[indent=0.7,0.7]Двери ведущие из спальни на небольшой балкон, по причине утренней прохлады были распахнуты настежь. Свежий ветер развевал невесомые занавеси, шаловливо шелестел листвой изумрудного плюща, что вился по стене и колоннам, пытался запутать остриженные до лопаток волосы девушки стоявшей на террасе в этот ранний час.
[indent=0.7,0.7]Амира размышляла над тем, что случайно услышала днём ранее за дверьми кабинета мужа. Конечно же подслушивать разговор она не собиралась, всего лишь хотела самолично позвать Мориса и его гостя на обед. Мужчины что-то громко обсуждали и до Амиры донесся обрывок фразы: - ...быть рядом с ней каждую минуту, но вместо этого мне придётся оставить её одну почти на месяц.
[indent=0.7,0.7]Голос мужа молодая женщина узнала сразу, а значит речь шла о ней. Не желая дальше слушать то, что не предназначалось для ее ушей, Амира поспешно вернулась в малую столовую и отправила за мужем уже слугу, а заодно попросила пригласить к обеду их дальневосточную гостью.
[indent=0.7,0.7] Ни за обедом, ни позже за ужином, Амира и виду не показала, что она что-то знает. Улыбалась, как всегда, шутила в меру своих возможностей, хотя в душе росла тревога и нежелание отпускать Мориса становилось все сильнее. Этой ночью её снова терзали кошмары. Именно они стали той причиной, по которой Амира и оказалась в столь ранний час на балконе, покинув супружескую постель и спящего мужа.
  [indent=0.7,0.7]Наблюдая за рассветом, Амира зябко поежилась и обхватила себя руками. Еще несколько дней назад такое движение отдало бы болью в груди, но благодаря заботе близких ее раны и сломанные кости заживали гораздо быстрее, чем обычно. И теперь уже ничто на её теле не напоминало о тех страшных часах, пережитых в катакомбах заброшенных каменоломен. Кроме пожалуй, остриженных волос. 
[indent=0.7,0.7]Мысли вновь вернулись к отъезду Мориса, и одинокая слезинка скатилась по щеке девушки. Они только обрели друг друга, уже едва не потеряли, и вот снова вынуждены расстаться. Сердце и душа отказывались принимать этот факт, тогда как рассудок пытался донести, что такова жизнь, и удел жены ждать мужа из поездок, заботиться о доме и сохранять семейный очаг.
[indent=0.7,0.7]Присутствие мужа она сначала почувствовала через связующую их волшебную нить - оно коснулось сознания теплом и тенью тревоги - и лишь после этого на балконе появился он сам. Бесшумно подошел сзади, осторожно обнял за плечи, зарылся лицом в волосы. Морис молчал. Он вообще в последнее время был молчалив и задумчив, но магическая связь доносила иногда букет испытываемых им эмоций, немалую долю в которых составляло чувство вины. Услышанные в кабинете слова не были пустыми, он действительно старался быть рядом, когда дела не отнимали его время. Но так и не заговорил ни разу о своих чувствах, и сегодняшнее утро не стало исключением.
 
[indent=0.7,0.7]Этот день ничем не отличался от прочих предыдущих, разве что Амира наконец смогла заняться своими обычными делами по дому, которыми до этого занималась Руфия, пока молодая хозяйка дома выздоравливала. Ненадолго заглянула в алхимическую лабораторию, в которую они с Морисом переделали одну из спален огромного дома. Она очень скучала по своим колбам, пробиркам и ретортам, но пока серьезно заняться вновь работой ей никто так и не дал.
[indent=0.7,0.7]За обедом Амира обратилась к Тсубаме с просьбой обучить её дыхательной технике и медитации. Она много общалась с их гостьей после случившегося, и дальневосточная странница  оказала девушке помощь не только в излечении ран физических, но и душевных. Но всё же Амиру продолжали иногда преследовать кошмарные сновидения, и она надеялась, что с помощью древних искусств, которыми владела их гостья, снова сможет обрести душевное равновесие.

  Дел предстояло много, а вечером молодую семью и их гостью ожидал визит родителей Амиры.
                                                                                                                                                                                  Пост дополнен текстом Мориса.

