[indent=0.7,0.7]Ведущих под землю туннелей было несколько. Один из них, засыпанный у самого входа, отпадал сразу, другие же... в них тоже могли оказаться обвалы, исследовать их все попросту не было времени. «Джор?» - позвал Морис. И вновь, как в предыдущий раз, последовала мучительная пауза - сегодня Джордан не торопился отвечать на его призывы. Возможно, немёртвый был чем-то занят, и полукровке оставалось только надеяться, что занятие это связано с его поисками. Ему в очередной раз пришла в голову мысль о том, что он станет делать, если дух не сможет отыскать нужный путь, но в этот момент тень дрогнула, указывая на одну из дыр в скале. Морису она сразу не понравилась: перекрытие над входом заметно просело, на каменном полу высилась груда щебня, так что пришлось бы ощутимо пригнуться, чтобы пройти здесь.
[indent=0.7,0.7]- Нам сюда, - тем не менее сказал он.
[indent=0.7,0.7]- Ты уверен, господин? - видимо, Мехдину этот проход тоже не нравился.
[indent=0.7,0.7]- Да, - Морис постарался, чтобы в голосе прозвучала та самая уверенность, которой он отнюдь не испытывал. И, глянув на настороженного каракала, добавил: - Пойдём, Шайна. Отыщем твою хозяйку, - и словно поняв его, кошка первой нырнула в проход, оглянулась на людей, задержавшихся, чтобы зажечь один из факелов.
[indent=0.7,0.7]Вопреки опасениям, штольня практически сразу за входом расширилась, потолок ушел вверх, позволяя идти, не сгибаясь в три погибели. И всё равно полукровка чувствовал нависшую над головой массу камня, который, казалось, только и ждал, чтобы обрушиться на головы тем, кто посмел потревожить покой этих катакомб. С каждым шагом это ощущение только усиливалось. Морис оглянулся на светлое пятно выхода, казавшееся отсюда таким маленьким и ненадёжным - он подсознательно желал удостовериться, что выход на месте, что они не заперты здесь.
[indent=0.7,0.7]Через некоторое время штольня пошла под уклон, начала забирать в сторону, и вскоре оборачиваться было уже бессмысленно: позади теперь была такая же темнота, как и впереди. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, шанки принялся разглядывать стены, пол и потолок штольни, вот только облегчения это не принесло. Единственной примечательной деталью были желобки в полу - и полукровка знал, что проложены они не специально, просто за десятилетия работы каменоломни колёса тележек с породой, которые рабы выкатывали на поверхность, проложили этот маршрут. Морис представил себе этих измождённых людей, упорно волокущих за собой непомерную тяжесть камня, окрики надсмотрщиков, щелчки кнутов. Эти рабы были счастливее прочих: в конце своего тяжкого пути к поверхности они могли хоть ненадолго увидеть небо, вдохнуть воздух свободы. В отличие от тех, кто трудился внизу, в вечной темноте и пропылённой духоте подземелья.
[indent=0.7,0.7]С каждым шагом дышать становилось труднее, будто давно осевшая пыль снова поднялась в воздух и пыталась забить лёгкие. Морис почти явственно чувствовал тяжесть кандалов и ошейника, на него навалилось чувство безысходности, как тогда, когда он спускался в совершенно другие каменоломни, чтобы никогда уже не вернуться на поверхность. Да, в Альтанаре рабов не было... вот только срок на каменоломнях был, по сути, отложенным смертным приговором, и мало кто доживал до его окончания, а если и доживал, то превращался в больную древнюю развалину, которой всё равно долго не протянуть.
[indent=0.7,0.7]Тогда, десятилетия назад, Морису сказочно повезло. И вот теперь он возвращается в каменоломни в твёрдой уверенности, что назад они его уже не выпустят, отомстят тому, кто сумел однажды обмануть судьбу. Он уже не слышал эха шагов, лишь грохот собственного пульса в ушах. Он чувствовал, что задыхается, но боялся вдохнуть глубже, хотя каменная пыль в воздухе присутствовала лишь в его воспалённом воображении. Тяжелые своды давили, в любой момент готовые рухнуть, погребя его под собой. И лишь одна мысль заставляла его всё-таки двигаться вперёд: где-то там, в глубине этих подземелий, его ждала Амира. И он обязан был её оттуда вытащить. А значит - обязан взять себя в руки, выровнять дыхание, унять сердцебиение... В какой-то момент ему это даже почти удалось.
[indent=0.7,0.7]Штольня закончилась внезапно. Пространство раздалось во все стороны, и Морис обнаружил себя стоящим на нешироком карнизе над бездной. Тусклое пламя импровизированного факела дрожало на появившемся откуда-то сквозняке, не позволяя разглядеть противоположный конец огромной пещеры. Насколько можно было судить, вырубленный в камне карниз шел вдоль её стены по спирали, спускаясь всё глубже, и от него с неравными интервалами ответвлялись во все стороны штольни, как две капли воды похожие на ту, из которой вышли они с Мехдином.
