- Я не думаю, что Лиарра так легко позволит себя очаровать. Все-таки она не глупая девочка, - улыбнулась Шеррит на правах давней подружки.- Тем более с ней всегда можно поговорить и все объяснить. Хотя,- она вдруг хмыкнула, - моем кузену и кузине объяснения в свое время не помогли. - Конечно она имела ввиду  наследников прошлой династии. Она не могла их понять - как можно бросить дело своих предков и вот так просто уйти, но и судить не спешила - не знала что творилось у них в головах.
- Тогда, наверное, главное подружится с ним, чтобы получить хоть какую-то поддержку, - задумчиво промолвила Шерри.
Девушка мало знала о Гаитане - все новости и сплетни на его счет витали в совсем в других сферах, в которые молодая маркиза еще не имела доступа.
- Вы же знаете, ваше величество, у меня одна страсть - пение... А маркизе, увы, певицей не стать... - Шерри немного загрустила. Она очень любила петь. С самого детства, когда они с мамой разучивали мелодии на клавесине.У Шерри был очень красивый голос, когда она хотела это показать, она умела играть им, подстраиваясь под настроенеи ой или иной песни. Не было для нее большей радости, когда на разных приемах ее просили исполнить ту или иную песню. Иногда она даже завидовала бродячим бардам, но понимала, что такой ей никогда не стать... - Да и чем мне еще заняться? Я неплохо знаю науки и могу работать с бумагами, но куда я могу с этим пойти?
Возможно это была одна из тех причин, по которым Шерри вернулась в столицу раньше летнего сезона.  У знатной особы не слишком большой выбор по части занятий, а Шерри хотела принять самое верное решение.

Разноцветные глаза вампира слегка сузились. Была бы возможность, он бы с радостью устроил наглому чаду выволочку, но вряд ли бы придворная свора это оценила. Вот и приходилось сдерживать себя, ограничиваясь лишь вежливыми намёками. И попытками воспитать своё непутевое дитя. Видимо из него был никудышный воспитатель, если его собственная дочь смела отчитывать его при людно. Рэйв мысленно пометил, что надо будет потом её повоспитывать как следует.
- То как я себя вёл - не имеет значения. В данный момент мы говорим о тебе.
Рэйвен прикрыл глаза и опёрся на трость, задумавшись о чём-то. Сейчас он действительно выглядел лет на тридцать - сорок. Видно было, что его дочь является для него вечно прекрасной и любимой, но и спуску давать он ей не собирался. Ведь только из большой любви можно постоянно находить недостатки в человеке и стараться превратить их в сильные стороны.
- И тем более. При дворе королевы я так себя не вёл. И к своему отцу относился с большим уважением. И уж поверь мне, я никогда не отступал от правил этике.
Корвин слегка прошёлся по комнате, нарочито тяжело опираясь на трость.
Танец, да? Боюсь, что в вальсе я не силён. Да и вообще в танцах не особенно хорош. Танцы - не боевые искусства, так просто ими не овладеть.
Наконец Корвин открыл глаза, и с ожидающей полуулыбкой стал смотреть на Джун. Весь его вид говорил, что он не будет разговаривать, пока его единственное чадо не соберётся с мыслями, не возьмёт себя в руки и не поприветствует отца по всем правилам. И даже если сейчас откроются врата ада, меня своё решение Сир Кей не намеревался.