[indent=0.7,0.7]Несмотря на палящий день снаружи, в комнате царили прохлада и полумрак, благодаря задернутым плотным шторам на окнах. В специальных держателях курились палочки дальневосточных благовоний, наполняя комнату необычным ароматом. На пушистом ковре вокруг низкого столика на котором стояла зажженная свеча, сидели две черноволосые женщины. То, чем они занимались, для Амиры было внове, но она доверилась своей наставнице всей душой, измученной от переживаний, внимая каждому слову и действию.
— «Всякий раз, за столом, радуют ли Тебя вкусная еда и компания мужа? В саду − любуешься ли Ты облаками и полётом птиц? Или, подобно кузнечику − скачешь: думаешь, оцениваешь... волнуешься?»
[indent=0.7,0.7]Амира закрыла глаза, сделала глубокий вдох и сейчас, отпуская случившееся, принимая факт произошедшего, она чувствовала как её внутренний мир наполняется покоем и равновесием. Она не могла изменить уже свершившиеся события, но в её силах было изменить отношение к этому. Перестать жить прошлым, переживать о будущем, жить здесь и сейчас, видеть красоту в каждом мгновении.

— «Я покажу, что знаю сама. А взамен − научи, прошу, как не опростоволоситься этим вечером.»
Глаза девушки распахнулись, искренняя улыбка коснулась губ. Сильная, несгибаемая Тсубаме волновалась о том впечатлении, которое может произвести на родителей Амиры.
- После нашего занятия мы обязательно займемся подготовкой к ужину.
Амире хотелось взять Тсубаме за руку, выражая тем свою благодарность и поддержку. Но то, что было принято в культуре шанки и считалось нормой, в глазах гостьи могло выглядеть как грубость и бестактность. И Амира решила поступить проще: ладонями скользнула вперёд на середину стола, позволяя страннице самой решить, принять её проявление поддержки и благодарности, или оставить все как есть.

- У моего народа много традиций, которые мы свято чтим. Например, традиции гостеприимства. Даже лютого врага своего нужно встретить, как лучшего друга. Поступить иначе - значит покрыть позором свой дом.
Разговор этот проходил некоторое время спустя после совместных занятий. Сейчас девушки прогуливались по двору с небольшим фонтаном. По его периметру росли апельсиновые деревья и под одним из них лежала Шайна, наблюдающая за хозяйкой и её гостьей, жмурясь от вечерних солнечных лучей.
- Кстати, для нашей культуры естественны прикосновения между людьми. Мужчины легко могут приветствовать друг друга не только рукопожатиями, но и крепкими объятиями. Так же приветствуют и женщин, за исключением объятий. Но тут уже наш этикет оставляет свободу выбора за женщиной. Если тебе неприятно, и ты хочешь этого избежать, тебе стоит всего лишь взять в руку платок. Тем самым ты обозначишь свои границы для остальных.
      Амира остановилась, сорвала апельсин и протянула его Тсубаме.
- От угощения отказываться нельзя. Так же тебе следует знать, что когда за столом сидит много человек, то как только один останавливается и не ест дальше, то следом сразу же останавливаются и другие. - Амира лукаво улыбнулась, - Поэтому мой тебе совет, есть маленькими кусочками, насыщаясь медленно. Заключительной частью считается подача чая, кафы и десерта. И только после этого гость может откланяться. Сделать это раньше считается неуважением к хозяевам.
Девушки тем временем дошли до небольшой лужайки, на краю которой стояла изящная скамеечка и Амира предложила гостье присесть на неё.
- И последнее. За столом мужчины часто обсуждают свои дела, связанные с торговлей. Вмешиваться женщине в их разговор считается дурным тоном, если только мужчина сам не попросит женщину или женщин присоединиться к беседе. Именно поэтому женщины находятся отельной группой за этим же столом. Чтобы и нам было о чем поговорить между собой.
В общем-то это все, что необходимо знать, чтобы пережить визит моих родителей. Тем более по прошлой встрече ты им понравилась. А теперь пора готовиться к ужину.

[indent=0.7,0.7]Незадолго до приезда родителей вернулся из города Морис. Он едва успел привести себя в порядок и спуститься вниз, когда на пороге появились Моадди и Зафира.
   Всякому видевшему сейчас вместе мать и дочь, сразу бросалось в глаза поразительное сходство двух женщин. С той только разницей, что одна была постарше и с длинными волосами, уложенными в красивую прическу. Внешность Зафиры была идеальна - стройная фигура, оставшаяся почти такой же, как и в девичестве. Безупречное лицо без единой морщинки и лишь редкие серебряные нити в смоляных волосах пытались намекнуть на возраст женщины. Так что у Мориса была великолепная возможность без всякой магии заглянуть в будущее и узнать как будет выглядеть его супруга через пятнадцать лет.
- Мир вашему дому дети мои. - Моадди первым потянулся обнять зятя, и только затем принял в объятия Амиру. - Дорогой мой зять Морианор, моя дочь меняется на глазах. - довольно улыбнулся мужчина, - Никогда не видел ее столь послушной и покорной.
И затем повернулся к гостье молодоженов: - Госпожа Тсубаме, рад видеть тебя вновь и в добром здравии.

