[NIC]Ранмару[/NIC][STA]Цветок на вершине горы.[/STA][AVA]https://i.gyazo.com/97feb8f71d7214563a8ab5897b493b28.png[/AVA]
Большинство читателей этих строк наверняка, так или иначе, знакомы со старинной притчей. Философу приснилось, что он стал мотыльком, а, проснувшись, он уже не знал, кто он: мудрый старец, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылёк, которому снится, что он − мудрый старец? Сон и явь в этой притче переплелись так тесно, что даже философ не способен провести между ними чёткую грань.

И так, порою, приходится слышать, что мы живём в мире иллюзий или в каком−то придуманном мире. И так же часто слышим, как кому−то хотелось бы забыться, уйти от повседневных забот чтобы погрузиться в загадочное и необъяснимое на просторах сновидений. Но что же за этим стоит? Иносказание? Аллегория? Оригинальное, красочное выражение мыслей и чувств?

Когда всякая жизнь − воплощение краткого мига её вечности, тогда она − попросту иллюзия сознания. Что толку превозносить разум и его способность преобразить и подчинить себе окружающий мир? Что есть сон, и что есть жизнь? В землях далёкого и непостижимого Востока между ними не существовало различия. В извечном таинстве сновидений люди Востока готовились к грядущей жизни.

❀

Комната была не большой и не маленькой − по меркам находившегося там мужчины, − на восемь татами. Это было удачное число. Для неискушённого же гостя ей и правда могло не доставать окон или дверей. Последнее, впрочем, было не в полной мере правдивым: дверью мог при надобности послужить любой из бумажно−деревянных простенков, образовывавших стены комнаты.

Дверью − или окном для умелого шпиона или убийцы. Сидящему мужчине это не казалось чем−то из ряда вон выходящим − он с большим удовольствием любовался картинами меняющихся сезонов на расписной бумаге. Проще говоря, подобные места были ему совсем не в новинку. Это, впрочем, могло относиться не к одной лишь комнате.

Очень уж мужчина этому месту соответствовал: выдержкой, осанкой, одеждой. И пусть у новоприбывших могло без труда сложиться впечатление, будто он оказался тут первым и уже какое−то время по−злодейски только их и поджидал, это было бы весьма далёким от истины утверждением. Хоть бы потому, что время тут попросту не подчинялось человеческому разумению.

Такова была природа этих мест. Мужчина был твёрдо уверен лишь в одном: он здесь оказался не по своей воле. Виновником же всего этого безобразия наверняка был вполне конкретный полукровка, волею Судьбы попросту явившийся в комнату. Интуиция ещё ни разу не подводила мужчину в подобных вопросах. Значит − ломать тому ноги было не просто бессмысленно, но ещё и чревато.

Запечатлённая в расписной бумаге красота природы отчаянно взывала к миру. Иташиката най.

[NIC]Рыцарь[/NIC][STA]Сердце в броне[/STA][AVA]http://forumupload.ru/uploads/0006/f5/43/2834/668026.jpg[/AVA][SGN]

