Было темно и безэльфно. Конечно, ди’эль шайя тоже нужен свет, хотя их глаза и лучше видят во тьме пещер, чем глаза светлых собратьев, однако переулок, где шел Винтериус, был совершенно темен. Эльф буквально на ощупь пробирался, минуя бочки и ящики - ну откуда они только взялись! Отпрыск императора хотел прокрасться тихо и незаметно, ведомый крылом ночи и изяществом эльфов, но вместо этого с размаху попал ногой по покатой бочке с каким-то железяшками. Они с грохотом и звоном рассыпались, как опадающие осенние листья. Винтериусу никогда не приходилось бывать на поверхности, но именно она неумолимо манила его. Словно на шею эльфа был накинут невидимый ошейник, и цепь непрестанно подтягивалась с другого конца. Выругавшись, Винтериус ускорил шаг и еще через пару ящиков и одну невесть откуда взявшуюся лужу наконец оказался на широкой улице, освещенной бледным светом голубых фонарей.

“Срезал так срезал - ничего не скажешь,” - подумал шайя.

Он никогда прежде не шел этим путем, предпочитая более длинный, но известный и надежный. Сегодня настроение и спонтанное желание подтолкнули его к чертовым переулкам. Хорошо хоть эльфа никто, кажется, не видел и не слышал, иначе бы от души над ним посмеялись. Оглядевшись, Винтериус припомнил расположение домов и улиц. Ориентировался в лабиринте этих одноэтажных развалюх он неплохо, однако… чертовы темные переулки!

Через еще четверть часа блужданий почти наугад Винтериус набрел на знакомую улицу.

“Да это же наоборот дальше, чем должно быть!” - скрежетнул зубами он.

Шайя быстро вспомнил, что его положение и происхождение не позволяют показывать такие низменные эмоции, как раздражение, и мысленно отругал себя за почти потерянный контроль.

И вот заветная дверь, слегка давшая крен к левому углу. В окне, сквозь щель между плотных занавесок, проглядывался желтый, чужой, неэльфийский свет. Однако для Винтериуса он был роднее и приятнее, чем высокая, широкая кровать с мягкой периной, оставшаяся в эту ночь одна во дворце. Темный эльф заговорчески огляделся и постучал в дверь. Где-то в глубине дома тут же послышался скрежет, затем наступила тишина. Винтериус терпеливо ждал. Выждав положенные тридцать секунд, эльф снова постучал в дверь, на этот раз размеренно и тяжело. Условный пароль. Легко и сладко простонал засов и дверь с тихим скрипом отворилась.

-Ты нежданно поздно, - прозвучал из сумрака голос.

В огонь шлепнулась еще одна лопатка угля, бойче взвилось пламя, почти лизнув почерневший камень ложа трубы.

-В занавеске щель, - невозмутимо произнес Винтериус, протягивая руки к окну.

В единственной комнате был всего лишь один стул, отдаленно напоминавший кресло. Собеседником эльфа оказался человек в простой, изношенной одежде, местами заляпанной красками. Он стремительно, одним движением поправил занавески и сел на табурет подле Винтериуса.

-Неудобно признавать, но я решил срезать переулками и заплутал, - проговорил эльф.

Человек кивнул, потер правую кисть, словно разминая и произнес:
-Почему ты так неожиданно решил прийти?

Теперь внимательный слушатель мог заметить редкие шепелявые нотки в голосе. Чуждый желто-оранжевый свет усеял лицо говорившего плеядой морщин и впадин, отчего лицо казалось исхудавшим и костлявым. Хотя это было чистейшей правдой. Короткие русые волосы были взъерошены. Руки были нездорово белы.

-Кажется, ты не Скорпион-император, чтобы я посылал пажа тебя уведомить, - холодно бросил Винтериус. - Кстати, о нем… Завтра приезжает, - добавил он, чуть помолчав.

Человек совершенно не обратил внимание на первое предложение и снова энергично закивал головой, словно ему стала очевидно вселенская истина.

-Мой отец был портовым пьяницей, изредка между попойками забегавшим домой, чтобы трахнуть жену.