      Когда же с  традиционным приветствием было покончено, молодые пригласили гостей к столу в малую столовую, в которой уже стало традицией собираться на семейную трапезу.

[indent=0.7,0.7]Ужин в узком семейном кругу проходил в легкой и приятной обстановке. Хоть мужчины и не привлекали женщин к беседе на торговые темы, тем не менее им и без этого было о чём поговорить между собой. Зафира рассказала последние новости из жизни сестёр Амиры по отцу. Обе сестры уже давно и счастливо были замужем, воспитывали дочерей, и каждая в тайне от остальных (по крайней мере так им казалось) лелеяла надежду наконец произвести на свет сына и подарить Моадди долгожданного внука. И как оказалось, Жасмин, старшая дочь, вновь находилась в положении и была убеждена, что на этот раз носит в своём чреве наследника торговой империи своего отца. Якобы она обращалась к прорицательнице и та сообщила ей сию благую весть. И хоть срок был пока не большим, всего лишь шесть или около того недель, но сестрица уже вела себя так, словно носит как минимум, наследника какого ни будь королевского престола.
Не сказать, что новость Амиру обрадовала, но и особых эмоций не вызвала. Они с Морисом даже не задумывались на эту тему. Да им и не до этого было, слишком много событий происходило в последние недели - сама свадьба, затем прием гостей, злосчастная охота и длинная череда дней выздоровления. Мысль о детях даже в голову не приходила ни одному из супругов.
[indent=0.7,0.7] Взглянув украдкой на мужа, Зафира чуть ближе склонилась к собеседницам и тихо прошептала, откровенно улыбаясь: - Мне донесли сплетни из дома второй сестрицы. Говорят, Диляра, узнав о беременности Жасмин, рвёт и мечет. Бедные слуги в её особняке уже не знают куда спрятаться от гнева хозяйки.
      Амира, которая ковырялась вилкой в своей тарелке и лишь делала вид, что ест (в последнее время у девушки почти напрочь пропал аппетит), подняла глаза на мать и чуть раздвинув губы в улыбке, ответила:
- Я рада за Жасмин. Надеюсь, она произведет на свет здорового младенца в положенный срок. А Диляре завидовать не стоит, а ещё лучше пусть обратит больше внимания на своего мужа, пока он не взял вторую жену в дом.
[indent=0.7,0.7]Девушка не конфликтовала со своими сёстрами, они были гораздо старше её и давно замужем. Но вот они, в отличие от своей младшей сестры всячески соперничали не только с ней, но и друг с другом, и в первую очередь за наследство отца. На некоторое время женщины даже успокоились было, когда поняли, что Амира замуж не стремится, а стало быть им конкуренткой не будет. Но неожиданное замужество девушки вновь всполошило сестриц, настолько, что они даже не почтили торжество своим присутствием.
[indent=0.7,0.7]Поделившись последними новостями Зафира обратила своё внимание на гостью молодожёнов.
- Госпожа Тсубаме, я надеюсь, Вам нравится Олхана? Она считается самым красивым и безопасным городом во всей пустыне Хаст. Я считаю, нам повезло с наместником, который заботится о всех его жителях и гостях.
                                                                                             

[indent=0.7,0.7]Остаток ужина женщины провели за ничего не значащими разговорами о погоде и моде. Зафира рассказала о своих последних достижениях в своей алхимической деятельности, оказывается, ей удалось создать крем, который поддерживает красоту и молодость кожи. И хоть подобных продуктов на рынке было не так уж и мало, но все эти средства стоили больших денег. Зафире же удалось создать более простое и доступное средство, которое могла себе позволить даже не богатая женщина. Но самая главная новость была впереди, и мать Амиры приберегла её напоследок, чем и поделилась, когда мужчины удалились в рабочий кабинет, а слуги, подававшие кафу и десерт, вышли из гостиной.