[/SGN]
[indent=0.7,0.7]Кем бы ни были двое существ, присутствовавших в комнате вместе с Рыцарем, они явно не являлись врагами ему. Во всяком случае у него складывалось именно такое впечатление, пусть и, вполне вероятно, обманчивое. Один из них даже представился, но для доспеха это имя ничего не значило. Совсем. Для него оно представляло из себя просто набор непонятных звуков. Впрочем, а было ли для него любое другое имя понятным? Как знать. Ведь Терновый даже не помнил своего имени, если, конечно, у него таковое было, а потому и не мог представиться в ответ, хоть и испытывал к этому странный и необъяснимый позыв. Наверное, это было бы вежливо. И ради этой самой вежливости Рыцарь и представился так, как смог — назвав первое попавшееся в мыслях слово, пришедшее ему на ум при очередной попытке самоопределения.
— Шип, - коротко произнёс он, вспомнив про терновый венок на своём шлеме.
[indent=0.7,0.7]Напутствие от Ранмару было весьма кстати. Оно вносило хоть какую-то ясность в происходящие события. Сон. Это был сон. Или будет сон — не столь важно. Главное, что это объясняло некоторые моменты, которые доспех до этой поры не понимал. И всё же, если верить словам темноволосого мужчины, сидевшего до того на татами, относиться к происходящему стоило со всей возможной серьёзностью. Заканчивать своё существование в царстве грёз, до того, как он узнает — кем является наяву, Терновый не хотел.
[indent=0.7,0.7]Реальность начала меняться, подчиняясь каким-то своим, неведомым для простого обывателя правилам. Древесно-бумажные стены полностью истлели, практически в один миг после того, как Икеда произнёс свою последнюю фразу. Они превратились в конструкцию из чёрного пепла, которую быстро развеял несуществующий ветер, ощутить который не мог никто из троицы «гостей» этого места. Татами под их ногами вдруг рухнули куда-то вниз, в бесконечную тёмную пустоту, которая наполняла собой, как бы парадоксально это не звучало, всё сущее. А вместе с татами вниз рухнули и стоявшие на них существа, потеряв всякую возможную опору. Шип в этот момент чувствовал себя крайне не комфортно. Ощущение свободного падения, когда ты не можешь даже ни за что зацепиться, ему не нравилось. Но в бесконечной пустоте и вправду не было за что зацепиться, лишь такие же товарищи по несчастью, которых он отчётливо видел, не взирая на тьму вокруг. Они всё падали и падали, стремительно набирая скорость. А, может быть, не падали? Может, они летели? Очередной вопрос, оставшийся для Рыцаря без ответа.
[indent=0.7,0.7]Не в силах предпринять что-либо, Терновый просто расслабился, принимая текущее положение дел как данность. В нём вдруг пробудилось чувство фатализма. В голове его пронеслась вполне очевидная мысль: «Если ты не можешь на что-то повлиять, то и беспокоиться по этому поводу незачем.». А повлиять сейчас Шип ни на что не мог. А даже если и мог, то не знал — как.

[indent=0.7,0.7]Сколько времени прошло в этом непрекращающемся падении — было не понятно. Восприятие времени в царстве грёз искажалось, а от того и вечность могла пронестись за минуту. Но всему рано или поздно приходит конец, как пришёл конец и окончательному погружению троицы во власть снов. Яркая вспышка, ослепляющая даже сквозь прикрытые веки, миг, громкий треск, а затем пустота прекратила своё существование, уступив место чему-то совершенно иному.
[indent=0.7,0.7]Они находились в большом церемониальном зале. Кажется, в каком-то дворце или замке. Убранство помещения ненавязчиво намекало на это. Потолок, выложенный чёрно-белой мраморной плиткой, на подобии шахматной доски. Идеально ровные стены, прошпаклёванные и окрашенные в тёмно-зелёный цвет. Картины-портреты на стенах, которые почему-то висели вверх ногами, да ещё и лица на них были размытыми, словно на полотно кто-то плеснул алхимический растворитель. Редко стоявшие на потолке стулья и диваны с мягкой обивкой, а на побелённом полу торчащие вверх люстры с десятками и десятками зажжённых свечей. Или…
[indent=0.7,0.7]Доспех осмотрелся по сторонам, оценивая обстановку вокруг. Он и двое его товарищей сейчас стояли вовсе не на полу, а на потолке, полностью игнорируя земное притяжение, будто бы того и не было вовсе. Но они здесь были не одни, нет. Далеко не одни. Троица находилась в центре какой-то длинной очереди из существ, напоминающих людей. Почему напоминающих? Потому что люди, на сколько бы они странными ни были, всё же имеют на голове лица, а вот толпа существ их не имела. Вместо лиц у них были скрученные по часовой стрелке пучки кожи, проваливающиеся в центре черепа куда-то вовнутрь. В остальном же, что одеждой, что комплекцией, эти существа были вполне себе подобны людям. Женщины, мужчины, разного роста, разной комплекции, разного социального статуса. И объединяло их всех лишь отсутствие лица и очередь. Длинная очередь, которая заканчивалась где-то на полу, возле массивных дубовых двустворчатых дверей, переходившая на стену, а затем перебиравшаяся на потолок, где сейчас и находилась троица. А вот заканчивалась она возле самой дальней люстры, где стоял некто. Огромная, выше человеческого роста, сколопендра, приобретающая ближе к своей голове гуманоидные черты. На ней был надет длинный коричневый фрак с бесчисленным количеством рукавов для маленьких лапок, а на её голове, повыше жвал, располагались крупные очки с увеличительными линзами.
- раздался мужской голос откуда-то из самого конца очереди, на полу.

