На площади перед кафедральным собором Святого Теофилиуса яблоку было негде упасть от обилия роскошных экипажей - как на гужевой тяге, так и на флогистонном приводе. Что ж, обычное дело для отпевания особы королевской крови: чем не повод для вельможи показать свой вкус и достаток, продемонстрировав новый экипаж и траурное платье.
Впрочем, на сей раз у зевак появился особенный повод раскрыть рты, ибо из под облаков опустился переливающийся серо-голубым глянцем летучий корабль «Лукреция», декорированный траурными лентами. По тросам вниз спустились матросы в ливреях цвета сажи с золотыми пуговицами, и пришвартовали лёгкий бэллитбот к каменной балюстраде — так он и покачивался на ветру, над экипажами прощающихся с Вермилонским правителем сановников.

- Чезаре, сынок — это лишее так эпатировать! - заявила герцогиня, дав спустившемуся с воздушного судна по трапу капитану поцеловать себя в щёку.
- Вовсе нет, мам, это мой привычный способ передвижения! Да и экипаж тут парковать негде,- возразил Че, заключив родительницу в церемониальные скорбные объятья.-  Чёрный так к лицу герцогине! Я, признаться, даже жалею, что она моя мать — а то попробовал бы соблазнить вдовушку ещё до похорон...
- Хулиган!- Инга Сантагар незаметно шлёпнула наследника веером.
- Даже не верится, что в наше время  встречается столь натуральная красота!
- Прекрати, балбес! Ты прекрасно знаешь, что я давно пользуюсь омолаживающими зельями — хоть это пока ещё может позволить себе истинная аристократия...

В соборе играла Lacrimosa Эрнста Фафнера. Раскланиваясь с собравшимися, вдова и наследник проследовали к усыпанному цветами гробу, оставшись наедине с покойным. От лица, седой львиной гривы и бороды Леона Артура исходил запах мирра и ладана. Этот искусно набальзамированный труп ещё и под камнем в склепе не один год пролежит нетронутый тленом.
- Какой красивый, даже в глубокой старости, и в смерти. Какой сильный и благородный...- вздохнула герцогиня-мать, глядя на своего первого и единственного мужчину.- Твой отец  мог быть королём, а умер Хранителем вин при дворе узурпатора. Какое фиаско.

- Неисповедимы пути...
- По крайней мере я передаю тебе его дела в хорошем состоянии (насколько это возможно, учитывая все последние реформы, лишающие родовую знать полагающейся по происхождению власти в собственных ленах). И каков бы ни был твой отец, я благодарна ему - он подарил мне тебя, Чезаре. В тебе течёт королевская кровь, ты носишь королевское имя, и не распорядишься ими как неудачник...
- Мам, давай простимся с герцогом молча. О делах потом...
- Конечно, сын.

После того, как тело было доставлено в Гранитную Крипту, церемонаильные мероприятия переместились во дворец Арканиксиньо — пышную илсэнскую резиденцию вермилонской ветви Сантагаров выстроенную в середине прошлого века знаменитым вермилонским архитектором Жакомо Люллини в стиле рококо. Был анаонсирован большой поминальный банкет и траурный бал-сарабанда.
 
Здесь вассалы, соратники и старые друзья могли выпить за упокой души усопшего, сбросить скорбные маски и помянуть славного рыцаря, его турнирные подвиги и деяния на благо королевства с улыбкой и смехом.  Теперь только преобладающий в одежде чёрный цвет, да одинокий золотой кубок вместо хозяина во главе стола говорил о том, что сие светское собрание — по случаю похорон.

Чезаре переменил платье, и появился перед гостями в камзоле антрацитовой парчи с лаконичной серебряной вышивкой. Из украшений - только колье, браслет и серьга чёрного перламутра, вошедшего в моду благодаря зеленокожим и непосредственно генералиссимусу Большому Мечу. Отполированный до блеска эфес шпаги говорил о том, что благородная сталь на бедре отнюдь не для красоты, и привычней ей со свистом резать воздух и высекать искры из клинка противника, чем томиться в ножнах. От этого человека определённо веяло опасностью.
Не смотря на опальный придворный статус наследника Вермилона он оказался желанной целью для атак светских прожектёров и невест на выданье.

Герцогиня-мать Инга Сантагар де Рогор Вермилонская (урождённая фон Ринг) происходила из среды западно-вермилонского дворянства. Род исконно являлся вассалом Джерских правителей. Её отец отвоёвывал юго-западные земли в ходе великих кампаний Джера. При отделении Джера от королевства, барон Руперт фон Ринг, по факту раздела земель,  оказался  вассалом Альтанара. Барон, чей глубоко верующий род традиционно отвергал обращение в упыри, был рад освобождению из-под вампирского гнёта. Но и далёкую страну со столицей в Илсэ он не считал своей отчизной. Руперт фон Ринг был убеждённым вермилонским националистом. Это политическое  течение имеет древние корни: ни для кого не секрет, что королева Эолин пообещала Рогору (в восточноальтанарской транскрипции - Рогару) Сантагару, что он станет королём Западного Края (как во время столетней войны назывался Вермилон)… Однако обещание, как мы знаем, не было выполнено.
Инга воспитывалась в традиции ненависти к «альтанарским оккупантам». Она, первая красавица Зоара и Большого Остёра, за которой табунами ходили женихи и, с готовностью согласилась на брак со стариком, герцогом Вермилонским - чтобы родить легитимного претендента на трон. То ли её вера была так сильна, то ли она использовала мощное алхимическое зелье – но понесла  сразу же.
Инга была женщиной властной и непреклонной. Она быстро поместила мужа под каблук. Сына любила до беспамятства (тем более, что в её воображении он был королём независимого Вермилона), но воспитывала в суровой строгости. Когда ребёнок прибегал к ней плакаться в подол, она говорила «Прекратить нытьё! Ты не смеешь! Мне не нужен сын-трус! Вернись, и победи! Сделай так, чтоб было по-твоему!»; а когда он радовал её успехами в детских забавах, улыбалась, смеялась, обнимала и трепала волосы:  «Наша кровь! Так и должно быть всегда, моё сокровище! »
Инга выглядела ровесницей Сабрины, но отличалась от неё плодородием форм, здоровым румянцем и амбициозным блеском в глазах. С истинной принцессой она была знакома мельком. Как она относилась к ней? Как к "бедняжке, которую слабак и тряпка Дейрон укладывает под узурпатора-полукровку из страха и подлости. Родную сестру! Какое невообразимое и мерзкое падение нравов в семье древних королей!".

-Дорогая, примите мои соболезнования в этот нелёгкий день,- Инга Сантагар обернулась на нежный девичий голос, звучавший так искренне.

Глядя на хрупкую фигурку Сабрины, Инга скорбно вздохнула (как, впрочем, и положено свежеиспечённой вдове).

- Спасибо за поддержку, дорогая. Нам всем сейчас не легко... Сабрина,- Выдавить из себя "герцогиня Виантская" Инга не могла, а сказать "принцесса" - не позволял придворный этикет.

В этот момент появился Че: он выплыл из пульсирующей из-за классического свечного освещения тени как Б-бот из рваного облака, с двумя бокалами тасканского в левой руке, и ненавязчиво вступил в разговор.

- О! Как приятно! Любимая из тридцати двух моих кузин! Сабрина, рад видеть, принимаю соболезнования, нам с матушкой так важна в этот момент поддержка семьи...- правой рукой маркиз де Корт взял ладонь принцессы, и поднёс к губам (не касаясь, только вдохнув аромат духов, которыми была сбрызнута перчатка чёрного шёлка). - У меня, правда, только два бокала: один тебе, сестра - а мы с мамой и из одного можем выпить... Ну, за упокой души Леона Артура Вермилонского! 

Чезаре дал не нашедшей что возразить матери пригубить, допил залпом, и отдал бокал вовремя порхнувшему мимо официанту.

- Сабрина, я помню, как детьми мы смотрели на солнечное затмение в Шато де Горияр. У нас тогда были специальные окуляры из закопчённого стекла. Если б я только знал, что тебя встречу - захватил бы такие же с собой сегодня - а то слепит красота!
Да и к траурному платью было бы бонтонно.

Во истину Чезаре был искушён в светской беседе: собери вместе всех женщин, с которыми он когда-либо обменивался любезностями, они бы не смогли вспомнить и одного повторяющегося комплимента.

- Сабрина, пообещай мне второй танец, м? Первый я уже обещал герцогине-матери.

- Пфф! Чезаре, я не собираюсь танцевать,- отмахнулась от сына веером Инга Сантагар.

Отредактировано Чезаре Сантагар (Четверг, 22 сентября, 2016г. 03:08:51)

- Мой друг, ты тот ещё хитрец. Получается, я соглашаюсь на второй танец, и тут же оказываюсь вынуждена спасать Ингу от первого. - прочирикала невеста короля точно канарейка (в золотой клетке, надо думать). Че отметил ту долю секунды, в которую кузина соображала "пить или не пить" - он-то знал, что благородный "Ксандар дю Монт" делают с добавлением в пресс небольшого количества вишни или сливы, и это, надо сказать, отличный "бабоукладчик"! Но, конечно, столь далеко наш герой даже в мыслях пока что не забегал!

- Всё верно, я такой! За исключением слова "друг". Быть другом столь очаровательной дамы для ценящего красоту и ценящего себя кавалера, коим я являюсь, не представляется возможным! Скорей уж поклонник!

Че улыбнулся настолько широко, насколько позволял статус скорбящего наследника: ни миллиметром уже, ни миллиметром шире. Его тяжёлый свинцово-серый взгляд встретился с мягким взором больших, красиво очерченных глаз Сабрины цвета серого же бархата. Ох уж эти королевские очи! Это именно они - те, о которых поют цыганские романсы, и которые сводят с ума!

В это время дородный церемониймейстер в сверкающей бриллиантами ливрее вороного крыла и огромном белоснежном парике, растягивая гласные,  провозгласил: "Сарабанда! Первый танец! Композитор Эрнст Фафнер! Исполняет камерный оркестр Ксортской филармонии!". Его хорошо поставленный баритон раскатился по центральному и смежным залам, даже выгнав мотыльков из их убежищ в тенистых нишах. Церемониймейстер щёлкнул об пол жезлом (который не иначе как имел свинцовый сердечник) - по каменной плитке пробежала волна.

Чезаре склонил голову, и подал своей партнёрше руку. Как же давно он не танцевал в высшем свете! С тех самых пор, как, прихватив горсть золотых из разбитой копилки, сел на рейсовый дирижабль Илсэ-Гурубаши. Тогда он был молод и горяч - чтобы отец не записал его в один из рыцарских орденов Альтанара, пришлось действовать спонтанно... Как давно это было! Прошли ведь уже два пятилетних контракта в ПАС, сражения на земле и в небе, войны, схватки, романы, несчастная любовь, плен в подвалах Синдиката, воздушные приключения и работа с домом Лирандар...
Впрочем, теперь это не имеет никакого значения: танцы как верховая езда - однажды научившись, не разучишься никогда.

- Дорогая кузина, не много ли, на твой вкус, Фафнера за один вечер?- галантно поинтересовался Че, ведя свою прекрасную даму во главу бала.- Дело в том, что это мой любимый современный композитор, и музыку (так уж вышло!) организовывал я. Впрочем, дальше будет Сарабанда Генри Коллорда, а ещё дальше - "Эльфийская сарабанда" Элараэля Мэррика...

Смычковые дали свой пронзительный грустный минорный аккорд, гулко ударил барабан - и танцующие исполнили первую фигуру.
Чтобы танцевать хорошо, нужно дать музыке проникнуть в твою кровь, разлиться по артериям и венам! Пусть твоё сердце бьётся вместе с ритмом, а дыхание подчиняется мелодии! А когда танцуешь в паре, нужно ещё и быть с партнёром на одной волне - то есть прочувствовать его так же, как музыку, и соединиться с ним в едином пульсе! пока играет музыка - вы одно целое!
Это и сделал Сантагар. И, вероятно, на свою беду: герцогиня Виантская была слишком хороша! Её худоба была ничем иным как воплощённой грацией! Кажущаяся хрупкость - гибкостью молодого бамбукового побега!

Когда танцующие сошлись во второй фигуре и медленно закружились так, что их лица приблизились друг к другу, Че тихо произнёс:

- Сабрина, моя мама удивляется твоей нашумевшей помолвке. А я, с сегодняшнего дня, не удивляюсь: ты можешь и должна достаться только королю!