[indent=0.7,0.7]Спустя некоторое время, проводив родителей Амиры, супруги и их гостья вновь собрались в малой гостиной. Внешне Морис оставался спокойным, по крайней мере такое впечатление он производил на окружающих, но Амира чувствовала благодаря их магической связи, что на душе у мужа все отнюдь не так гладко и спокойно. И она даже знала, почему. От того, что ей сообщила мать, у Амиры самой в голове все мысли находились вверх дном, и она даже не знала как на это реагировать. Но свои соображения девушка решила пока не озвучивать, давая супругу возможность самому рассказать то, что он считал необходимым.

[indent=0.7,0.7]Морис видимо хорошо успел изучить Амиру за то время, что они знали друг друга, избрав единственно верную тактику разговора в данной ситуации. И был совершенно прав. Потому как свобода, в том числе и свобода выбора для девушки не была пустым звуком и потерять её, означало потерять себя как личность. Но к счастью Амира не догадывалась о тех мыслях, что терзали мужчину и  была готова к этому разговору благодаря своей матери, которая сама и подтолкнула Моадди к идее отправить дочь в поездку вместе с Морисом, небезосновательно опасаясь мести Салима.
[indent=0.7,0.7]Что же касается сомнений Амиры, то её можно было понять. За всю свою жизнь девушка не выезжала за пределы Олханы, не считая вылазок в пустыню, и неизвестность её пугала. Но разлука с Морисом пугала куда больше, и не потому, что она боялась Салима, вовсе нет. Наоборот, сейчас она чувствовала в себе силы и  решимость противостоять ему, и всему миру, если вдруг кому-то вздумается посягнуть на её счастье.
[indent=0.7,0.7]Амира встала со своего кресла и подойдя к окну обхватила себя руками за плечи, вглядываясь в своё отражение в стекле. Она чувствовала, как Морис и Тсубаме смотрят на нее, ожидая ответа.
- Море... - певуче произнесла девушка, - Оно огромное, как пустыня, только состоит из воды. Волны подобны барханам, ветер гонит их по поверхности, и они шуршат, разбиваясь о берег. По вечерам солнце касается края горизонта и прокладывает по воде светящуюся дорожку. Кажется, что по ней можно дойти до самого солнца, но никто ещё не успевал этого сделать – слишком короток век этой волшебной дороги... - слово в слово процитировала Амира слова, произнесенные Морисом в  ночь их знакомства. - Хочу ли я увидеть море? Скажу честно - теперь уже не знаю. - она вновь повернулась лицом к своим собеседникам и поймала взглядом взгляд карих глаз мужа. - Но одно я знаю точно, я хочу быть там, где будешь ты, о мой господин. Даже если понадобится для этого покинуть Олхану. Но ведь не только это терзает тебя. Есть что-то ещё.

Диалог совместно с Ши Ан Фэй.
[indent=0.7,0.7]Несколько мгновений Амира осмысливала сказанное Морисом, переводя взгляд с мужа на Тсубаме и обратно. Похоже, дальневосточную странницу слова её супруга ничуть не удивили, либо она слишком хорошо прятала свои эмоции под маской бесстрастности.
- Тсубаме... - голос девушки дрогнул, - ты столько лет знакома с моим мужем, и возможно знаешь его даже лучше, чем он сам себя... Ты ведь наверняка понимаешь, о чем, точнее, о ком сейчас идет речь?
— «Твой муж...» — вглядываясь полуэльфу в глаза дальневосточная странница ответила Амире не сразу, — «...служит сосудом. При подходящих обстоятельствах контроль переходит Духу. Там, откуда я родом, это зовут Одержимостью.»
- И... насколько опасна эта одержимость для окружающих? - девушка всё же сделала пару шагов к креслу, в котором сидела до этого, и дрожащими руками ухватилась за его высокую спинку, пытаясь скрыть накатившую слабость.
— «Зависит от настроения Духа,» — она всё же перевела взгляд на супругу Мориса: люди Духам не указ, и коль уж Амира столкнулась с таковым в подземельях злосчастной каменоломни, то наверняка прочувствовала на себе липкий мрак его сущности, — «И умения усмирить его, если потребуется.»

В памяти Амиры всплыли события произошедшие в катакомбах: появление призрака, вопросы Конрада и ответ Мориса и перед девушкой наконец начала вырисовываться картина происходящего. Пока ещё не вся целиком, больше похожая на кусочки мозаики, но и эти фрагменты позволили разглядеть главное, но Амире было важно услышать правду от мужа. 
- Морис, скажи мне, какую цену ты заплатил за моё спасение?