- послышался ответ уже женского голоса, -
[indent=0.7,0.7]Как ни странно, но существа могли издавать звуки, даже не имея ртов как таковых. И, что самое главное, их слова троица понимала. Но внимание Тернового было больше приковано к Сколопендре, ведь он что-то делал с безликими возле себя. Как следует присмотревшись, Рыцарь обнаружил, что Сколопендра, после непродолжительного общения с безликими, набрасывался на них и поглощал внутрь себя, помогая этому процессу активным шевелением мандибул. Тем не менее, остальные безликие воспринимали это так, словно ничего и не произошло, и просто делали шаг в сторону насекомовидного нечто, продвигаясь в очереди.
[indent=0.7,0.7]Перед троицей стояла безликая девушка в дорогом пышном платье из красного шёлка. Она, сделав шаг вперёд, вдруг резко развернула голову, словно сова, и, не поворачивая туловище, «посмотрела» на Конрада, стоя к нему спиной. А после этого вдруг заговорила:
— Ты помнишь?.. - голос её был скрипучим и вызывал ассоциации со старыми рассохшимися досками, - Помнишь, что ты сделал?

[NIC]Ранмару[/NIC][STA]Цветок на вершине горы.[/STA][AVA]https://i.gyazo.com/97feb8f71d7214563a8ab5897b493b28.png[/AVA]
Ичи−го, ичи−э. Каждый момент неповторим, а потому Икеда остановился чтобы попросту жить моментом, ничего не планируя. Падая в вечность, он мог с таким же спокойствием сидеть под деревом, есть вкусный обед, или пребывать в компании друзей. И без сомнения найдутся те, кто назовут такое бесчувственностью или полным безразличием.

Это нормально. Быть может, они просто не умели отпускать.

Перекрученное помещение с перекрученными людьми, среди которых по итогу оказалась троица, Ранмару были по большей части незнакомы. И только сколопендра припоминала ему ōмукадэ − впрочем, для этого она была как минимум мелковата. А уж как бестия связана с отсутствием у людей лиц (если вовсе) − кроме очевидного, − это и вовсе было ему невдомёк. И желания выяснять это у Икеды не было.

Чего определённо не скажешь про Конрада.

Иначе говоря − тот был неаккуратен. И в то, что неаккуратность эта произрастала из глубокого мастерства, а также абсолютной убеждённости в собственном превосходстве над ничтожностью ситуации, Ранмару как−то не верилось. Уж сам−то Икеда такой убежденностью не обладал. В общем, Конраду удалось обратить на них всё возможное внимание.

А выступающий гвоздь забивали на место не на одном лишь только Востоке.

И обрушилась на троицу тёмная какофония безликих шептаний, и грянули скрипучие слова пожирателя во фраке. Обезличенные толпы разошлись, расступились, будто всё вокруг пыталось доказать Ранмару: вот же он, виновник всего этого вопиющего безобразия. Чем терпеть это унижение − возьми его паршивую голову! Восстанови честь Икеда! О, сколь сильно́ это пламя... и как си́льно застилает оно порою взор.

И шагнул Икеда Ранмару прямиком к пожирателю.

[NIC]Рыцарь[/NIC][STA]Сердце в броне[/STA][AVA]http://forumupload.ru/uploads/0006/f5/43/2834/668026.jpg[/AVA][SGN]

[/SGN]

Согласовано с Амирой.