-Ты надеешься пробудить у темного эльфа чувство сострадания? - Винтериус презрительно-надменно посмотрел на человека. - И ты в сотый раз мне о нем говоришь, слово в слово.

-Хоть один раз не помогло? - улыбнулся тот, сверкнув глазами.

Шайя молча снова чуть сгорбился и положил голову на ладонь, вернув взгляд к огню. Некоторое время только беззвучно танцевало пламя, да слышались два неторопливых дыхания. Винтериус задумался: как дошло до того, что он, наследник престола империи Эллендиар, сидит здесь, в покосившейся лачуге, в гостях у безродного отребья. Шайя пошелестел страницами памяти. Кажется, они познакомились, когда два матерых солдата, чьим долгом было защищать родину и императора - всю его семью, кстати, тоже! - смачно проехались по “морде”, как выразился позже трактирщик, сына того самого императора. Еще одна страница, и Винтериус отчётливо вспомнил, как в стельку напился в “Ухнувшем увальне” и решил ни с того ни с сего отпить из кружки одного из господ-солдат. Как раз тогда эльфа “спас” этот человек из двухсантиметровой лужи, в которой, как думал Винтериус, он тонет после того, как его выкинули из таверны. Повезло, что никто ни тогда, ни после не узнал в нем сына Джермана Фэл О’Лифара. Тогда эльф неделю прятался в этой самой лачуге, чтобы только не видели его во дворце с разбитой скулой и фингалом под глазом. К счастью, целебные припарки быстро скрыли следы недавней пьянки. В ту неделю Винтериусу посчастливилось узнать, что спасший его человек по имени Кольхир - художник. Кольхир двадцать лет назад попал в рабство в Эллендиар. По счастливой случайности он поймал вора, пытавшегося ограбить господина, за что и получил в дар свободу. Свободу жить в покосившейся лачуге среди помоев. Великий дар. Вел Кольхир довольно своеобразный образ жизни. Он рисовал картины, но преимущественно о поверхности. Тоска о сияющем солнце и голубой белизне неба двадцать лет терзает его. Когда заканчивались деньги, Кольхир рисовал что-то из местного пещерного пейзажа и продавал мелким дворянинам. На вырученные деньги он и жил дальше. От картины до картины. Замкнутый круг. Надежду увидеть поверхность вновь Кольхир давно оставил, но тоска никуда не исчезла.

-Ты дорисовал “Сельское утро”? - после долгого молчания спросил Винтериус.

-Да, сегодня закончил.

Предупреждая слова эльфа, человек отошел к углу и вынес на свет средних размеров холст, горизонтально ориентированный. Винтериус жадно принялся разглядывать. Холодный розоватый рассвет, яркие, сочные травы-изумруды, белесые необъятные облака, мирная, тонущая в изобилии деревня и беззаботные, краснощекие и полнотелые крестьяне. Сорок лет по эльфийским меркам ничтожно малый возраст, однако по причине юности эльфа тянуло на поверхность, к приключениям. Увидеть эту безмятежную деревню, ощутить свежий ветер, прикоснуться к шелковистой траве, замереть от трепета при виде пылающего ярила. Но главное - подальше от отца и от дворца. От напыщенных вельмож. Нет, все же главное от отца. Отца, которого Винтериус почти не знает, который его ни во что не ставит, отца, которому глубоко наплевать на сына, ведь у него есть власть, есть красавица-дочь и несметный запас долголетия. Единственное, как Джерман Фэл О’Лифар использует сына - инструмент в своей непрестанной игре. И любит его исключительно как надежный инструмент.

-Превосходно, стабильно превосходно, - Винтериус вернул холст Кольхиру.

Эльф встал. И все-таки его отец - император.

В открытое окно вливался мрак Эллендиарских пещер. Винтериус стоял лицом к нему и вглядывался в сияющие огни города. Руки сложены за спиной, ноги на ширине плеч, гордая, прямая осанка.

