Ретроспектива. Остров

Легко принимать решения, в основании которых находятся одни постоянные - без переменных. Предложить Элайдрин руку и сердце было одним из таких решений, ведь Зефир был на все сто уверен в своих чувствах к леди Гроуз, и знал, что чувства взаимны. Возможно, раньше вождь и не задумывался всерьёз над подобным развитием романтических отношений, тем более, что двадцать лет жизни, проведённых среди гоблинов и солдатни не могли не наложить свой отпечаток на подход к общению полов. Но было бы неверно сказать, что Зефир удивился собственной мысли и словам. Напртив, для него они прозвучали закономерно.

Действительно, чему удивляться? Удивительным, скорей, был тот факт, что могущественному правителю приходится скрывать свою возлюбленную в то время, когда хочется наоборот похвастаться ей перед всем миром! Они оба отнюдь не были подростками, чтобы довольствоваться короткими тайными встречами. Не естественней ли будет после военных кампаний, политических баталий и тайных операций (которые, конечно, после свадьбы никуда не исчезнут по мановению волшебной палочки) возвращаться к родному очагу и любящей жене? Ну или самому ждать, когда после своих приключений вернётся она - вождь прекрасно понимал, что его избранница, мягко говоря, типичной домохозяйкой не является...
Одной только разделённой любви, в принципе, достаточно для того, чтобы жениться. Но даже если смотреть с политической точки зрения, подобный союз абсурдом не выглядел. Конечно, Элли была графиней и дочерью великой семьи Альтанара, у которой прав на трон было пожалуй что и больше, чем у молодой династии Сантагар, а Фриц - революционным чудовищем с Болот, которым представители высшего класса вполне могли пугать непослушных детей. Возможно, у придворных старых дев и появится повод почесать языки, но кого это может волновать на пороге пятнадцатого века! Тем более, что каждая такая сплетница в душе очевидно жаждет, чтобы её саму утащил в берлогу подобный дикарь, и безжалостно соделал с бедняжкой тысячу и одну варварскую вещь, о которой даже подумать стыдно, не то, что сказать...

- Это не так говорится. Надо встать на колено и...
Зефир, с улыбкой, послушался - Элли была единственным существом во вселенной, перед которым грозный вождь готов был преклонить колено. 
- Подожди, ты что... серьезно?
- Серьёзней некуда. Будь моей женой!

Отредактировано Зефир (Воскресенье, 29 сентября, 2013г. 02:21:37)