[indent=0.7,0.7]Словно так было и надо, Икеда подошёл к Сколопендре и поклонился ему, учтиво представившись и познакомившись. Родан последовал примеру практически во всём, за исключением слов, ибо насекомовидное нечто, что Ранмару назвал благородным духом, и так знало его имя. Так что доспех просто так же поклонился, скрипнув своим металлом. Поддерживать иллюзию контроля существа над ситуацией Шип продолжал, хотя не был уверен в том, что это сейчас необходимо. Но он был готов защищаться и защищать своих союзников, не зависимо от того — что произойдёт дальше. Так, пожалуй, было бы правильно. И так, наверное, он бы и поступил в своём более осознанном состоянии, хоть и мотивация его проистекала бы не совсем из того, из чего проистекает сейчас. Волк, как и его товарищи по несчастью, тоже приблизился к монстру. Все трое предстали перед Сколопендрой, судя по всему выжидая от той действий. И, не смотря на провокационную стойку от Икеды, никакого удара не последовало. Дух был настроен… Мирно?
— Чууудно… - вновь протянул Сколопендра, осмотрев пристальным взглядом всех троих своих жертв, - Я чувствую то, что внутри Вас. Чувствую… Борьбу? Кто-то из Вас борется с самим собой? Или все трое?
[indent=0.7,0.7]Насекомое начало извиваться всем своим сегментированным телом, а после этого принялось, стоя задними конечностями на месте, вытягиваться и окружать собой троицу, словно пытаясь таким образом накинуть на них аркан, а затем затянуть. Его «торс» при этом с противным хрустом и бульканьем удлинялся — из под фрака показывались новые сегменты, более бледные и покрытые слизью. И когда полный круг был замкнут, а середина тела насекомого встретилась с её хвостом, дух снова заговорил:
— Как замечательно… Да… Просто замечательно, - мандибулы на лице духа неестественно выгнулись, образуя тем самым подобие кривой ухмылки, - Вижу… Вижу кое-что… Кое-кого… Кого-то, кто знаком всем вам… Да…
[indent=0.7,0.7]Сколопендра вновь заизвивалась, а затем склонила свою морду к Конраду. Близко. Заглядывая тому в его оранжевые глаза.
— Да… Я вижу её. Она в твоих грёзах. Ты думал о ней, верно? Может быть я смогу её достать? Может быть она тоже сейчас грезит? - насекомое издало странные щёлкающие звуки, шевеля множеством своих лапок и убирая морду подальше от полукровки, а после этого в зале что-то изменилось.
[indent=0.7,0.7]Там, на полу, над головами троицы, очередь из безликих испарилась, а клетчатая мраморная плитка, выложенная чёрными и белыми квадратами, начала светиться белёсым светом. Спустя пару мгновений, белёсый свет превратился в полупрозрачную дымчатую стену высотой примерно в метр, отделяющую от всего остального зала область в восемь на восемь клеток. И на одной стороне получившегося поля любой желающий мог увидеть стоящих людей в два ряда. Первый ряд представлял собой безликих, которые были одеты в военную форму без отличительных знаков, а второй же ряд оказался более уникален. По краям стояли две Ладьи: одной из них был Дейган Шоу — капитан гвардейцев Вермилона и брат Дрейвен Шоу — любовницы Конрада. Второй ладьёй оказался Эрард — оборотень знакомый Ранмару. Ближе к центру, на соседних с ладьями клетками, стояли Слоны: полукровка шанки Морис и зеленоглазая девушка Карен. Ещё ближе к центру были Кони: рыцарь Чёрного ордена Годрик Лиффнхейн и хозяйка заведения «Кривой рог» Дрейвен Шоу. В роли Короля был лидер Лиги Теней — Паук, в роли Ферзя…
[indent=0.7,0.7]Все фигуры, что сейчас были на доске, носили белые одежды. Все они выглядели вполне живо и складывалось впечатление, что они просто парализованы, а от того и не могут пошевелиться. Все, за исключением последней появившейся фигуры. Ферзь. На своём месте появилась девушка шанки по имени Амира. Она была в роскошном белом платье, а на голове её красовалась золотая корона. Девушка открыла глаза и стало очевидно, что она находится в недоумении. Кажется, она не понимала — что происходит. Она попыталась двинуться, но обнаружила, что практически всё её тело ей не подконтрольно, и следом за этим пришла паника, которую, к слову, можно было прочесть только по глазам. Несколько мгновений и паника сменилась злостью и яростью, присущей гордой дочери пустыни.
— Достал… - довольно прошипел сколопендра, всматриваясь в Ферзя.
[indent=0.7,0.7]Девушка осмотрелась по сторонам и увидела, что над ней, на потолке, сейчас находятся люди и монстр. И кое-кого из этой компании она узнала.
— Конрад?! Опять ты?! Какого Хаккара здесь происходит?!
[indent=0.7,0.7]Одной своей рукой Амира всё же смогла пошевелить и скинула со своей головы неприятную ей корону, но та, повинуясь своим собственным правилам, не долетев до пола испарилась и снова материализовалась на положенном ей месте, давая таким образом понять, что попытки избавиться от неё тщетны. Во второй же руке у девушки появился кинжал. К добру или к худу.
— Чего желает дух, о Икеда из Митсунэ? - эта фраза была обращена уже к Ранмару, - Дух желает предложить вам сыграть с ним. И ставкой будет лицо этой знакомой вам души. Так что скажете? Сыграем? Или мне сразу пожрать её?