- Увы, доктор, я не читаю ваши мысли. - Тереза прищурилась, глядя на джентльмена, потом усмехнулась распознав двусмысленный намёк. - Можно и ко мне домой, если хотите. Возможно у меня найдётся что-нибудь интересное для вас, помимо чая. (всегда мечтала провести экскурсию по подземельям. Дориан тогда всё-таки был пленником, да и прошло столько лет.)
Кстати, Кора беспола, в отличии от её предшественниц, у неё нет того что вы ищете. - чародейка поймала направление взгляда собеседника. Эх, доктор-доктор... Неужели вы пошлее меня? Надеюсь, я смогу это проверить  в дружеской беседе. - Инстинкт размножения очень силён в живых существах, он делает их неуправляемыми. Это слишком опасно. - Тереза коснулась серого с ярко-алым краем уха. Ни у одной породы эниринских собак не было вкраплений шерсти такого необычного цвета. Моя серая свора могла бы наделать дел ещё похлеще гончих Адриана. Собака облизнулась влажным языком, задев пальцы чародейки.
- Идёмте. - кивнула она на предложение доктора и проследовала вдоль стены к двери. - Думаю, наше отсутствие никто не заметит. (Элайдрин Гроуз в кое то веки не пропадает в своих лабораториях. Эта сумасшедшая не должна видеть меня здесь. Чем пахнет воздух, Кора? Ааа... кажется я поняла, кто-то ещё сумел сделать воздушную крепость. Ужасный удар по самомнению. Я бы просто удавилась на её месте... О София, дай мне сил не улыбаться, моему собеседнику вовсе не нужно знать о том что меня веселит что-то кроме его общества и странных оборок на шторах.)
- Эти некачественно зашитые раны... - Тереза поморщила брови, что-то вспоминая.- ... оставляют ужасно некрасивые шрамы. Я совсем забыла, так давно не была на улицах этого города. Лет двадцать, кажется... -  с этими словами она вышла в сад. Кора отбежала к ближайшим кустам и пристроилась у клумбы, чтобы основательно её полить.
- Вы говорили о злокачественных опухолях. Различить их действительно дорого и сложно. Мы делаем это с помощью магии. Впрочем что я всё про дела и про дела. Расскажите о себе, доктор. Меня до сих пор очень интригует вопрос что же связывает вас с Её Величеством? - вопрос заданный будто вскользь, сложенные вместе пальцы рук.

Отредактировано Тереза Лирандар (Суббота, 31 марта, 2012г. 23:08:36)

- Пираты скучны по сравнению с моими химерами. - ответила графиня, с трудом сохранившая самообладание за двадцать секунд, в которые на неё смотрели как на неопознанный летающий объект. Давненько такого не случалось. То ли разозлиться, то ли рассмеяться. Тереза немного смутилась и прикрыла разъехавшиеся в улыбке губы ладонью. - Вы просто слишком засиделись в столице, доктор. Поверьте, бывает и хуже... Просто перестаньте "видеть во мне женщину". Это бесполезно и малоинформативно.
Чародейка сняла перчатки, заткнула их за пояс и размяла ладони, покрытые сеткой свежих шрамов. Сад ей нравился, он вызывал воспоминания о оставленном, пусть ненадолго, Нортингале, хотя ароматы цветов сильно отличались и голоса птиц были совсем иными. Над цветами не порхали огромные бабочки с лазоревыми крылышками и совсем не было колибри.
Кора, заметив что за ней не следят, прислонилась к штанам доктора пушистым серым боком и села, вытесняя его ноги. Тереза почувствовала себя преданной, но не подала вида. Чего стоит доверие химеры? Всё равно Кора принадлежит своей леди и убьёт любого, если приказать.
- Наша королева для многих была женщиной-мечтой. - задумчиво заметила чародейка, посмотрев на доктора как-то странно. - Даже для меня. Многие потерпели неудачу. Я впрочем даже не пыталась. Говорят, на самом деле есть только две проблемы: когда мечту невозможно исполнить и когда она уже исполнилась.
Тереза сунула два пальца в рот и громко свистнула. Из-за кустов вышла крупная вороная лошадь.
- Надеюсь, вы не возражаете против прогулки верхом. - произнесла чародейка, выразительно посмотрев на доктора.