Шайя благоразумно вернулся во дворец раньше, чем кто-нибудь его спохватился. Спать он уже не ложился. Медленно, не спеша Винтериус вымылся, привел себя в порядок, надел однотонный черный камзол, подпоясался простой лентой ткани. Эльф даже надел высокие кожаные сапоги, чтобы придать себе более благородный вид. Колец он не носил - лишь украсил шею небольшим полудрагоценным камнем на золотой цепочке низкой пробы. Винтериус был уверен: встреча с отцом состоится сегодня. Не мог император спустя столько лет первым делом не отругать сына.

Раздался твердый стук.
-Его императорское Величество желает Вас видеть, принц Винтериус.

Распахнулись украшенные орнаментом двойные двери. Бледный эльф, стараясь не смотреть в алые глаза отца, как можно увереннее вошел в кабинет Скорпиона-императора.
-Присядь, сын Наш, - повелел Джерман.

Винтериус, соблюдая этикет, поклонился и равнодушным тоном произнес:
-Долгих лет здравия Скорпиону-императору.
Повинуясь, эльф присел в указанное кресло и только сейчас отважился взглянуть в глаза отцу. Бездонные, кровожадные, безумные, чужие алые камни. Винтериус почувствовал, как по всему телу пробежал холодок, а пальцы сжались в кулаки. Тело будто сковали вековые камни, казалось, он даже не мог дышать.

Винтериус взял чашу и, подняв её в знак тоста, отпил.
-За Эллендиар и его Властелина!
Эльф до этого момента никогда не пил с отцом. Он ожидал благородное вино, чистейшее, сладчайшее, достойное Скорпиона-императора. Шайя с большим трудом проглотил это пойло, стараясь не поморщиться. Кажется, его лицо из серого сперва стало белым, затем снова потемнело, позеленело и даже налилось красноватым оттенком.

Винтериус задумался над вопросом. Какого ответа ждет Джерман? От волнения и отвратительного напитка кровь ударила в голову, застучало в ушах. Шайя изо всех сил заставил себя сконцентрироваться. Он глубоко вдохнул и ответил:
-Назначил бы аристократа легатом с пышной церемонией и почестями, а простолюдина его заместителем. Первый получил бы звание, деньги и мнимую власть, а второй бы служил на благо Империи, наставляя первого, а порой и самостоятельно принимая решения.

Выговорившись, Винтериус, наконец, успокоился, но к чаше больше не притрагивался.

Винтериус сглотнул и про себя решил, что на сегодня ему вина хватит.  Эльф был по-прежнему бледен. Когда отец произнес… “горд”, “несказанно горд”... Винтериус оцепенел. Время как будто остановилось. Все вокруг вдруг утратило значение. Лишь четыре буквы звучали в его голове. Первая в жизни настоящая похвала от отца. Винтериус глупо уставился в алые глаза Джермана и не мог выговорить ни слова. Подумать только, отец горд!

Слова о назначении легатом вывели Винтериуса из ступора. Сконцентрироваться! Почему он? Видимо, Джерман хочет узнать, на что способен его сын. Не зря и вопрос про назначение. Что же ответить? Шайя некоторое время помолчал, подбирая слова:
-Каждая пролитая капля крови темных эльфов должна быть оправдана. Не бывает войны без потерь, - Винтериус почувствовал, как пересохло в горле - он снова рискнул пригубиться к вину. - Благодарю за оказанное доверие, Ваше Величество! Разрешено ли мне взять своих эльфов? В чем будет состоять моя задача? Охрана сестры будет поручена Легиону?

Тем временем в голове Винтериуса громом звучала мысль: на поверхность! Синие небо, золотые нивы, шелест листьев и травы!

Винтериус так увлекся мыслями о предстоящей встречей с пейзажами поверхности, что не заметил: Джерман оставил вопрос о задаче легата без ответа. Однако упоминание о “неожиданном экзамене” заставило шайя вернуться из мира грез.

“Он же только что почти целую бутыль в одиночку осилил! Неужели будет со мной биться? Да нет, наверняка поручит какому-нибудь стражнику,” - размышлял Винтериус, пока император поправлял одежду.

“Эльдиир Вар О’Вен? Уж не о его ли сыне, этом напыщенном ублюдке-фанфаронишке, упоминал император?” - эльфу даже в мыслях было непривычно называть Джермана “отец”.