[NIC]Рыцарь[/NIC][STA]Сердце в броне[/STA][AVA]http://forumupload.ru/uploads/0006/f5/43/2834/668026.jpg[/AVA][SGN]

[/SGN]

Согласовано с Амирой.

[indent=0.7,0.7]Неожиданный всплеск эмоций полукровки показался доспеху как минимум странным. Видимо, та девушка действительно была знакома ему и он что-то испытывал по отношению к ней. Но это были лишь домыслы. Сам же Родан, внимательно осмотрев появившееся поле для шахмат, хорошенько призадумался. Нет, ту Ферзя в белом платье он вспомнить никак не мог, пусть и не сильно старался. Девушка скорее всего была ему не знакома, не смотря на то, что дух обмолвился об обратном. Но вот саму игру Рыцарь припоминал. Да, несомненно, он раньше играл в неё. Давно. Ещё до того, как… Уснул? Пелена завесы в сознании Шипа медленно, но верно, растворялась. Отступала, от пробивающегося с боем рыцаря, который в голове своей сражался сейчас за восстановление изначальной, реальной личности. И, надо сказать, что не безуспешно. Крупица по крупице, память возвращалась к нему. В основном из-за ассоциаций, которые у него вызывались образами во снах. И в данный момент доспех смог припомнить правила предстоящей игры, вместе с отголосками стратегии и, что удивительно, образами того, как некий желтоглазый аристократ с длинными тёмными волосами передвигает фигуры по схожей клетчатой доске. Правда, доска та была значимо меньше, да и фигуры были вырезаны из кости какого-то животного, а не представляли из себя живых существ.
[indent=0.7,0.7]В это же самое время Ранмару вёл переговоры со Сколопендрой, занятый, как показалось Рыцарю, агрессивной дипломатией. Это было всяко лучше, чем бесконтрольные и импульсивные вспышки гнева, которыми сейчас решил порадовать всех присутствующих остроухий товарищ, вместе с демонстрацией своих возможностей в магии. Опять же, с точки зрения Шипа, демонстрация эта скорее была во вред, чем в пользу, ибо Волк раскрыл тот факт, что он владеет подобными фокусами. Впрочем, Сколопендра, вероятно, и так уже был осведомлён об этом. Ну или теперь точно стал осведомлён.
[indent=0.7,0.7]Что же до инсектоидного духа, то он, услышав слова дальневосточного странника, уже в привычной ему манере зашевелил десятками своих лапок, попутно обдумывая как ему поступить, а может, и пытаясь вновь влезть в голову Ранмару. И если так, то, скорее всего безуспешно. К такому выводу пришёл Родан, когда Сколопендра снова заговорил.
— О, Икеда из Митсунэ, - голос существа сейчас был переполнен желчью, сокрытой за ложной доброжелательностью, - ты очень умён. Явно умнее основного гостя. И я уже начинаю думать, что она ошиблась…
[indent=0.7,0.7]Сколопендра задвигался, разрывая окружение, созданное своим телом, а после этого, сложившись спиралью перед тремя сновидцами, продолжил:
— Конечно! Почему нет? Я согласен. Если выиграете, то я предоставлю безопасный путь из этого места, - судя по интонационному выделению конкретного слова, в только что заключённой сделке был какой-то подвох, - Но ведь сначала нужно сыграть, не так ли?
[indent=0.7,0.7]Вновь издав щёлкающие звуки и зашевелив лапками, дух устремил свой взор на поле предстоящего шахматного сражения. Прошло всего пару мгновений, и на нём, так же как пару минут до этого, появились новые фигуры, но уже в чёрных одеждах. Первый ряд представлял из себя безликих пешек, которым суждено стать жертвенным материалом. Второй ряд, и это, вероятно, было иронично, оказался заполнен недругами троицы. Две чёрные Ладьи — убийца по кличке Людоед, с которым когда-то имел дело Конрад, и Трущобный мясник, дело которого когда-то расследовал Родан. Два Слона, олицетворённые Салимом и Зоариком. И чёрный Конь, на месте которого безмолвно и неподвижно стоял колдун Йотаро. Оставалось ещё три места — Чёрные король, Ферзь, и второй Конь. И было очевидно, что эти места нужно было занять троице сновидцев.
[indent=0.7,0.7]О да, в этот момент насекомовидное нечто снова неестественно заулыбалось. С его точки зрения — наблюдать за тем, как Родан, Конрад и Ранмару будут в компании своих врагов убивать друзей и союзников, было забавно. Как минимум.
— Ну что же, не будем медлить. Прошу, будьте моими гостями и занимайте свои места, - самодовольно произнёс Сколопендра и указал лапками на поле над головами участников игры.
[indent=0.7,0.7]Трио товарищей по несчастью молча переглянулись. Для них сейчас всё было понятно без слов. Они согласны играть, пусть и каждый, наверняка, из своих соображений. Для доспеха, к примеру, девушка, лицо которой угрожал пожрать дух, была безразлична. Но он отлично понимал, что одному ему в этом месте придётся, мягко говоря, туго. А значит, следует помочь остальным, дабы потом они помогли ему. Нехитрый расчёт, который сводится к выгоде командной работы. И что-то подсказывало Шипу, что подобные поступки он совершал и во время бодрствования. Нет, за пределами мира грёз он не был одиночкой.
— Не стой на месте, Чёрный король, - раздался вдруг голос из под шлема Родана, когда его взгляд был обращён на Конрада, - Твои подданные не сдвинутся с места, если ты будешь стоять.
[indent=0.7,0.7]Покуда разговоры на потолке всё ещё происходили, белый Ферзь, которым сейчас была Амира, всё ещё находилась в недоумении, силясь понять — что же тут происходит. Конрад так и не соизволил ответить ей, а потому девушка решила, что с ним разговаривать сейчас бесполезно. Но она всё же смогла разглядеть того, кто был ей много более близок, чем полукровка убийца. Ферзь разглядела Слона. Ферзь разглядела своего возлюбленного и мужа.
— Морис! - с его именем на устах, Амира попыталась рвануться к близкому ей человеку, но ноги её не слушались и продолжили стоять на месте. Ну а Слон смог лишь скосить взгляд, в попытках увидеть того, кто его позвал. Полукровка шанки был словно парализован.
[indent=0.7,0.7]Из чёрных фигур, появившихся на другой стороне игрового поля, Ферзь узнала лишь Салима, и тогда в ней вновь вспыхнула ярость. К сожалению, приблизиться к своему врагу девушка так же не смогла. Она была прикована к своей клетке, на которой стояла. Амира постепенно начинала понимать — что здесь происходит. И мысли вывели её к тому, что сейчас будут погибать люди. И близкие, и враги. Возможно — из-за неё. И виной тому тот монстр, что на потолке.
— Это твои игры, значит? Чего ты хочешь? Жертвы? Она есть у тебя. В обмен на жизни остальных. Думаю, душа добровольно пожертвовавшего собой, для тебя ценное приобретение. Моя душа в обмен на остальных, - Ферзь не могла оставаться равнодушной. И потому пошла на такое.
— Какая говорливая смертная, - ехидно ответил ей Сколопендра, - Я хочу сыграть в игру. А ты — и так сейчас моя.
[indent=0.7,0.7]Диалог между фигурой и тем, кто будет ею управлять, Родана интересовал мало, а потому он, решив не терять больше времени, направился занимать свою позицию чёрного Коня. На основе увиденного и сказанного он понимал, что Королём будет импульсивный полукровка, что его, в общем-то, не устраивало. Но Сколопендра сам сказал, что Конрад — главный гость. А потому ему и нести бремя короны. Хотя доспех считал, что он с этим бы справился лучше. И вот, пройдя по потолку, а затем по стене, не испытывая никакого дискомфорта от этого, Рыцарь вошёл на клетчатое поле боя и занял свою позицию.
[indent=0.7,0.7]Амира, осознав, что и с духом договориться не выйдет, решила, что коль её рука пока ещё подчиняется ей, она всё же попробует повлиять на события. Попробует сделать так, чтобы ради неё никто не думал погибать. Она пойдёт на крайние меры. И, сжав в своей ладони холодное оружие, Ферзь резким движением направила его в своё сердце, стремясь покончить с этим. Но в последний момент её рука против воли остановилась, нанеся лишь небольшой укол. В месте этого укола белое платье начало изменять цвет на алый. Девушка не нанесла себе серьёзных травм, ведь по правилам шахмат фигуры не могут «съедать» сами себя. И всё же, сегодня белому платью было суждено куда сильнее окропиться багрянцем. Так или иначе.