Ретроспектива. День отплытия с острова Последний приют.
Почти вся команда Морской ласточки собралась на корме. Лазурное море было спокойным, словно грустным, неспешно катило невысокие волны к песчаному берегу. Там собралось не менее пятисот маленьких синеньких человечков, приветливо машущих руками и выкрикивающих прощальные слова. У многих в руках были желтенькие бананы, а детвора циклопанов так и вовсе облепила высокие пальмы и размахивала различного цвета платочками полученными за работу и жемчуг. Рольф, Халанбери и Алит сидели на рее и восхищались огромной статуей, что была раз в десять выше корабля. - Змей, вот скажи, каким образом они подняли  эту махину в столь короткий срок? Что за магией владеет эта Элайдрин? Вентури очистил спелый банан и не спеша кушал. - Да нет тут никакого секрета особого, она ж как его там.- Ящер почесал затылок.- Техномаг! Во! Рычаги, перетяжки, ещё какие-то приспособы, строительные леса небывалой величины и пара тысяч синих рук могут сотворить многое. Юнга поднялся во весь рост, прокричал во весь голос - Спасибо тебе, последний очаг! Ты для меня останешься навсегда единственным домашним очагом.
День восемнадцатый после отплытия с приюта.
Казалось, что ветер намерен разорвать судно в клочья, серое, свинцовое небо вот-вот должно было обрушиться всей своей тяжестью на маленькую деревянную щепку в океане. Постоянно шёл хлещущий со всех сторон, холодный дождь. В этом природном хаосе вентури чувствовал себя беспомощной песчинкой, совершенно бесполезной. Вот капитан совсем другое дело. В таких сложных условиях проявлялась сплоченность и слаженность команды, лидерские качества эльфа. Не раз Алит видел, как стоя у бортика у держась всего одной рукой! Майалин отдавал команды матросам, перекрывая шум шторма властным голосом.- Это не эльф, это демон! Он словно сросся с кораблём! Казалось одна его воля держит и скрепляет податливое дерево судна, хотя стихия воды и воздуха решили таки пустить его на дно. Корабельный маг Курт всё чаще появлялся на палубе и подправлял странные магические символы, испускающие чуть заметный голубоватый свет. В один из таких моментов вентури и решил завести знакомство. Привязав себя длинной верёвкой к мачте и покрепче запахнувшись в плащ Алит пригнувшись, почти на карачках направился к работающему магу. - Здравствуйте, позвольте представиться. С-Алит, адъютант президента экспедиции, я вижу вы тут занимаетесь сложным делом ослабления стихии. Но разве это возможно? Её силы просто безграничны.- Курт прекратил рисовать символы на палубе, задумался на секунду. - Я скорее пытаюсь не обуздать её, а договориться. Ведь она всегда пытается идти по пути меньшего сопротивления. А я показываю, что, если потребуется, мы будем сопротивляться до самого конца. По этому она благоразумно пропускает нас.... Хотя не всегда, не всегда. Вот посмотрите. Этот круг ограничивает наши интересы, а прямоугольник внутри него есть ни что иное как наш корабль. А вот эти знаки - тайный язык древних титанов. Я часто его применяю, стихии понимают его хорошо. Ящер с интересом задавал вопросы, а затем признался, что и сам немного практикует природную магию, после этого Курта словно прорвало, мало кого из команды интересовали магические изыскания, оказалось что он проводит исследования в области морских животных, в частности как они могут определять направления и ориентироваться под водой. Алит помог нарисовать пару простых в построении фигур и даже позволил себе добавить в защитные знаки небольшие шипы. Курт как раз начал рассуждать о самых больших морских созданиях. Между человеком и вентури завязался спор. Алит утверждал, что синий кит будет побольше всех. Курт настаивал на лидерстве левиафана. В самый разгар словесных баталий с вант раздался звонкий голос Халанбери. - Вон там! Смотрите! Вон там! Это левиафан! Почти вся команда высыпала на палубу. Такой живой громадины Алит не видел ещё никогда, сердце замирало от величия животного, теперь казалось что люди и другие существа на корабле даже не песчинки, а пылинки.

- Я то же увидел много удивительных вещей. - Фраза прозвучала несколько двусмысленно, но было уже поздно, что - то менять.
- Я, говорю это не о том злосчастном, случаи на острове, а о самом путешествии.
-И что же было самым удивительным, капитан?
Буквально промурлыкала женщина, откровено игнорируя его попытки объяснить свои слова и избавиться от двоякого толкования, которым она, что было ясно по сладкому голосу, непременно решила использовать. Да, Майалин даже не представлял, сколь долго всё это будет сниться по ночам, а главное преследовать наяву.
Благодарно кивнув и принимая бокал вина, женщина с видом искренней заинтеерсованности пригубила напиток, в глубине души готовая молиться всем богам мира, лишь бы ей в конце концов предложили бы нормальный напиток, а не аристократичное женское вино. Но увы, леди - это состояние души, которое не позволяет кричать "хочу!", демонстрировать свои пороки и странные предпочтения.
-Совершенно необычный оттенок вкуса. Не могу сказать, что могла бы возвести его в список фаворитов, но он несомненно достоин внимания.
Да, умение красиво вести светскую беседу было отточено до абсолюта - чуть приподняв бокал по направлению эльфа, женщина влила жидкость в себя, чуть более быстрым и резким движением, подходящим для несколько других напитков.
-Так давай выпьем за королевский флот и его величество Джеймса II Альтанарского, защитника Таскани, щита Тронхолд, протектора Вермилона и Босфортского льва!
-Расскажи мне про него, Майалин? Или можем поговорить об ощущениях другого рода...
Как бы намекая на то, что продолжать подкалывать эльфа в его конфузе ей ничего не стоит, женщина великодушно позволила тому самому выбрать меньшее из двух зол, беззвучно опуская опустевший бокал на стол.

Ретроспектива. День, допустим, седьмой.

