Увлекательное чтение было прервано весником, залетевшим в окно. Прочитав, принесенное им послание, девушка задумалась, быстро написала ответ и откинулась на спинку дивана, прикрыв глаза.
Вспоминай последнее посещение приличного ресторана и прикидывай, как вернутся к тому образу. И не забудь, что тебе пешком идти.
Хельга фыркнула, встала, взяла из комода нужные вещи, подхватила шкатулку и скрылась в ванной. Где-то через пол часа, она вышла в комнату совершенно в другом виде. Нет, юбка и туфли были те же самые, только кофта сменилась на темно-зеленую, корсаж на купленый с Вероникой, деревяные украшения заменили медные, а волосы были приподняты заколкой. Повертевшись перед зеркалом, натянув тонкие перчатки и надев зеленый же берет, Хельга довольно улыбнулась.
И в кого ты у нас превращаешься? В знатную даму? Вот и превращайся. Полночь пока далеко... Карабль вошел в гавань, причалил к пристани, матросы разбрелись по кабакам и закатное солнце осветило опустившийся парус... Ммм... надо будет записать потом.
Брать с собой сумку было неуместно, поэтому она привязала кошель-чехол, в котором лежала флейта и пара монет к поясу, подмигнула своему отражению, с сожалением покосилась на раскрытую на середине книгу и стопку исписанных пергаментов,  и вышла из комнаты.
Вежливо воздоровалась с несколькими студентами, помахала рукой знакомому пареньку и направилась к месту встречи. 

>>> Ресторан "Сан Габриэль"

У входа в Гильдию >>>
В коридорах, на пути демона никто не попадался. Это могло говорить только о том, что сопротивление спящих людей к давящему на сознание изменению погоды было малым. И не удивительно - сонные флюиды серым бесформенным пятном расплывались в воздухе, протягивая невидимые щупальца к каждому живому существу. Верный спутник надвигающейся бури и резкой смены погоды. Несмотря на то, что такое положение вещей как нельзя лучше подходило для выполнения задачи, которую демон в данный момент поставил перед собой, всё его существо противилось липким прикосновениям притворно ласкового сна. Необходимо было заняться делом. А спать - это для слабых людишек.
Аашур в следствии своих наблюдений давно уже пришёл к выводу, что люди, возможно, одни из самых глупых существ, когда дело касается взаимоотношений. Он откровенно не понимал зачем необходимо передвигаться бесшумно, когда спозаранку приходишь к кому-то в гости, ведь рано или поздно хозяин проснётся, а чем раньше он это сделает - тем раньше можно будет приступить к делу. Несмотря на непонимание, демон беспрекословно следовал всем правилам поведения, какими бы они ему бессмысленными не казались. Но исполнение "этических норм" в той или иной степени отличались от принятых. Так, например, массивная фигура, медленно пробирающаяся по коридорам здания, расположенного на территории Гильдии Алхимиков на цыпочках умудрялась производить невозможное количество шума, наступая на самые скрипучие доски.
Так продолжалось до того момента, как им была наконец-то достигнута дверь. Она, в принципе, ничем не отличалась от остальных таких же, но демон выбрал именно её, чтобы подсунуть под неё листочек со стихами и аккуратно написанным именем адресата, к кому оно должно было рано или поздно попасть. Причина выбора ближайшей двери заключалась в том, что ему порядком надоело слоняться по коридорам, в то время как снаружи Гильдии его ждало ещё несколько дел. Логика демона была довольно проста: он детально изучил то, почему и что обычно воруют люди, выяснив одну интересную закономерность, которую и собирался применить. Даже опустившиеся на самое дно общество не смеют брать себе клочок бумаги, испещрённый каракулями. Опытным путём Аашур выяснил этот факт, положив кусочек белого пергамента посреди самого грязного переулка который только смог найти. И ничего. Никто из бродяг не только не осмелился приблизится к подозрительно сверкающему белизной клочку, но и находящиеся поблизости поспешили убраться подальше. Демону было и невдомёк, что нищие опасались происков волшебников, что внезапно решили пошутить над ними.
Сделав своё дело, уверенный в том, что даже если дверь вела не в комнату Хельги, послание от тайного Воздыхателя, достигнет той, кому предназначалось, двинулся в обратный путь. На всем протяжении движения, Аашур прислушивался к звукам, доносящимся из-за попадающихся на монолитной поверхности стен дверей, по тональности сопения и храпа различая половую принадлежность того, кто за нею находился. Информация никогда не бывает лишней...
>>> У входа в Гильдию