[NIC]Ранмару[/NIC][STA]Цветок на вершине горы.[/STA][AVA]https://i.gyazo.com/97feb8f71d7214563a8ab5897b493b28.png[/AVA]
Затеянная игра мужчине совсем не нравилась, и речь не про шахматы (хотя они и заслуживали отдельного упоминания − ведь с правилами конкретно этой вариации игры Ранмару был знаком весьма поверхностно). Воин считал, что на текущий момент смог добиться двух вещей: отчётливо дал Духу понять, что не следует судить о них легкомысленно, и где пролегала граница начала открытого конфликта с их троицей.

Поскольку в упомянутом конфликте Сколопендра имел некоторый шанс потерять больше, чем приобрести, Икеда склонялся к мысли, что уж какое−то время создание всё же будет играть по правилам. Как минимум − чтобы найти побольше слабых мест, о чём весьма красноречиво намекал выбор фигур на шахматном поле. И уже с этого момента перед Ранмару вставал непростой вопрос:

Были ли фигуры всего лишь фантомами Духа?

Сколь−либо чёткого ответа у Икеды не было, и пусть внешне он того не показывал, в действительности это его злило. Ранмару наверняка знал, что Йотаро здесь оказаться не мог, да и самому чудовищу надо было бы неслабо поднапрячься чтобы вовлечь в это всё полуэльфа: слишком уж велик был соблазн для подселенца Мориса оказаться поближе к Смертному Царству, и для Духа оно того скорее всего не стоило.

В придачу Сколопендра проговорился (намеренно ли?), что они здесь гости, а главенствующую роль в этом всём занимал по всей видимости Конрад, что полностью сходилось с чутьём самого Икеды в этом вопросе (чего не прочтёшь, сколько ни залезай ему в голову − они с Духом отличались Наследием). В совокупности это приводило Ранмару к весьма мрачным размышлениям.

Например − что хитрому чудовищу вполне достаточно попросту измотать их.

И что для этого Сколопендре совсем необязательно побеждать в предстоящей игре. А ещё − что игра не так проста, какой может показаться, ибо дьявол, как известно, кроется в деталях. А их−то Ранмару и не знал, что было по меньшей мере несподручно. Это упущение следовало пусть и не наверстать, но хоть «прикрыть» − благо имелась такая возможность.

— «Родан − могу я к Вам так обращаться? − я должен просить у Вас об одолжении,» — Икеда также не медлил, шагая подле рыцаря к шахматному полю. — «Нюансы этой игры мне знакомы не настолько как мне бы того хотелось в нашей с Вами ситуации, но Ваша решимость склоняет думать, что её правила Вам хорошо известны,» — пауза, — «Прошу Вас, научите меня самому главному.»

Слова Ранмару, должно быть, звучали витиевато, однако же...

Во−первых, не каждый рыцарь знает шахматы, значит Шип может быть знаком с интригой и даже подыграть ему. Во−вторых, Духу совершенно незачем знать, что на самом деле никакой интриги нет, и Икеда попросту хочет разобраться в правилах: пускай чудовище осторожничает − и отвлекается. Это может сыграть им всем на руку, но если Сколопендра не клюнет, тогда они ничего на этом не потеряют.

Так, пока Конрад самозабвенно убирал фигуры с поля, самурай силился познать их истинную природу.