе с Ночным лесом? Опять куницу о пяти лапах или лису с двумя хвостами привезут - за такую диковину любой купец сколько хочешь отдаст. А купцов найдём. Я напишу письма друзьям, скажу, что, если приедут, лучшее зерно задёшево получат. Да так оно и будет же, нам же чего тут дорого брать. А люди приедут, тут на постой останутся, питаться будут, лошадь решат подковать, а деньги все в общак деревни пойдут. А когда тут деньги, то все отцы окрестные захотят за наших бобылей своих дочерей отдать - в богатом селе богатый и селянин".
После этого все ещё долго кумекали, потом перебрались в велимиров дом, пили там сбитень, обсуждали. И по итогам вот такую грамоту написали: