Почти девятнадцать лет тому назад коварные заговорщики, враги короны и правящей династии, организовали взрыв башни дирижаблей Илсэ как раз перед отлётом королевской экспедиции на Северные острова. Выяснилось, что у истоков заговора стояли Авидель д'Лирандар, незаконнорождённый и. о. главы этого благородного, но странного дома, и печально известная Иллира Боромар – бывший «преступник Альтанара номер один». Последняя почти год скрывалась от правосудия, прежде чем сложила голову на плахе. Род Иллиры пресёкся вместе с ней, но вот у Авиделя было несравненно больше родственников, не говоря уже о прочих присягнувших этому дому учёных и волшебниках – как казалось, совершенно непричастных к заговору. Дейган повелел отделить плевелы от зёрен – и затем изгнал всех «неповинных», а фамильные владения конфисковал в пользу короны.
Не единственный спорный вопрос, который король за своё правление разрешил полумерой. Было ли это оправдано? Не лучше ли было действовать по-другому?  Например, под страхом той же опалы поставить их научные достижения на пользу государству, а не одной фамилии. Или же вырезать весь род до последнего человека, чтобы никто другой не поднимал головы. Дейган, несомненно, провёл несколько бессонных ночей, мучительно размышляя над этим вопросом. Его младший брат предпочёл же не переживать лишний раз на счёт того решения, на которое так и не смог повлиять.
О Лирандар появлялись некоторые разрозненные сведения сначала из Зелёной республики, потом – из «суверенного вермилонского королевства», но у Фредерика было достаточно забот буквально под носом (а также на расстоянии вытянутой руки), чтобы не гонять шпионов почём зря за тенями спрутов, плавающих по отдалённым стенам. Признаться откровенно, его даже удивило, когда этот спрут вдруг показал щупальце из-под стопки других писем и донесений. Немного удивило, на одно-два мгновенья. Затем он повелел договориться о встрече, в итоге и приведшей его на священный остров.
Консульский дворец и собор Святого Дельгмата величественно возвышались в центре Альдиума, тогда как герцог со свитой расположился у небольшой часовни близ пристани. Часовня была посвящена Святому Аврелию – самому воплощению Разума и Мудрости. Дерек, впрочем, не искал у Святого поддержки и наставления, просто это святилище имело удобное расположение и не самую высокую популярность у прибывающих на Цикор паломников. Винтовой клипер ожидал в гавани, перед часовней расположился десяток человек – гвардейцы, слуги и секретарь. Последний воплощал собой типичного бумажного трудягу на службе у важной особы, попеременно разглядывая пару свитков и делая пометки в третьем. Все остальные просто ждали, негромко переговариваясь, кутаясь в плащи и щурясь на необычно яркое мартовское солнце. Ощущения скуки здесь не наблюдалось – герцог не любил прибывать на встречи слишком поздно или слишком рано, так что такое ожидание вообще редко затягивалось.
Сам же патрон преклонил колени у алтаря и погрузился в размышления о великом и долговечном, пока ещё пара солдат и колдун в полутьме часовни безмолвно берегли его покой.
От колокольни собора по Альдиуму прокатился гулкий, величественный звон, затем ещё один – два часа пополудни.