Заканчивалась первая неделя путешествия  дни постепенно сливались в одно целое, не давая понять, где было вчера и где будет завтра - лишь бесконечный простор водной глади и неба, сливающихся по ночам в одно бесконечное торжество синего. Иллира сидела там, где она проводила большую часть времени - у зеркала, рассматривая своё отражение и в то же время наблюдая за Элайдрин. Неизвестно, что из этих двух занятий сейчас было более важным.
-Элайдрин. Тебе когда нибудь говорили, что у тебя красивые волосы?
Иллира резко поменяла тему разговора - ещё мгновение назад она беззаботно щебетала о новостях из писем, которые ей приходят - она рассказывала о беспорядках, что творятся на маскараде, деланно ужасаясь количеству жертв, рассказывала о новом платье, что совсем недавно было доставлено почтой - упаковка уже была разорвана, и виднелась лёгкая прозрачная ткань лазурно-синего цвета, усыпанная ненавязчивым блеском, как звёздами на вечернем небе, когда солнце уже скрылось, выпив напоследок все оттенки своего алого сияния, но чёрное торжество ночи ещё не полностью вступило в свою силу. И тут вдруг - вопрос. Поднимаясь с табурета, женщина кивком головы указала на него, чуть наклонив голову на бок.
Тихий голос как можно более мягко озвучил просьбу, одновременно настаивая и предлагая, держась на тонкой грани.
-Присядь.

Она собиралась ложиться спать. И сейчас, когда за дверью еще слышался шум и гам, Элли Гроуз переодевалась. К Иллире она уже привыкла и даже перестала испытывать какие-то неудобства от подобного соседства. Однако, когда леди Боромар задала свой вопрос, Пташка так и застыла - стоя на одной ноге, согнув вторую в колене и пытаясь стащить с нее штанину.
- Эм... говорили. Не так часто, правда, как хотелось бы. Мне говорили об этом родители. Давно. В детстве. И, пожалуй, всё.
Даже Зефир комплиментами не баловал. Вот так уж вышло, скуп был вождь на проявления любви.
Когда первые эмоции сошли, Элли все ж сумела докончить начатое. Слегка стряхнув невидимые пылинки с брюк, она отложила их на сундук с вещами, после чего с интересом посмотрела на Иллиру. Пташка хотелось понять, с чего вдруг та задала подобный вопрос. Хотя, конечно, догадаться можно было - волосы вообще были особой слабостью леди Боромар. По крайней мере, собственные. Уж как она их холила и лелеяла! Как любовно разглаживала щеткой по сто раз на дню!
А та, в свою очередь, освободила место перед зеркалом. Элли пожала плечами, мол, почему бы и нет? После чего босыми ногами прошла к зеркалу и села возле него, вглядываясь в свое отражение и выражение лица Иллиры.
- А тебе... тебе часто делали подобные комплименты? Почему-то мне кажется, что тоже не часто...
Слова прозвучали как-то не в самой удачной формулировке, поэтому Элли поспешила объяснить,ч то же она имела ввиду.
- Ты такая неприступная со всеми - мне кажется, им страшно не то что говорить, даже смотреть тебе в глаза.
За исключением одного длинноухого. Но тот не в счет - из него вообще галантный кавалер даже при самом лучшем раскладе не получится.

Отредактировано Элайдрин Гроуз (Вторник, 15 октября, 2013г. 11:10:19)