Все время, пока они шли, Винтериус лихорадочно думал, чтобы спросить у императора? Надо ведь поддержать разговор!

-Успешен ли был Ваш поход, пове… отец? - наконец нашелся эльф.

По пути и вправду никто не встречался. Винтериусу казалось, что даже вазы и стойки с доспехами вжались в стены - лишь бы не встретиться на пути грозного Скорпиона-императора. Шайя почтительно шел чуть позади левого плеча отца, сцепив руки за спиной. Он не на шутку разволновался: в первый раз Джерман увидит его в бою. Еще в академии в студентов вдалбливают мысль: за Императора и Отечество! А тут ведь еще и отец, чья недавняя похвала так окрылила его!

“Соберись!” - Винтериус попытался дать себе мысленную пощечину.

Повезло еще, что его одежда как нельзя лучше подходит для фехтования.

Они вошли в тренировочный зал. Было тихо и мирно. Винтериус вслед за Джерманом подошел к стойке с оружием. Император выбрал копье. Боевое, солдатское копье стандартной длины. Шайя пробежался взглядом по арсеналу и выбрал одноручный меч. Эльф был правшой. Левую руку он оставил свободной и встал в пяти шагах от Джермана.

- Продержаться 3 минуты против него - это он назвал Вам успехом? - Винтериус вспомнил гладиаторскую школу, все ссадины, ушибы и синяки, что получил за столько лет.
Зинерис был беспощаден, неумолим. Снова и снова он лично избивал эльфа, даже когда тот почти заканчивал обучение. Подумал, что научился драться - ха! Получи палашом в берцовую кость, палкой по спине, кулаком в скулу. Научился! Да ты и человеческого крестьянина не одолеешь.

“Ну уж нет, хоть Вы и Скорпион-император, отец, а снова получать тумаков я не хочу!” - твердо решил Винтериус и крепко сжал меч в правой руке. Он чуть присел, развернул левое плечо к Джерману и чуть выставил руку вперед. Меч же эльф направил вдоль линии плеч на… язык не поворачивается сказать! На самого Скорпиона-императора!

Отредактировано Винтериус Фэл О'Лифар (Воскресенье, 26 мая, 2019г. 19:26:05)

Эльф сконцентрировался, внимательно наблюдая за оппонентом. Когда Джерман захотел зайти ему за спину, он сделал симметричное движение так, что они стали ходить по кругу. Винтериус вовремя заметил выброс копья, сделал небольшой шажок вправо, чтобы их не разделяло копье, и затем резко шагнул левой ногой максимально близко к копью, преодолевая линию наконечника. Вместе с этим шайя резко направил меч в грудь Джермана, наполовину вытянув правую руку, и оскалился. В глазах прежде спокойного эльфа сверкнул дикий огонь загнанного и забитого гладиатора, для которого собственная жизнь уже не имела ценности, а из груди вырвался сдавленный рев. Ярость и азарт мгновенно охватили Винтериуса.

“Не дать попасть по себе! Избежать боли!” - мелькали мысли в голове.

Левой же рукой он попытался схватить копье примерно на середине древка и намертво в него вцепиться. Все как учил Зинерис. У копья больший радиус поражения, а значит Винтериусу необходимо было сблизиться с оппонентом так, чтобы противнику было неудобно атаковать копьем.

Винтериус как мог сжимал копье, но одной рукой остановить Джермана оказалось непосильной задачей. Однако шайя не растерялся: он, стараясь сохранить позицию “тет-а-тет”, повернулся вслед за отцом. Когда же тот рванул копье на себя, Винтериус против своей воли полетел вперед. В голове возник сценарий одного из множества боев с Зинериусом, когда тот давал юнцу вот так же вывести себя из равновесия, а потом неожиданно приставлял к животу кинжал. Это Винтериус и провернул. Удар в левое колено заставил упасть на него у самых ног Джермана. А это значит - вне досягаемости копья! Ловкое, отточенное движение правой руки, и возникший из сапога кинжал уже уперся острием в - получается - левый бок Джермана, аккурат туда, где располагается сердце.

- Убит! - воскликнул Винтериус победоносно.