[indent=0.7,0.7]Здесь можно бродить хоть целую вечность, и не найти никого и ничего, понял Сорас, и именно в этот момент пламя факела в его руках в очередной раз дрогнуло, затрепетало и угасло, оставив их с Мехдином и кошкой в полной темноте. Первозданная тьма рухнула на них из-под невидимых сводов пещеры подобно огромному хищному зверю, способному одним махом проглотить незваных гостей подземелий. Навалилась ватная тишина, не нарушаемая более шагами и потрескиванием факела, создавая полную иллюзию того, что Морис остался один здесь, навсегда погребённый, обречённый блуждать во тьме по катакомбам, пока не умрёт от голода и жажды, а потом ещё вечность в виде бесплотного духа. Он выронил бесполезный теперь факел, попятился от ставшей невидимой пропасти, но вместо прохода, из которого он вышел минуту назад, за спиной обнаружилась глухая стена. И полуэльфа, никогда не жаловавшегося на способность ориентироваться в пространстве, накрыло волной паники, уже неподконтрольной ему. Он прижался спиной к стене, впился в неё пальцами, не понимая даже, где верх, а где низ. Он чувствовал, что задыхается: при каждом судорожном вдохе в лёгкие лилась тьма, заменившая собой воздух. Перед глазами поплыли цветные пятна, вокруг раздавались какие-то шорохи, чьё-то дыхание, из окружающего пространства надвигалась невидимая угроза, со всех сторон, даже стена за спиной не казалась безопасной.
[indent=0.7,0.7]«Никогда бы не подумал, что ты боишься темноты», - прозвучавший над самым ухом насмешливый голос едва не заставил Мориса подпрыгнуть, зато вырвал его сознание из плена иллюзий.
[indent=0.7,0.7]- К Хаккару, я ничего не боюсь, - хрипло выдохнул Морис, не узнавая собственного голоса.
[indent=0.7,0.7]«Хорошо», - в голосе духа и впрямь прозвучало удовлетворение, - «Тогда тебе налево, третий проход. Жди там, и лучше - в темноте. Тогда тот, кто тебе нужен, придёт к тебе сам», - Джор сопроводил рекомендацию довольным смешком, от которого Мориса продрало ознобом до костей - дух явно считал происходящее удачной шуткой.
[indent=0.7,0.7]Вернулись обычные, вполне нормальные звуки, не несущие в себе угрозы: где-то рядом сопел и ругался себе под нос Мехдин, пытаясь зажечь один из оставшихся факелов с помощью огнива. И в итоге ему это удалось: огонь неохотно поначалу, но потом более уверенно облизал пропитанную алкоголем ткань, освещая окружающее пространство. До ведущей к выходу штольни оказалось не более полузиры.
[indent=0.7,0.7]- Что с тобой, Морианор? Ты словно призрака увидел, - Мехдин поднял факел повыше, осветив лицо спутника, бледное, осунувшееся, покрытое бисеринками пота.
[indent=0.7,0.7]- Скорее, услышал, - дёрнул уголками губ Морис. Улыбки не получилось.
[indent=0.7,0.7]- Что он сказал? - с полной серьёзностью осведомился старый шанки.
[indent=0.7,0.7]- Велел ждать тех, кого ищем, у третьего отсюда прохода.
[indent=0.7,0.7]План был - так себе, но идти по проходу, рискуя наткнуться неизвестно на кого и в каком количестве, да ещё и выдать себя светом факела было бы ещё хуже. Это если, конечно, поверить духу, что сюда действительно кто-то идёт. И они ждали, застыв по обе стороны от выхода из туннеля. Рядом с собой Морис чувствовал присутствие кошки, хотя не видел её и не слышал. Вокруг была всё та же беспросветная темнота и оглушающая тишина, но магу Тела удалось наконец-то взять под контроль своё состояние. Нет, страхи не исчезли, он по-прежнему ощущал тонны камня над собой так, словно они всем своим весом давили ему на плечи, но теперь он, по крайней мере, старался не допустить очередного приступа клаустрофобии. И Тьма теперь была его союзницей, защитницей, его богиней и госпожой, которой он служил практически всю свою сознательную жизнь - она не допустит, чтобы с её последователем что-то случилось здесь, в её владениях.
[indent=0.7,0.7]Неизвестно, насколько успешной оказалась акция Тсубаме на входе, сюда никаких звуков не долетало. Тишина в подземелье стояла такая, словно не было наверху суетного мира, словно мира этого и вовсе никогда не существовало. Но вот наконец чуткий слух полукровки уловил какие-то звуки. Поначалу ему даже показалось, что сознание снова пытается сыграть с ним злую шутку, но нет, звуки приближались, а потом в проходе замаячил далёкий отсвет фонаря. Морис положил ладонь на холку напрягшейся Шайны, и какое-то время та оставалась в неподвижности, но по мере приближения шагов нервничала всё больше и наконец рванула из-под руки, подобно распрямившейся пружине. И вскоре стало очевидно, куда она так торопилась: Морис услышал голос, который так боялся никогда уже не услышать. Не скрываясь больше, он шагнул в штольню, навстречу свету, маячившему за изгибом туннеля.
[indent=0.7,0.7]- Амира... Боги, кто это сделал? - Морису хватило света, чтобы оценить плачевное состояние девушки, хоть и в общих чертах. Он шагнул было навстречу, но тут узнал её спутника, и рука его невольно потянулась к рукояти охотничьего ножа - тесак в узкой штольне давал больше преимуществ, чем длинный меч. - Ты! - в голосе шанки прорезалось рычание. - Клянусь, если это твоих рук дело, ты пожалеешь, что вообще на свет появился! - внутри поднималась волной ярость, ослепляя, лишая самоконтроля. Она требовала выхода, она смывала все страхи и тревоги, но жаждала расплаты за них. И с кого, как не с этого засветившегося по самое дальше некуда полуэльфа требовать этой расплаты? Но пустить оружие в ход прямо сейчас мужчина не мог, и на то были веские причины. Точнее, ровно одна причина: Амира, опирающаяся на плечо его врага.