Хельга глубоко вздыхает, чуть отстраняется и быстро через голову снимает платье. Прелесть платья-туники в том, что оно всегда легко снимается. Оставшись в одной нижней рубашки Хельга на мгновение замерла, а потом вновь приникла к Дориану, отвечая на его поцелуи своими легкими ласками. Он опускается перед ней на колени, а она запутывается пальцами в его волосах и не желает скрывать стоны удовольствия от его бесстыдных ласок.
Мужчина подхватывает ее на руки и переносит на кровать, а Хельга улыбается, вдыхая ничем не сравнимый запах его тела, который не ощущала уже так давно. В последнее время он был слишком занят, а она посвящала себя сыну и у них не было времени, чтобы побыть вместе. Но сейчас...
Хельга без сопротивления рассталась от остатков одежды, но это не значило, что она совсем не желала проявлять инициативу.
Его ласки поднимали внутри волну тепла и удовольствия, но девушка не желала наслаждаться этим в одиночестве.
Запустив пальцы под ремень штанов, она вытащила края рубашки, а потом и помогла Дориану снять ее, после чего уперлась рукой ему в грудь и резким движением перекатившись на кровати, оказалась сверху.
- Позволь мне...
Не договорив, она наклоняется и прикасается губами к напряженному животу мужчины. Прокладывает дорожку поцелуев вверх до груди, одной рукой лаская горячую кожу мужа, а второй пытающей расстегнуть ремень штанов. Она понимает, что в этот раз от нее вряд ли потерпят самоуправства, но не может не поддаться своему желанию.

Как девушка и думала, ее самоуправство было пресечено, и она вновь почувствовала на себе тяжесть мужского тела. Ничуть не расстроившись от этого, она только улыбнулась, все равно урывая короткий поцелуй. Одно время она боялась делать что либо, вполне оправдано смущаясь и стесняясь, в другое время она начала показывать свою инициативу, с интересом изучая реакцию мужчины на свои действия. Теперь она невероятным образом сочетала и то и другое. Смелость действия сменялась смущением перед чем-то новым, а смущение уступало огню страсти, который всегда возникал, когда они были рядом друг с другом.
Так и сейчас, она все еще ласкала мужа своими руками, но ощущала как он спускался все ниже и ниже, в своих ласках. Хельга прикусила губу, все еще смущаясь несколько откровенных ласок, но все равно согнула одну ногу в колене, уступая мужчине. А тому не нужно было предлагать дважды.
После рождения сына ее тело стало несколько иначе реагировать на прикосновения, и Хельга до сих пор ловила какие-то новые нотки и моменты, которые приносили даже больше удовольствия, чем раньше.
Так теперь ей не требовалось много времени, чтобы почувствовать внутри нестерпимый жар, готовый перерасти в настоящую бурю. Она чувствовала нежность губ мужчины, чувствовала его дыхание ее коже и... О боги всех миров!
Предательское тело не выдержало сладкой пытки ожидания, девушка чуть передвинулась, разводя колени, и открывая больший доступ к самой сокровенной части своего тела.
- Дориан... пожалуйста...

Разве мог он причинить ей боль? Даже возможности такой Хельга не допускала и легким неудовольствием (никому не понравится, чтобы обрывали такое приятное занятие) наблюдая как отстраняется мужчина. Впрочем это неудовольствие потеряло свою частичку "не" как только обнаженный мужчина вновь коснулся ее тела. Женщины... что вы позволяете делать с собой? Что вы сами делаете с другими? В обоих случаях разум сносит напрочь. Причем у обоих.
Мгновения жарких, сладких и горячих поцелуев, когда начинаешь терять контроль и знаешь только одно - нужно коснуться, обязательно, обязательно, просто необходимо коснуться, прижаться, поцеловать. Можно ли понять что-то в этой слепой (на ощупь, никак иначе) гонке за удовольствием?
И вот, наконец, страстное, неудержимое, ни чем не сдерживаемое движение навстречу, и Хельга не сдерживает стон удовольствия обхватывая мужчину руками и ногами, стремясь стать ближе, как можно ближе к нему. Страсть, наконец, воплощенная, должна бы немного успокоиться, но этого не случилось. Движения мужчины были быстрыми, жадными, ни чуть не снижающие тот темп, что он задал несколько мгновений назад. И Хельге это нравилось. Непривычное, слишком яростное поведение пришлось ей по душе и по телу. Она не сжимала губ, с которых срывались короткие, горячие вскрики, а когда мужчина замедлил темп, боясь, что причинил ей боль, девушка лишь сильнее прижалась к нему, сжимая и подаваясь навстречу.
- Мне  не больно... не надо... не сдерживайся... мне так хорошо... - Она прижалась губами к его губам, целуя его, прижимаясь к нему, сжимая руками его бедра, ломая к Хаккару его совсем не нужный сейчас самоконтроль.