-Как же мне не видеть в вас женщину, когда… вы этого не скрываете?
К несчастью доктор не понял Терезу и покосился на то место где у неё должна была быть грудь. Груди не было, но что ж с того? Мужчины на материке обычно не пытались понять женщин, тем самым упуская основную прелесть разговора. Печально, но факт. Чародейка вздохнула и переключила внимание на Кору.
- Нет, Док, она не отгрызёт вашу голову. По крайней мере пока я ей не прикажу. Кора выросла в моей лаборатории, её дом пах лекарствами и алхимическими зельями. Наверное она скучает.(а уж как я скучаю по форту...)
Тереза погладила лошадь и сунула ей в нос кусочек сахара, потом быстро отдёрнула руку от острых, как пассатижи зубов.
- Перфекционизм убивает всё живое на своём пути, именно потому я так его ненавижу. - сказала она, заметив на лице доктора улыбку. То мечтательную, то предвкушающую. Он просто очень хочет чая. Надеюсь, на кухне не кончился тот самый приятный сорт с бергамотом. Я добавлю туда мяты и лимона, немного корицы и ванильного сахара. - подумала чародейка и запрыгнула в седло. Получится нехилое зелье с ароматом достойным богов. И побольше сахара... Джентльмены любят сахар.
- О нет, вы же не думали что я позволю вам вести мою лошадь. - она подала доктору руку и помогла усесться на лошадь сзади неё.  - Можете и не держаться, я оплачу ваше воскрешение в случае чего.
Чародейка широко улыбалась, пользуясь тем что доктор этого не видит. Его руки, обхватывающие талию её никак не смущали. Тереза тронула поводья и направила лошадь в галоп. Хуже галопа Кэльпи были только гонки на телегах с квадратными колёсами...

Особняк дома Лирандар

Да, ребятки, а говорят что жизнь налаживается и всё со временем проходит и исчезает под натиском рутины дней и обыденности. Брехня это всё.
Сир Кей прибывал в состоянии близкому к ярости, но лишь невероятная выдержка, выработанная годами упорной и тяжелой работы, позволила вампиру никак не ответить на наглое заявление непослушного чада. Хотя, конечно, очень хотелось отвесить девушку полновесную оплеуху, дабы прервать тот поток чуши, что лился из юной полукровки. Чтобы не допустить рукоприкладства Корвин сложил обе руки на рукояти трости и сжал её так, что побелели костяшки пальцев. Но, всё-равно, надо отдать должное вампиру – он сдержался. И лишь в очередной раз отметил, что эта девушка не унаследовала от него ничего. Ни единой черты или привычки. Это удручало. Но не расстраивало.
Итак. Моя любимая сумела родить свой собственный клон. Разве что по наглее и ещё менее почтительнее. Прекрасно… И как мне с ней бороться? Изгнать из дома? Запереть? Лишить титула? Любопытные идеи…. Но глупые и безосновательные. И не рациональные.
Сир Кей постарался выдохнуть, чтобы сбросить лишнюю злость. Получилось не очень – из-за сжатых от ярости зубов звук превратился в злобное шипение.  Потребовалась ещё минута, чтобы вампир перестал ломать комедию и делать вид, что не может себя контролировать. И лишь затем он адресовал любимой и единственной дочери весьма и весьма холодный, полный ленивого недоумения взгляд. Взгляд, который ясно показывал, чтобы девушка даже не смела продолжать, а ещё лучше – чтобы просто забыла эту тему раз и на всегда. Но, не без оснований, понимая что его дочери все его грозные взгляды до одного места, Рэйвен наконец заговорил, чуть прохладным тоном, от которого веяло за километры усталость и разочарованием.
- Хватит. Достаточно. Даже если я себя не всегда веду, как многим бы хотелось, нельзя отрицать тот факт, что я всегда дорожу своей честью. И могу понимать, что допустимо в определённой ситуации а что запрещено. И не юродствую. И уж тем более я не хочу ничего слышать о твоей матери.
Хлёсткие слова. Негромкие, но бьющий в цель. Это был самый настоящий выговор, отца, опечаленного неуместным поведением ребёнка. Разница лишь в том, что Рэй ни разу не повысил голос и не позволил эмоциям завладеть собой.
И это моя дочь? Единственная надежда и всё такое? Та, что вскоре встанет вместо меня. Да уж. Не радостно видеть собственное головотяпство, но, видимо, мне жить придёться долго – она никогда не образумиться. Вся в мать, да хранят боги её покой.