[NIC]Yuè Xiǎolóng[/NIC][STA]Стремление воды пронзает каменную твердь.[/STA][AVA]https://i.gyazo.com/7b5db09e108a07bc8086756d45263c9e.png[/AVA]

Кистью о минувшем

Их с Амирой уроки медитации приносили дальневосточной страннице удивительное ощущение покоя и завершённости. В такие моменты Шидзумэноками посещало чувство, будто она воротилась из дальнего странствия к чему−то понятному, родному − своему, − и сознание собственной чуждости на время отступало. Ей незачем было постоянно носить маску.

Проистекающую из этого светлую благодарность она с увлечением выражала Амире на деле (не забывая при случае ругать себя за «излишнюю настырность» − так уж она была устроена). А вот со значением прикосновений вышла промашка: смысл жеста хозяйки − ещё тогда, за столом, − дошёл до воительницы только после объяснений Амиры.

Поэтому Шидзумэноками слушала её, погрузившись в грозную задумчивость, а когда хозяйка протянула ей апельсин − приняла его в поклоне обеими руками и со словами благодарности: не в дань традиции, а извиняясь за собственную бестолковость чуть ранее. Принимая апельсин, дальневосточная странница с вызывающим бесстыдством касалась пальцев Амиры.

За ужином ощущение инаковости заявило о себе по полной программе. Но Шидзумэноками предпочитала считать, что если с чем−то не выходит совладать, тогда следует это использовать − чем она и занималась (отнюдь не бесхитростно). Не забывая о преподанных ей Амирой манерах, она, тем не менее, выглядела подчёркнуто−пришло.

Гости Сорасов − родители Амиры, − всё−таки относились к купеческому сословию: так пускай знают, что у господина дома есть иноземные друзья − благовоспитанные, уважающие чужие традиции... и, вероятно, владеющие доступом к неизвестным континенту товарам. О том вполне красноречиво говорили аккуратные и неброские мелочи в наряде странницы.

И хотя поначалу Шидзумэноками и не участвовала в беседе женской части коллектива (родовые интриги среди женщин воительнице были неинтересны), она всё же внимательно слушала и запоминала сказанное: однажды это может повлиять на судьбы молодых супругов. Когда к ней всё же обратились − она искренне похвалила городские бани и изобилие специй в олханских кушаньях.

Но сколь ни прозорлив градонаместник − а с тёплым приёмом Амиры ему не тягаться.

Кистью о действительности

— «Сорас−доно!» — с напускной суровостью окликнула полуэльфа Шидзумэноками, — «Мы знакомы уже много лет − и даже делили с Тобою баню!» — ничего − будет супругам что обсудить в их супружеской спальне вместо того чтобы зацикливаться на неясной угрозе, — «Так к чему все эти церемонии? Конечно же я помогу,» — тут она чуть заметно улыбнулась, — «Да и моему дому ремонт не повредит.»

Впрочем, кое в чём воительница ничуть не шутила:

Пока мужчина был типичным, неоседлым семейной жизнью авантюристом − он мог решать вопрос своего «подселенца» как только ему вздумается, ведь отвечал полуэльф только и исключительно за собственное благополучие. Появление же Амиры в его жизни кардинально меняло положение вещей, и теперь Морис попросту обязан найти сложившейся ситуации какое−то решение.

И Шидзумэноками была готова ему в этом помогать.

[indent=0.7,0.7]Не зря народ шанки называют детьми пустыни. Традиции и кровный долг для них не пустой звук. В этом их сила, и в этом же их слабость.

- Тсубаме... - Амира приблизилась к дальневосточной страннице и опустилась перед ней на колени, взяв руки девушки в свои уже нисколько не стесняясь. - Ты для меня не просто подруга. Я с радостью назову тебя сестрой, если только позволишь. Но... - Амира склонила голову, пряча взгляд и переводя дыхание, стараясь спрятать обуревавшие её эмоции. - Без помощи Духа меня бы сейчас здесь не было. Каким бы он ни был, я не смогу спокойно жить зная, что этот долг не оплачен. А потому прошу сейчас ничего не предпринимать...