- Ну да... они никогда не смотрят в глаза...
Элли улыбнулась, вспоминая, что даже старик-ящер все время норовил коснуться ее пятой точки. Что уж говорить о других? Хотя, если уж совсем быть честной, Элли чаще всего попадались мужчины... хм.. как бы их назвать? Совсем уж не интересующиеся женщинами. Равнодушные к красоте, противоположному полу и (что уж греха таить!) к обнаженному телу. С одной стороны, с такими удобнее - можно не опасаясь переодеваться, мыться, накладывать бинты.. но с другой, обидно как-то.. чисто по-женски обидно. Бывает, идёшь так по полю из ромашек - и ведь ни один не нагнется, не сорвет, не подарит.
Тем временем Иллира начала расчесывать волосы Пташке. И та аж вздрогнула, когда по спине пробежали мурашки. Ощущение покоя, счастья и необыкновенного умиротворения вскоре заняли ум девушки. Ей хотелось закрыть глаза и просто наслаждаться каждым мгновением удивительной процедуры. Почему, почему когда Пташка сама расчесывала свои волосы, такого блаженства не испытывала. А тут - просто таяла как кусочек льда в горячем чае - медленно, но верно.
- Хорошо, только для тебя.. и когда никто не видит, - сопротивляться было сложно, и Элли, прикрыв глаза, позволила себе откинуть голову назад, касаясь затылком живота Иллиры.
Да, той при этом было совсем неудобно продолжать расчесывание, но Пташке было уже все равно - она счастливо улыбалась, а затем и вовсе принялась легонько покусывать нижнюю губу.
- Спать расхотелось. Сонливость ушла... Красота... - наконец, произнесла она, открывая глаза, возвращаясь в исходное положение.

- Может быть, смотря как попросишь...
Слова вылетели сами по себе, Элли даже не успела о них как следует подумать. А все потому, что ей сейчас хотелось просто остановить мгновение и наслаждаться умелыми прикосновениями, снимающими тяжесть прожитого дня. Более того, Пташка решила, что по возвращению обязательно заведет себе личного массажиста... потому что хватит уже жить в постоянных походах. Пора немного побыть той, кем она является по праву рождения.
Иллира хотела, чтобы Элайдрин Гроуз примерила платье. То самое, о котором она недавно рассказывала. Пташка окинула взором фигуру леди Боромар, словно бы пытаясь понять, сможет ли она натянуть на себя это одеяние. Впрочем, особых расхождений, способных оказать негативный эффект, не нашлось.
Поэтому Элли подошла к Иллире, на ходу расстегивая рубашку и стаскивая ее с себя, а затем, оставшись в одних трусиках, взяла и рук искусительницы платье.
- Ты решила сделать из меня настоящую леди? Мой управляющий тоже пытался... Но у него плохо выходило.
Однако, девушка все же решилась надеть на себя совершенно необыкновенное одеяние. Оно сверкало так, что казалось, будто в себя вбирало все звезды с небес.
Мягкая, податливая ткань скользила по коже, и вот Пташка уже предстала перед Иллирой в ее же платье.
- Ну как?
Взгляд девушки упал на отражение в зеркальной глади. Хоть Пташка и утверждала, что походные костюмы милее всего ее сердцу, она была и оставалась женщиной, а значит платья, особенно столь красивые, были для нее чем-то особенным, вызывающим восторг и неподдельное наслаждение.

- Меня уже поздно менять.
Элли улыбнулась отражениям в зеркале - Иллира, аккуратно укладывающая пряди волос, выглядела сейчас нежной и заботливой. Такой Пташка ее не видела никогда до этого. Леди Боромар всегда была предельно собрана, холодна и расчетлива. А сейчас, почему-то, она превратилась совсем в иную женщину.
- Спасибо, это по-настоящему дорогой подарок...
Не в смысле цены, нет. За этим платьем стояло нечто большее - доверие, нежность, дружба, эмоции.
Внезапно Пташка поняла, что начинает дрожать. Пока что еще внутри, но с каждым мгновением волнение было готово вырваться наружу. Почему-то прикосновения Иллиры, интонация ее голоса с красноречивым придыханием - все это вселило в сердце некое странное чувство, понять которое было сложно. Элли накрыла руку Иллиры ладонью, в задумчивости начав выводить на нежной коже замысловатые узоры кончиками пальцев. Взгляд при этом неотрывно смотрел в отражение глаз той, что стояла за спиной.
Повисла особая тишина, которой, казалось, не мешали даже крики матросов и шум с палубы. Для Элли сейчас вообще не существовало ничего в округе - только она, Иллира, и странная пауза, которая вдруг возникла между ними. Ощущение недоговоренности не покидало девушку. На миг вдруг показалось, что Иллира старше, мудрее, что она прижила иную жизнь, наполненную совсем другими событиями, которые позволяли ей сейчас вести себя именно так.
Пташка вздохнула, и тут же с удивлением обнаружила, что платье художественно подчеркнула вздымающуюся грудь. Это было весьма волнующе.