[indent=0.7,0.7]Гостья порядком удивилась, и не смотря на её привычную сдержанность это было хорошо заметно: в её родных краях перед другими людьми опускаются на колени чтобы вручить им свою жизнь или чтобы показать всю глубину своей вины. И ни первое ни – тем более! – второе не вписывалось в картину происходящего с точки зрения дальневосточной странницы. Только когда Амира взяла её руки в свои, воительница очнулась от своего культурного шока – и сама опустилась на колени перед супругой Мориса чтобы внимательно её выслушать, не делая попыток освободить свои руки. Наконец, она заговорила:
– Как воин, я понимаю Ваше с мужем гиму - чувство неоплатного долга, требующее его возврата пусть даже лишь частично, – в языке Шидзумэноками было порядком понятий, всесторонне относившихся к чести и долгу, – И как воин я не стану препятствовать Вашему гиму – пока оно не встанет на пути моего собственного. Предложенному недостаёт мудрости познавших таинства Духов, я это понимаю и глубоко об этом сожалею. Но иные способы мне неведомы, и если в пути что–то случится – искать их времени не будет, и я не стану колебаться.
– Простите, что доставляю Вам столько неудобств, – она склонила голову в сидячем поклоне, – Ваши жизни для меня важнее желаний Духа.
После чего странница выпрямилась – не поднимаясь, впрочем, – чтобы глядя на Амиру добавить:
– Если моё твердолобое упрямство не заставило Тебя передумать, я не против. Но я должна Тебе признаться: мне не просто сходиться с другими людьми, и раньше меня никто не называл сестрой так, как Ты. Мне понадобится время чтобы к этому привыкнуть.
- Почему-то мне кажется, что нам всем предстоит ко многому привыкнуть...
[indent=0.7,0.7]Амира наконец поднялась на ноги, и едва заметно пошатнулась. Сегодняшние откровения легли тяжкой ношей на плечи девушки, тем не менее, она улыбнулась искренней улыбкой всем присутствующим.
- Сегодня был длинный день, и лучшим завершением ему будет хороший отдых. Позвольте мне первой покинуть ваше общество.
[indent=0.7,0.7] Взгляд молодой женщины, подаренный супругу прежде, чем она покинула гостиную, красноречивее громких слов говорил о том, что она будет ждать его в своей комнате, ибо им ещё многое необходимо было обсудить наедине.

                                                                                                        ***

[indent=0.7,0.7]Руфия ждала свою госпожу как обычно в спальне, помогая той подготавливаться ко сну. Но сегодня был не самый обычный день - это девушка поняла, как только Амира вошла в комнату. Не говоря ни слова, она вышла на балкон и опёршись вытянутыми руками о перила, прикрыла глаза. Хотелось плакать, хотелось дать выход своим эмоциям, но она запретила себе эту слабость. Она будет сильной - ради себя, ради мужа. Ему и так сейчас нелегко приходится, не хватало ещё чтобы он из-за её истерик переживал.
- Амира, что-то случилось? - Руфия вышла следом за хозяйкой на балкон, и едва коснулась её плеча.
- Нет, всё хорошо. - девушка не сразу ответила, и помолчав добавила, сделав глубокий вдох, - Просто мы отправляемся в Ниирим, через четыре дня.
- Ты хотела сказать, твой муж отправляется в Ниирим, ведь так??? - Руфия до последнего надеялась, что Амира просто оговорилась, стараясь подавить растущую внутри панику.
- Нет, именно мы едем. Морис, Тсубаме и я, ну и Шайна конечно.
- Я правильно поняла, я остаюсь тут, в Олхане?
[indent=0.7,0.7]Амира наконец распахнула глаза и посмотрела на подругу.
- Прости... Но я не хочу подвергать тебя испытаниям такой длинной дороги. И потом, кто-то же должен остаться здесь и присмотреть за домом.
- А как же Муаз? Он мажордом, это его прямая обязанность! А в мои обязанности входит присматривать за тобой! - Руфия надула губы и сложила руки на груди, сердито глядя на свою хозяйку.
[indent=0.7,0.7]Амира снова устало прикрыла глаза и вздохнула. Спорить с Руфией сейчас не было ни сил, ни желания.
- Ну вот и исполняй тогда свои обязанности. Помоги подготовиться ко сну. - Основной разговор, как и сборы в дорогу, молодая женщина решила оставить на следующий день.

[indent=0.7,0.7]Спустя некоторое время служанка покинула покои хозяйки, а Амира снова вышла на балкон в ожидании мужа, ощущая как прохладный ночной ветер шевелит короткие тёмные пряди волос и путается в шёлке её одежд.

Пост дополнен текстом Ши Ан Фэй.